Энни Прул - Корабельные новости
— А что будет с «Болтушкой»? — спросил Бенни Фадж, откидывая назад прилизанные черные волосы. — Ее закроют? — Ему казалось, что он лишается своего лучшего шанса в жизни. Даже сейчас он крутил в руках кусочек веревки, будто это была пряжа для вязания.
— Нет. Газета живет своей жизнью, независимо от жизни своих владельцев. Завтра мы выйдем как-обычно. И нам придется потрудиться, чтобы так и было в дальнейшем. Во сколько поминки, Билли? — Куойл начал рвать передовицу.
Билли полез за блокнотом.
— В семь. Не знаю, сможет ли Деннис сделать гроб или им придется его покупать?
Бенни Фадж выскользнул в дверь, унося с собой новый ноутбук, в полученной по почте фетровой шляпе, которая так шла изменившейся из-за новых зубов и личных амбиций линии лица.
Над водой сгущался туман. Испарения закручивались в спирали, воздух становился тягучим. Все исчезало в дымке, как в воронке. Оставались только мокрые камни, гладкое море и влажный воздух. Доносившийся издалека глухой вой противотуманной сирены был похож на исполненный тоски и желания рев быка на весенней луговине.
***Куойл очень устал и был взвинчен, готовясь к поминкам. Он с трудом втиснулся в черные похоронные брюки. Он должен будет уйти с поминок как можно скорее и вернуться в редакцию, чтобы закончить длинную статью о Джеке. Они нашли хорошую фотографию, где Джек был лет на десять моложе, но выглядел так же. На ней он стоял рядом со свежевыкрашенным яликом. Куойл заказал большую копию этой фотографии для миссис Баггит.
Он боялся увидеть Джека лежащим в гостиной в волнах вывязанных салфеточек. Думал о том, что его тело обязательно должно быть влажным, будто его некому было вытереть, что морская вода струями стекает с его тела и капает на гладкий пол. А безутешная миссис Баггит наклоняется, чтобы вытереть ее белым платочком, который она держит в руке.
Старый твидовый пиджак был ему тоже мал. В конце концов он отказался от желания выглядеть торжественно и снова надел огромный красный свитер, в котором проходил весь день. С этим ничего нельзя было поделать. Но он обязательно купит новый пиджак для похорон и сделает это утром в бухте Миски, когда повезет законченную копию в типографию. Он завязывал шнурки на выходных ботинках, когда позвонила Уэйви и сказала, что с ним хочет поговорить Банни.
Серьезный детский голосок. Они второй раз разговаривают с ней по телефону. Вот уж кто не сможет работать страховым агентом!
— Папа, Уэйви говорит, что я должна спросить у тебя. Я хочу пойти на вспоминки дяди Джека. Уэйви говорит, что это ты должен решить, можно или нет. Папа, ты туда идешь, и Марти с родителями идет, и Герри с Уэйви идут, а я с тетушкой должна сидеть в ее мастерской, где полно иголок. Я не хочу. Я хочу идти на вспоминки.
— Банни, это поминки, а не вспоминки. А Марти, Мерчи и Мини идут туда потому, что дядя Джек их дедушка. Дай-ка я поговорю об этом с Уэйви.
Но Уэйви не видела ничего плохого в том, чтобы Банни шла вместе с ними.
Куойл сказал, что за прошлый год дети и так видели слишком много смертей.
— Но в мире все умирает, — возразила Уэйви. — В жизни бывают и горе, и потери. Дети должны это понимать. Кажется, они считают, что смерть — это глубокий сон.
Куойл сказал, что они еще маленькие, а маленьких детей надо защищать от встречи со смертью. И как быть с ночными кошмарами Банни? Ей может стать еще хуже.
— Но, дорогой, если они не будут знать, что такое смерть, как им понять, что такое жизнь? Ведь есть своя пора у всего, есть природа и творение…
Он не хотел, чтобы она сейчас вдавалась в религиозные рассуждения. Иногда она ими увлекалась.
