Вадим Крабов - Колдун. Из России с любовью.
Образ эльфа Игориэля я подхватил в Руинах, когда полностью перестроил свою ауру в соответствии с его творением, с главным "макрофагом", который управлял всей иммунной системой Руин, убивая там всю чужую органику и в первую очередь людей. А до этого, много тысячелетий назад, он же эти Руины и создал, превратив в них цветущий древний город.
Эльф, слава богу, мне не снился. Он появился однажды, когда я лежал без сознания, зато повеял на меня всем богатством своей мятежной души, мечтающей отомстить людям за свое же рождение. Ну и вирусом меня наградил, мешающим полноценно сливаться с ноосферой. И еще, сволочь, в астрале однажды в зеркале показался. Тогда у меня седых волосков прибавилось: жуть объяла неописуемая, чуть не помер от страха.
— Уроды, — согласился Игорь. Причем было непонятно кого точно он имеет в виду.
В летающем пси-устройстве планетного типа — летающей тарелке, в обиходе "блине" мне летать понравилось. К полностью меняющейся прозрачности, которую я помнил из сна, добавилось полное отсутствие инерции и возможность управления проветриванием. Полетали с ветерком. На трехстах километрах в час он неслабый. Красота! Какой же русский не любит быстрой езды?
— Единственное, что не нравится — форма. Тарелка, в натуре! У вас дизайнеров что ли не было? — высказался я, стукнув изделие кулаком по борту. Звук почти полностью поглотился.
— Вечно ты моих соплеменников оплевываешь! Нельзя по-другому, плетения строго позиционные. Материал — специальный пластик с волокнами вдоль силовых линий, не абы как.
— Ладно, зауважал. Вот поэтому их и съели, как всю магическую органику. Представляю, как Агнар бы вокруг неё скакал!
— Вот видишь! А у нас практически у каждого подобная машинка была. Побогаче, победнее — не важно, главное, летали. Все дороги засеяли разной хренью.
— Заметил, сплошная экология. Хорошо у вас с путешествиями было — Сказал, хлопая по корпусу тарелки, и в этот раз она смялась, как консервная банка. Это Игорь так пошутил. — Но ничего, у вас и телепорты были, — не сдался я, ухмыляясь, и поднялся на мгновенно возникший рядом портальный куб. Шагнул в портал.
Игорь вышел вслед за мной на Драконьем пляже, но не из моей портальной воронки, а из собственной, поменьше.
— Ха! Да я умел и без этих громоздких постаментов! С накопителем, конечно. Были еще и переносные порталы, в кубических амулетах, — похвастался он.
— Это сколько же рутиния* надо с собой таскать?
— Мне ста грамм хватало.
— И в другой мир? — спросил я с ехидцей.
— Не, туда только стационарные. Не веришь? Зайди в астр… ну да. Тогда на пальцах. — Единственным обломом в Нигде можно было считать отсутствие астрала. Ну и "девочек", разумеется, тоже не было. Но я не скучал ни по тому, ни по другому. Я не скучал в принципе.
Перед нами повисло объемное изображение древнего города с башнями-небоскребами. Здания неуклонно приближались, пока мы не "въехали" в одну из комнат Игоревской квартиры. Не "наяву", а в точную "астральную" копию.
— Это астральная метка и мы как бы в астрале, — пояснил он. Окружающее исчезло, и мы повисли в пустоте перед изображением квартиры. — Пишешь три плетения.
Он демонстративно медленно написал три рунные строчки: желтую, зеленую и голубую. Писал в пустом пространстве, оставляя за пальцем застывший след нужного цвета.
— Заполняешь энергией. — Строчки мгновенно преобразились в сложное трехцветное плетение и окутали изображение-метку. — Выходишь из астрала.
Мы снова оказались на пляже.
— Произносишь фразу: "В добрый путь!" и одновременно с этим активируешь в ауре "золотой ключик", — сказал, тыкая пальцем в две желтые руны. — И вуаля!
Перед нами возникло зеркало портала. Игорь приглашающее махнул рукой:
— Заметь, фраза "в добрый путь" — ключевая.
— Я буду добавлять "трах-тибидох" о, великий учитель! — ответил я, кланяясь Игорю в пояс. Взял его руку и поцеловал. И ошалело потер влажную от поцелуя тыльную сторону своей же правой кисти.
— А я тебе говорил, что я — это ты. Я мер-р-ртвый, — последнее произнес с гробовым рычанием, и его голова превратилась в скелет.
Я на мгновенье испугался.
— Ах, ты сволочь! — бросился на него с кулаками и сразу упал, зажав себе разбитый нос.
Больно! Игорь сидел напротив и тоже держался за лицо. Расхохотались мы одновременно. Прикольное место.
---
*Рутиний — искусственный материал, являющийся лучшим накопителем маны. Легок в обработке.
Глава 21
Голый осенний лес в ближнем Подмосковье. Под ногами ворохи желтой листвы. Роза в ритуальном шаманском костюме со священным орнаментом не торопясь собирала ветки для призывающего костра. Мандражировала. Камлать в первый раз без опытного проводника — опасно. Ну и что, что знает теорию, ну и что, что собраны все нужные вещи и не раз наблюдала за дедом, все равно было страшно.
Подготовили её серьезно, даже дедовский бубен привезли. На вопрос "как там, в Вартараре?", ответили односложно — "нормально, всех успокоили".
Кого всех, как успокоили — непонятно. Да и неважно это, главное, что доставили все необходимое. Ходу домой все равно нет — начальство не поверит в её молчание. Как это, о золоте не спросили? Для них оно на первом месте, ни в жизнь не поверят, что есть вещи важнее. Пашин пистолет не забудут потребовать. И зачем его шаман брал? Все равно не воспользовался.
"Что за мысли лезут? Спокойно, Вальчикан, сосредоточься на обряде", — успокаивала себя Роза, но все равно отвлекалась.
Она третий день жила в скромном доме в центре Москвы с вывеской "общежитие N5 ПС ФСБ РФ". Делила комнату с девушкой — пограничницей, служащей в Домодедово. Та, естественно, не обрадовалась незваной соседке, тем более "чукче". Демонстративно морщила носик. Розе на это было глубоко наплевать. Свобода! Которая была, конечно, относительная, без присмотра девушку не оставили. Приставили молодого человека, якобы помощника. Хотя, не якобы: он действительно показывал Москву, помогал выбрать одежду, водил покупать самое необходимое. Ей выдали самый настоящий аванс с росписью в ведомости. Она теперь числилась вольнонаемным сотрудником отдела "П", экспертом по шаманизму. Правда, корочки пока не выдали — только пропуск в общагу. Вахта там была серьезная.
Над костром Роза тщательно со всех сторон прогрела бубен, добиваясь нужного звучания. Все делала медленно, изгоняя ненужные мысли. Плеснула в огонь топленого оленьего жира и кинула туда же кусок старого рога матерого оленя, одновременно шепча ритуальные слова призыва. Плавно поднялась и начала древний танец, аккомпанируя себе бубном. На небе только что зажглась первая звезда.
