Облака среди звезд - Клейтон Виктория

Макс обошел стол.

— Неужели ты не можешь понять, что я такой же, как все, — слабый, суетный, может быть, лживый. Но я безумно люблю тебя. Любимая, я так скучал по тебе. Когда я увидел на тебе это ожерелье, то я поверил, что ты хоть немного думаешь обо мне. — Он наклонился и прикоснулся губами к моему лбу. — Чертово платье. Как будто пытаешься обнять буфет.

Он притянул меня ближе, и кринолин под моей юбкой нелепо задрался сзади. При других обстоятельствах абсурдность ситуации могла бы заставить меня рассмеяться, но сейчас я была не в том настроении.

— Даже думать о ком-то другом — несусветная глупость. Я с ума схожу от тебя. Неужели ты не понимаешь, как счастливы мы могли бы быть, если бы ты выбросила из головы эту дурацкую историю с Джорджией.

— Возможно, — сказала я, отстраняясь, чтобы понять выражение его глаз. — Но проблема в том, что я не могу избавиться от навязчивой мысли: ты такой красивый, очаровательный мужчина и, очевидно, очень талантливый актер — ты еще… — я набрала побольше воздуха в легкие, — …по всей видимости, убийца.

Макс замер, перестав, кажется, даже дышать.

— Это шутка? — Он рассмеялся, мгновенно взяв себя в руки. — Дорогая, ты никогда не была склонна к глупым шуткам.

Он попытался поцеловать меня, но я отвернулась.

— Я не шучу. Это ты — не так ли? — зажег прожектор над сценой, чтобы отметить место, где должен встать человек, чтобы его можно было убить молнией. Ты был на той репетиции, когда она случайно упала вниз, и придумал великолепный способ убийства. Конечно, ты не хотел убивать сэра Бэзила. Каролина хотела развестись с тобой, потому что влюбилась в моего отца. Тебе наплевать было на Каролину, но ты не хотел терять ее деньги. Самое смешное — если бы только это не принесло горя стольким людям, — что отец вовсе не собирался жениться на Каролине. Она даже не особо ему нравилась, просто он боялся признаться ей в этом. Поэтому все твои ухищрения — в том числе и притворная любовь ко мне — были напрасны. А я была такой дурой, что поверила, будто это взаправду!

Я попыталась освободиться из его рук, но он держал меня крепко.

— Ты бредишь, моя дорогая. Ты слишком много выпила, и тебе необходим кто-то, кто может о тебе позаботиться. И я собираюсь начать с того, о чем мечтал все это время. Я хочу тебя.

Я была готова ударить его, но этому мешало несколько метров расшитой парчи и кринолин. Макс обхватил меня обеими руками за шею. Ожерелье врезалось мне в горло. Я не могла вздохнуть. Почувствовала страшное давление в ушах — лай Дирка и звуки музыки стали едва слышны. Я пыталась одной рукой схватить его за волосы и одновременно ударить другой, но ослабела из-за нехватки воздуха. Его язык был у меня во рту, и я не могла даже закричать. Комната закружилась. Какая же я дура, успела подумать я, пока в глазах не потемнело. Я слишком молода, чтобы умирать, и в мире еще так много всего, о чем я уже никогда не узнаю, и кто же будет присматривать за Корделией, Дирком, Марком-Анто… Внезапно Макс отпустил меня. Я услышала грохот падающей мебели и звон бьющегося фарфора.

…Я судорожно вдохнула. Через короткое время ко мне вернулось зрение, и я увидела, что Макс растянулся на полу среди осколков севрского сервиза и ножек столика XVIII века. Я схватилась одной рукой за шею, а второй — за голову.

— Ты как раз… вовремя, — хотела сказать я, но из моего горла вырвался только хрип.

— Ты подаешь чудный пример своей сестре, — сказал Руперт. — Оу-у! — Он схватился левой рукой за кисть правой. — Никогда больше не буду бить людей столами. В следующий раз, когда ты решишь поразвлекаться с мужчиной в запертой комнате, прошу тебя, подумай заранее, действительно ли тебе этого хочется. Тебе повезло, что у меня был запасной ключ.

— Я не знала… что это был Макс… Я хотела найти Корделию… — попыталась произнести я, но моя глотка словно горела огнем.

— Он сделал тебе больно?

— Он хотел… убить меня, — прохрипела я.

