Сергей Лукьяненко - Сборник " "
«Попытка убийства Сеятеля! Вмешательство в основной поток истории!» – гремел беззвучный крик рабски послушной машины.
«Успокойся! Информацию! Какова тяжесть ранения?»
«Уничтожено семь с половиной процентов мозговых нейронов височной, теменной и затылочной области. Поражены подкорковые структуры – стриа палладиум…»
«Ты можешь его вылечить?»
«Пострадали структуры, ответственные за оперативную и долговременную память. Восстановление информации невозможно. После курса реанимационных мероприятий неизбежна амнезия».
Я не удивлялся. И не пугался. И даже горя не было. Неизбежное. Игрушка в руках судьбы. Данька, глупый пацан, который так радовался своим «звездным каникулам»…
«Амнезия коснется периода после похищения мальчика с Земли? Он забудет пребывание в космосе?»
«Да. Догадка верна, Сеятель».
«Это не догадка, электронный кретин! Сообщи, какую роль играет Даниил в земной истории?»
«Сообщаю: Даниил является одним из самых известных художников начала двадцать первого века. Он – основатель стиля, получившего название „цветазм“. Основные даты жизни и творчества…»
«Стой. Хватит. В биографии мальчика есть упоминание о периоде долгого отсутствия вне дома в возрасте…»
«Понято. В возрасте двенадцати лет мальчик убежал из дома, после чего был найден с явлениями полной амнезии на период отсутствия».
«И ты знал об этом раньше?»
«Да».
Неизбежность. Мальчик должен был забыть о том, что побывал в космосе. Но никто во Вселенной – ни Храмы, ни их хранитель Маэстро не могли вмешаться в его память. Он был землянином, Сеятелем, Богом. И другие Боги не смели лишать его памяти.
Тогда и заработала неизбежность.
Я заставил Рейдер приземлиться лишь для того, чтобы последний из затаившихся фанатиков метнул в меня нож. И Данька бросился наперерез. И все следящие системы «Гонца» отвлеклись созданием «завесы невидимости» вокруг Рейдера. Ни один автомат Сеятелей, даже подкрепленный идеей исторической необходимости, не посмел бы оставить без защиты мальчика-землянина.
Он действительно должен был перегрузиться.
«Гонец»! Примени возврат во времени! Предотврати ранение…"
«Запрещены временные возвраты в пределах основного исторического потока».
«Данька… мальчик будет здоров?»
«Да».
«Амнезия коснется лишь пребывания в космосе?»
«На девяносто пять процентов».
Как он любит проценты и цифры, электронный придурок…
«Сеятель! Информация к сведению – мой псевдоразум не использует электронных элементов и не отвечает уровню кретинизма или придурковатости. Он просто отличен от человеческого и узкоэмоционален».
«Ясно. Можешь считать, что я извинился… балбес».
«Сектанта, ранившего мальчика, уничтожить? Тип смерти?»
Я вздрогнул, выходя из оцепенения ментального диалога. С момента ранения Даньки не прошло и пары секунд. Когда язык не мешается между зубами, общаться можно очень быстро…
«Нет! Отдай его мне! Сними с него паралич».
Сектант вновь пришел в движение, вытянул из ножен меч. Двинулся ко мне. Ах, дурак, дурак…
– Мне плевать, во что ты веришь, – прошипел я, отпихивая кого-то с пути – кажется, это была теща. – Но ты ранил ребенка и убил в нем моего друга. И я убью тебя так, что мне самому станет страшно.
21. Планета, которая будет
Маэстро поправил очки. Нацедил себе какого-то вина, залпом выпил. Он упорно избегал смотреть мне в глаза.
– В таких случаях лучше помогает спирт, – сухо сказал я. – Коктейль «Ностальгия»…
Маэстро выудил из бутылочек маленький прозрачный графин. Поморщился, глядя на бесцветную, несущую временное забвение, жидкость. Пробормотал:
– А почему бы и нет…
Жидкость просочилась сквозь хрустальные стенки графинчика и всосалась Маэстро в ладонь.
– Не люблю вкус спирта… и запах, – чуть виновато объяснил он. – Пусть уж сразу в кровь…
– Фокусник. Не переборщи с дозой.
Маэстро опьянел на глазах. Ухмыльнулся, сказал:
– Ерунда, принц… Разреши тебя так называть? В документах и отчетах ты проходишь под этим псевдонимом… Все вокруг нас так иллюзорно. И ты можешь вытворять подобные штуки… как и отрезветь в долю секунды. Только пожелай… Принц, почему вы отпустили остальных сектантов?
Теперь уже я отвел глаза. Маэстро только что просмотрел видеоматериалы «Гонца».
– Сектантам хватило и одного убитого. Остальные до конца своей жизни сохранят страх перед Землей – планетой Сеятелей.
– Да уж. Голыми руками…
– Замолчи!
– Странно, – задумчиво сказал Маэстро. – Я стал бояться тебя, принц. Хоть я и привидение, но…
– Маэстро! – Я оборвал его философствования. – Хватит об этом. Рейдер сожжен. Сектанты отправлены на свою планету – с приказом замаливать грехи пятьсот пятьдесят лет…
– Этим они и занимаются в настоящем. Но я никогда не интересовался причиной. Маленькая курьезная секта…
– Маэстро! Я сделал для Земли все, что мог. Я спас ее. Вы скажете, что это было неизбежно, даже наш поединок потому и был проигран вами… Все потому, что в главном потоке истории было свершившимся фактом – принц планеты Тар победил сектантов. Ладно. Не будем заниматься софистикой. Но, наверное, я имею право на награду?
– Какую? – На лице Маэстро блуждала пьяная улыбка.
– Расскажите мне о настоящем. О времени, в котором вы живете. Настоящий вы, а не ваш эмоциональный модуль. О том времени, в котором Земля вошла в галактическую цивилизацию. И, конечно, причину.
Маэстро мгновенно протрезвел.
– Какую причину?
– Зачем понадобилась колонизация прошлого. С чем вы столкнулись, потомки? Что вас напугало?
– Вот даже как… Сергей, знание о будущем иногда весьма тяжело. Вам же будет проще не знать всего.
– Говорите, Маэстро. Я могу затребовать информацию от Храма. Но приятнее узнать все от человека.
Я закурил. Маэстро разглядывал меня, продолжая колебаться. Потом кивнул.
– Хорошо, Сергей. Живите с грузом, если вам так больше нравится.
– Нравится.
Жгучий дым сладкой отравой протек по гортани. Я не отрывал от Маэстро внимательного взгляда. Кого-то он мне напоминал. Потомок…
– В две тысячи сто тридцать втором году звездолет «Тулуза» впервые в истории Земли произвел контакт с инопланетной цивилизацией, – официальным, жестяным голосом заговорил Маэстро. – Земля встретила чужих. Иную расу. Другое племя.
Он словно не находил слов, путаясь в синонимах и повторяясь. Но я чувствовал – за этой тавтологией скрывается нечто большее. Отсутствие определения…
– Как вы их называете, Стас?
Маэстро взглянул на меня с благодарностью.
– Фанги. Это самоназвание, они используют звуковую речь… Мы встретили фангов…
