Vremena goda - Борисова Анна
Верины планы относительно прототипного мезона тем временем приобретали всё более конкретные очертания. Времени она даром не теряла. Кое-какую предварительную работу можно было вести и отсюда, из Франции.
Название пусть будет берзинское. «Счастливый корабль» – чем плохо?
В Вологодской области, на лесном озере, есть заброшенный монастырь, давно уже присмотренный волонтерами. Экология там фантастическая, есть дорога, правда, нуждающаяся в ремонте. Своей вытянутой формой островок действительно похож на корабль. Судьба у монастыря была трудная. Примерно такая же, как у всей страны. Там долго была тюрьма для врагов народа. Потом стационар для тяжелых психических. Последние лет двадцать – ничего, запустение. Оно и к лучшему. После тюрьмы и скорбного дома, как после выброса радиации, должно пройти время. Чтобы скверное излучение рассосалось.
Деньги на ремонт и обустройство, урегулирование юридических проблем – всё это остается на следующий год. Когда Вера Коробейщикова станет телезвездой, эти вопросы решатся сами собой. Ну и Берзин – человек слова. Раз обещал, поможет.
Пенсионеров наберем самых обычных, из окрестных жителей. Преимущество будет даваться тем, кому жизнь не дала никаких привилегий, а наоборот, обездолила: одиноким, малообеспеченным.
Необходимо устроить хороший медицинский центр, с классным оборудованием. Это обязательно, потому что здоровье у будущего контингента наверняка запущенное. Что можно подремонтировать да отреставрировать – сделаем.
Персонал – только из добровольцев. Кому такая работа в радость. Движение «Счастливая старость» уже сейчас немаленькое, а будет еще мощнее. И мы покажем этой кислой стране, что старость действительно может быть счастливой! Всё, что есть во французских мезон-де-ретретах, будет и у нас!
Человек на склоне лет должен быть уважаем, окружен заботой. И тогда он будет чувствовать, что прожил жизнь не впустую. И станет думать о светлом и вечном, а не о том, хватит ли пенсии на молоко и гречку.
Всё это мы сделаем. Не сразу, но сделаем. Сначала на одном «счастливом корабле», а потом повсюду. Останется, конечно, проблема старческой деменции, но будем следить за новинками гериатрической науки. Как только в мире появится средство против болезни Альцгеймера, немедленно возьмем на вооружение.
Из парка она вышла бодрым шагом, вся устремленная в будущее. Но возле ограды увидела Эдуарда Ивановича Мухина в компании светловолосой санитарки, и позитив мгновенно улетучился.
Еще одна проблема, не дававшая Вере покоя, называлась «Охотница на уток».
С некоторых пор Вера стала замечать, что новая санитарка, слишком уж гладкая и сексбомбистая для такой работы и зарплаты, слишком много внимания уделяет жалкому Мухе. Что она нашла в бедняге, скорбном рассудке? Почему хохочет на его дурацкие, каждый раз одни и те же шутки? Зачем кокетничает?
Ясно зачем. Эта штучка приехала в заведение для состоятельных стариков не носить утки, а охотиться на уток – жирных, аппетитных. Каламбур так себе (Вера никогда не была сильна по части острословия), но суть дела отражает точно. Для Валды молодящийся, падкий на баб Мухин – лакомая добыча. Богатый старикашка, которого можно прибрать к рукам. Из досье рижанка могла выяснить, что Эдуард Иванович юридически дееспособен, опеку над ним Берзин не оформлял. Если однажды утром Мухин объявит, что решил жениться, никто не может ему помешать. То-то Славе выйдет сюрприз с новой «мамой».
Однако всё это пока были не более чем подозрения. Вера не хотела ими делиться с Берзиным. Он немедленно примчится «разруливать», и тут уж уклониться от прямого контакта не удастся, а к этому они оба еще не готовы.
Но позавчера случилось кое-что, побудившее Веру к активным действиям.
Она шла через зимний сад, заметила под пальмой привычную парочку, нахмурилась, замедлила шаг. Мухин и Валда стояли к ней спиной.