— Говори громче. Я не понимаю ни слова. — В голосе Руперта послышалось легкое недовольство. Я действительно ничего не могла выговорить внятно. — Тебе действительно плохо?

Он обнял меня за плечи. Я прижалась головой к его груди и заплакала бы, если б мне хватило дыхания.

— Ну же, Хэрриет. Ты в безопасности. Вряд ли он попытается тебя изнасиловать в моем присутствии. Кажется, я довольно сильно его ударил.

— Не… изнасиловать! — Я опять начала задыхаться.

— Ты хочешь сказать, что сама его хотела? Господи! Никогда не научусь понимать вас, женщин!

— Никто не видел Пинкки? — В дверях появился Арчи. — Я просил его подождать меня в саду, но… Ого! Наконец-то это случилось… Так, а что здесь делает Фрэншем? — Арчи подошел и остановился над лежащим Максом. — Надеюсь, он не мертв?

Руперт немного отодвинул меня и склонился над неподвижным телом Макса.

— Я тоже надеюсь. Принеси воды. Я расстегну ему воротник.

Мысль о том, что из-за меня Руперт может провести остаток своей жизни в Уинтон Шрабс, побудила меня к активным действиям. Я взяла вазу с душистым горошком и выплеснула воду — вместе с цветами — прямо на белое бесчувственное лицо Макса. Так как я не заметила эффекта, за цветами последовало содержимое чайника — к счастью, холодного — и чернильницы.

— Хватит. Ты устроила жуткий беспорядок. Похоже, он приходит в себя.

— Что… О Господи! Хэрриет! Проклятье! Похоже, у меня сломана челюсть. — Макс открыл глаза и схватился за подбородок. — Что произошло?

— Я тебя ударил, — сказал Руперт. — Я ошибочно принял страсть за сопротивление. Прости. Ты можешь открыть и закрыть рот?

Макс попробовал проделать это и сморщился от боли.

— Я думаю, все в порядке. Что это? — Он поднял со своей груди цветок и удивленно посмотрел на него. — Я весь мокрый. Черт возьми! Это кровь!

— Это красные чернила. Хэрриет увлеклась. — Руперта, кажется, начало забавлять происходящее.

Макс с его помощью поднялся и, достав из кармана платок, чтобы вытереть лицо, взглянул в зеркало. Вид у него и впрямь был шокирующий. Мало того что волосы слиплись и торчали во все стороны, а одежда была в остатках цветов и чайных листьев, но вся правая половина лица была залита ярко-красными чернилами. Он застонал.

— Конечно, чернила стойкие?

Я изучила бутылочку.

— Боюсь, что да.

Макс взглянул на Руперта, а потом на меня. Я поняла, что он гадает, что я успела ему сказать.

— Хэрриет… Послушай, я действительно потерял голову. — Он безрадостно усмехнулся. — Ты не представляешь, какой властью обладает красивая женщина. Ты не должна позволять мужчинам заходить так далеко.

Я молчала. Мои мысли метались, и я была не в состоянии сосредоточиться.

Макс улыбнулся Руперту, будто говоря «мы-то, мужчины, все понимаем».

— Да, из-за меня вышел жуткий погром. Дайте нам с Хэрриет поговорить наедине, ладно?

Руперт посмотрел на меня. Я замотала головой.

— Не обращай на меня внимания. — Руперт сложил руки на груди и прислонился к столу.

— Я никому не скажу ни слова, — проговорил Арчи. — Разве что совсем чуть-чуть, самым верным друзьям.

Макс закусил губу:

— Хэрриет, пойдем отсюда. У тебя слишком много гувернанток.

— Уходи. — Ко мне наконец вернулся голос. — Искренне надеюсь больше никогда не видеть тебя.

Макс шагнул ко мне, но я придвинулась ближе к Руперту и схватила его за руку. Он ободряюще сжал мои пальцы.

— Значит, вот оно как. — Макс зловеще улыбнулся. — Мне давно следовало догадаться. — Он еще раз попытался засмеяться. — Ты в мое отсутствие устроилась с большим комфортом. Понимаю, режиссер всемирно известной оперы — более привлекательный вариант, чем скромный актер. Но я бы на твоем месте поостерегся. Он не из тех, кто женится.

Руперт крепче сжал мою руку, что я восприняла как знак молчать.

Арчи распахнул дверь:

— Макс, дорогуша, пора домой. Я бы на твоем месте приложил к челюсти пакет замороженного гороха. Ты становишься похож на Дэна Отчаянного.