— Может быть, ей снятся кошмары потому, что, уснув, она боится не проснуться. Как Петал, Уоррен или ее дедушка с бабушкой. Кроме того, если ты посмотришь на умершего, простишься с ним, то тебя не будут тревожить воспоминания о нем. Это всем известно.
И Куойл согласился. И пообещал не говорить, что Джек спит. Сказал, что заедет за ними через пятнадцать минут.
***Обочина дороги была заставлена автомобилями. Людям приходилось далеко оставлять машины и идти до дома пешком, ориентируясь на громкий гул голосов, который был слышен километра за три. Длинная очередь проходила сквозь гостиную, где среди кружевных завитушек на козлах, накрытых черной тканью, стоял гроб с телом Джека. Они пробрались мимо проходящих в гостиную людей. Куойл держал Банни за руку и нес Саншайн. Джек был похож на собственную фотографию. Восковое лицо, незнакомый костюм. Фиолетовые веки. Куойл подумал, что Джек на самом деле был похож на спящего человека. Ему пришлось отдернуть Банни в сторону.
Вслед за людьми они вошли на кухню, где стояли пироги и плетеные булки, парящий чайник, ряд бутылок с виски и маленькие стаканчики. Завязался разговор о Джеке. О том, что он сделал и что мог бы сделать.
Говорил Билли Притти со стаканом в руке. Его лицо покраснело из-за виски и слов, которые он говорил тоном декламатора, разжигая себя самого.
— Вы все знаете, что мы здесь лишь странники. Мы только успеваем сказать пару слов над этими камнями, построить лодку и проплыть на ней несколько миль, а потом эти лодки тонут. Вода — это темный цветок, а рыбаки — пчелы, которые спускаются в самую его глубину.
Деннис в сержевом костюме с блестящими манжетами и Бити, держащая руки на дрожащих плечах миссис Баггит. Кружевной воротник украшает черный шелк. Деннис искал в коробках и ящиках значок-булавку Джека. Он пропал много лет назад, а теперь понадобился.
Дети играли на улице. Куойл видел во дворе Марти, бросающую крошки курицам. Но Банни не захотела пойти с ней и проскользнула обратно в гостиную и прочно обосновалась возле гроба.
— Я заберу ее, — сказала Уэйви, потому что такое пристальное внимание ребенка к усопшему было необычно.
В это время Деннис показывал матери значок отца, который отыскался в чашке на самой верхней полке в кладовой. На нем эмалью был изображен венок с инициалом «Р». Миссис Баггит взяла его, встала и медленно пошла в гостиную. Пошла, чтобы приколоть значок на костюм Джека. Добавить последний штрих. Она наклонилась над телом своего мужа. Значок дрожал в ее руках, пока она пыталась проткнуть им ткань. Среди присутствовавших воцарилась благоговейная тишина. Вдруг всхлипнула Бити. Уэйви медленно потянула Банни прочь от гроба. Девочка пристально смотрела на тело. Она не собиралась уходить и выдернула свою руку.
Раздался кашель, будто пытался завестись старый мотор. Миссис Баггит уронила значок в гроб, обернулась и схватила Денниса за руку. Ее горло сжал спазм, глаза стали похожи на ручки для дверцы шкафчика. Уэйви потащила Банни прочь. Первым закричал Деннис: «Отец ожил!» И бросился, чтобы помочь ему приподнять плечи над краем гроба. Рев толпы и отдельные крики. Кто-то отшатнулся, кто-то, наоборот, бросился вперед. Куойл с трудом пробился из кухни и увидел руки, помогающие серому Джеку вернуться в бытие. С каждым движением груди у него изо рта текла вода. Через всю комнату до него донесся крик Банни: «Он проснулся!»
***Куойл сквозь туман вез в больницу Денниса, которого била дрожь. Они ехали за машиной «скорой помощи». Сквозь окно завывающего автомобиля они видели профиль миссис Баггит. В оставленном доме быстро расходился виски, стояли гомон и крики о чуде Божьем. Деннис рассказал Куойлу о том, что произошло, что он думал, что чувствовал, что видел, что сказал врач «скорой помощи», которого Куойл уже слышал сам.
— Они обеспокоены пневмонией и состоянием мозга! А я об этом не беспокоюсь!