– Я безнадежный романтик, Валдочка. Верю в любовь с первого взгляда. А ты похожа на Фрэзи Грант, бегущую по волнам. Смотрела кино? – И он запел. – «Шел корабль из далекой Австралии, из Австралии, из Австралии. Он в Коломбо шел, и так далее, и так далее, и так далее…»
– «…И вёл тот корабль из Австралии капитан Александр Грант», – подпела ему санитарка. – Конечно, смотрела. Мое любимое кино. И писателя Грина обожаю.
Кино «Бегущая по волнам» Вера, положим, тоже когда-то видела. В детстве, по телевизору. Средненький фильм советско-болгарского производства, снятый лет сорок назад. На любимое кино для латышской красотки двадцать первого века никак не тянет. Равно как и писатель Грин маловероятен в роли любимого Валдиного автора. Честно говоря, непохоже, что она вообще из разряда читательниц. За всё время Вера ее ни разу не видела с книжкой, ни на каком языке.
Подслушанный обрывок разговора Веру очень растревожил. И она, наконец, сделала то, что давно пора было сделать.
Если уж санитарке удалось заглянуть в досье пациента, доктору посмотреть личную карточку низшего персонала было проще простого.
И там Веру ожидал сюрприз.
– Посмотрите-ка сюда, – тревожно нахмурясь, обратилась она к мадам Санглье, которая у Люка вела всю канцелярию. – В личную карточку санитарки Мисане.
Коренастая, флегматичная нормандка посмотрела на монитор.
– А, это которая на испытательном сроке. И что?
– Как что?! Ее на самом деле зовут Лайма Мисане! А она всем представилась как Валда Мисане!
Но мадам Санглье не впечатлилась.
– Подумаешь. Меня на самом деле зовут Доротея, а я терпеть не могу это ужасное имя. Когда знакомлюсь с людьми, представляюсь: «Додо».
Спорить с ней Вера не стала. Переписала остальные данные, поднялась к себе и позвонила в Ригу бывшей старшей медсестре Марине Васильевне, которая отработала год по контракту и вернулась домой. У Веры сохранились с ней очень хорошие отношения. Женщина она была ответственная, неболтливая.
У Марины Васильевны были какие-то проблемы с здоровьем, но к Вериным подозрениям она отнеслась серьезно. Обещала всё, что удастся, выяснить.
И сегодня, когда Вера после прогулки вернулась к себе, в мейле ее ждало письмо.
Марина Васильевна писала, что проверила у знакомой кадровички из Клиники Паула Страдыня, действительно ли у них работала физиотерапевтом-массажистом некая Мисане. Оказалось, что это неправда. Ни Лаймы Мисане, ни Валды Мисане в штате престижной рижской больницы никогда не числилось. Значит, сведения, которые «охотница» сообщила в канцелярию «Времен года», были ложными!
Кроме того дотошная Марина Васильевна выяснила, что такое Интернациональный колледж физиотерапии, диплом которого Лайма-Валда представила среди прочих своих креденциалов (первоначально она желала занять место массажистки, а в санитарки пошла временно, за отсутствием вакансии). Выяснилось, что учебное заведение с пышным названием – всего лишь месячные курсы. Выпускницу такой шарашкиной конторы в Клинику Паула Страдыня физиотерапевтом нипочем не взяли бы.
«Всё ясно, – сказала себе Вера. – Надо звонить Берзину».
Но представила, как он примчится, как будет смотреть ей в глаза – и почувствовала, что не может поручиться за свою твердость.
Да что она, в конце концов, не разберется без Славы? Она же не ребенок, а без пяти минут директор мезона, где каждый день будут возникать проблемы посложнее этой. Большое дело – вывести на чистую воду примитивную мошенницу!
– Пойдемте-ка со мной, – мрачно сказала Вера санитарке. – Нам надо поговорить.
Лже-Валду она перехватила, когда та, расставшись с Эдуардом Ивановичем, шла к главному корпусу.
Что-то, видно, было в голосе стажерки, отчего фигуристая блондинка безропотно за ней последовала, даже не спросив, в чем дело, хотя Вера ей была не начальница и рабочие обязанности у них никак не пересекались. Собственно, до сих пор они вообще ни разу не разговаривали, если не считать обычного «здрасьте».
Для объяснения Вера нарочно выбрала официальное место – белую гостиную, где проводились летучки, собрания персонала и прочие подобные мероприятия.
