Бернард Вербер - Дыхание богов
Нам приносят блюдо с лазаньей из морепродуктов с сыром, под соусом бешамель.
– Я хочу предложить одну вещь, – говорю я. – Если кто-то из нас найдет Прудона, пусть он защищает его.
– Ты думаешь, это реально – найти одного человека среди целого человечества? Это все равно что искать иголку в стоге сена.
Я вспоминаю слова Эдмонда Уэллса: «Чтобы найти иголку в стоге сена, ее следует искать магнитом среди углей».
Сара Бернар передает по кругу пармезан и перец.
– Почему ты хочешь защитить его? Ведь он убил нашу подругу Мэрилин Монро? – спрашивает Рауль.
– До самого конца он утверждал, что невиновен. Лично я сомневаюсь в том, что он виноват, – признаюсь я. – Мне кажется, что суд был слишком скорым. И что его судили больше за его прошлое анархиста на «Земле-1», чем за преступления на Эдеме. И в этих преступлениях улик против него было недостаточно.
– Ты стрелял в него.
– Я стрелял в убегающего человека в маске.
– Он единственный оказался ранен.
– Знаю. Но мне кажется, не все так просто. Жорж Мельес не согласен со мной.
– Бывают случаи, когда не приходится отрицать очевидное. Богоубийца ранен, среди учеников тоже обнаруживают раненого.
Оркестр кентавров играет классическую музыку, что-то в стиле Вивальди. Старшие боги встают, чтобы пропустить Аполлона, собирающегося присоединиться к музыкантам.
Прекрасный юноша, напоминающий плейбоя в тоге, неспешно поправляет волосы и одежду. Он встает перед музыкантами и достает из складок тоги золотую лиру. Нежно пробегает по ней пальцами. Раздаются мелодичные звуки. Но он недоволен и требует принести электрический усилитель. Подключает провод, и в звуках его мини-арфы слышится металл. Аполлон берет несколько аккордов и виртуозно начинает исполнять соло.
«Этот мир можно терпеть за то, что в нем есть искусство», – думаю я.
Проходят часы. Я смотрю на Мату Хари. Солнце садится вдалеке, окрашивая небо в лиловый цвет.
Изящный профиль Маты четко виден на фоне садящегося светила. Я слушаю Аполлона, держу руку Маты Хари, чувствую благоухание олив, тмина и базилика, которое смешивается с ароматом итальянских блюд. Мне хорошо.
И тут появляется Афродита.
На ней полупрозрачная тога из лилового шелка. Диадема на волосах. Изображающая ее саму на колеснице, которую везут горлицы.
Оркестр умолкает.
Афродита начинает петь без музыки.
– Ты еще любишь Афродиту?
– Нет, – произношу я.
Мата пристально смотрит на меня.
Врать бессмысленно. Нужно быть осторожнее.
– Это все-таки богиня Любви, – говорю я.
– Это убийца.
– «Страшнее дьявола», – говорю я вполголоса.
Мата Хари оскорблена.
– А кто тогда я для тебя? Любовница? Подруга? Подруга-любовница?
Боже мой, я загнан в тупик. Ситуация напоминает мне шутку моего друга Фредди Мейера, который любил иронизировать над Библией. Адам скучает один и просит Бога сделать женщину. Бог исполняет его желание. Проведя с женщиной ночь любви, Адам выглядит недовольным. «Почему у нее длинные волосы?» – спрашивает он. «Потому что это так красиво», – отвечает Бог. «Почему у нее какие-то выпуклости на груди?» – «Чтобы ты, обнимая ее, мог класть на них голову».
Однако Адам все еще недоволен. «Почему она глупа?» – спрашивает он. «Чтобы могла терпеть тебя», – отвечает Создатель.
Так и я со своей Евой. Нужно быстро придумать ответ.
– Ты со мной здесь и сейчас, – расплывчато отвечаю я. – Для меня ты самая главная женщина.
Я пытаюсь обнять ее, но она уклоняется.
– Для тебя я просто партнер по сексу. Ты все еще думаешь о другой. Возможно, даже тогда, когда мы занимаемся любовью.
И вдруг она уходит. Я бросаюсь за ней. Она входит в мою виллу и начинает собирать разбросанные повсюду вещи.
– Что я должен сказать, чтобы доказать, что у меня больше нет никаких чувств к Афродите?
– Убей ее в своей памяти, – отвечает она. – Иногда мне кажется, что ты со мной только для того, чтобы отомстить ей.
Нужно быть осторожнее. Я припоминаю все ссоры с женщинами, которые пережил смертный Мишель Пэнсон. У меня было немного любовниц, не больше десятка, но каждый раз вдруг наступал момент, когда отношения по какой-то необъяснимой причине портились, и я обвинялся в том, что плохо закрывал тюбик с зубной пастой, или в том, что у меня якобы были любовницы. Как правило, я молча слушал подругу, ожидая, когда она сама устанет говорить. Это было как с Прудоном: суд окончен и подсудимый осужден еще до того, как начнется процесс.
– Я прекрасно все видела. Когда она появляется, все меняется.
Пусть гроза пройдет.
– В ней нет ничего особенного. Если вас, мужчин, так впечатляет грудь или задница, я тоже могу нацепить какие-нибудь сексуальные тряпки…
Не отвечать.
– Вот увидишь, я красивее, чем она. Светлые волосы, голубые глаза, да она бледная моль! Слишком высокие скулы, квадратный подбородок, да и грудь у нее слишком маленькая. И задница тоже!
– Мне наплевать на внешность.
– Да, я вас знаю. У вас мозги в члене. Скажи, чем она лучше меня?
– Ничем. Она ничем не лучше.
– Тогда что на тебя производит такое впечатление? Ее высокомерие?
Она начинает плакать. И это я проходил уже сотни раз, эти сцены со слезами. Я подхожу к ней, чтобы утешить, но она с силой отталкивает меня.
Она бросается в мою комнату и запирается там. Сквозь дверь я слышу ее рыдания.
Я забыл, что каждая пара переживает подобные кризисы. Всякий раз я забываю об этом.
– Ты чудовище! – кричит она.
Я не могу войти в собственную комнату. Смирившись с этим, я включаю в гостиной телевизор и жду, когда она успокоится.
77. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ВИЗУАЛИЗАЦИЯ
Визуализация – одна из техник, применяющихся в психотерапевтической практике и гипнозе для решения проблем. Пациента просят закрыть глаза и представить себе самый тяжелый момент в его жизни. Он должен рассказать его, описать все детали, пережить как можно глубже, в том числе и связанные с ним неприятные ощущения.
На этом этапе важно, чтобы пациент говорил правду и не стремился оправдать себя, прибегая ко лжи для того, чтобы выгородить себя или облегчить воспоминание.
Как только пациент рассказал о потрясении, пережитом в детстве, терапевт предлагает послать на помощь ребенку из прошлого того взрослого, которым стал пациент.
Таким образом, например, в случае пережитого инцеста молодая женщина в своем воображении отправляется в прошлое, чтобы помочь маленькой девочке, которой она была. Пациентка описывает встречу и повторяет слова, которые она говорит себе, ребенку. Она рассказывает, что делает, чтобы утешить ребенка или отомстить за него. Волшебник-взрослый, как фея из сказки, может все. Она может заставить отца попросить прощения, может убить его, может одарить девочку магической силой, чтобы она сама отомстила за себя. Взрослый обязательно должен передать ребенку энергию надежды, передать ее туда, где до сих пор было только горе.
