Эльфрида Елинек - Пианистка
В кухне Вальтер долго спускает воду из крана, он любит похолоднее. Он отдает себе отчет в том, что его поступок может иметь последствия. Он готов взять их на себя как мужчина. У воды неприятный привкус. «И ей тоже придется терпеть последствия», — думает он об Эрике уже с большей радостью. С музыкальными занятиями для него теперь покончено. Зато он серьезно займется спортом. Никому из присутствующих все это не доставляет особенного удовольствия. Однако это нужно сделать. Никто не пытается сделать шаг к примирению. Клеммер пытается услышать, не берет ли женщина часть вины на себя. «Ты до некоторой степени сама виновата, признайся в этом, — признает Клеммер. — Нельзя распалять мужчину до крайних пределов, а потом трубить отбой. Если кому-то становится слишком хорошо, нельзя ведь, в конце концов, открывать заслонку».
Клеммер злобно ударяет ногой по дверце волшебного шкафчика с неизвестным содержимым, который вдруг раскрывается и демонстрирует мусорное ведро с вложенным в него полиэтиленовым мешком. От удара из ведра прыскают в разные стороны отбросы, разлетаясь по всей кухне. В основном это кости. Мясо, подгоревшее на сковороде. Клеммера внезапно разбирает смех. Этот смех причиняет женщине боль. Она вновь предлагает: «Давай обсудим все как следует». Она уже открыто признает за собой часть вины. Пока он здесь, она еще надеется. «Только не уходи, прошу тебя». Она пытается встать, но это у нее не выходит, и она вновь опускается на пол. Мать за баррикадой, возведенной на ее пути, кричит дочери: «Как твои дела?» Дочь отвечает: «Спасибо, хорошо. Все устроится». Дочь умоляет мужчину, чтобы он выпустил мамулю. Под мамины крики она ползет к двери, а мама за дверью все сильнее зовет Эрику по имени. И тут же, не переводя дыхания, мать осыпает Эрику проклятиями, как это у нее заведено. Холодная вода придала Клеммеру новые силы. Холодная вода несколько остудила его. Эрика почти добралась до двери в комнату матери, и ученик отшвыривает ее в сторону. Она снова просит не бить ее по голове и по рукам. Клеммер сообщает ей, что он в таком состоянии не может выйти на улицу; он только напугает прохожих. Он оказался в таком виде исключительно по ее вине: «Будь со мной чуть поласковее, Эрика. Прошу тебя». Он неистово набрасывается на женщину. Он облизывает ей лицо и умоляет о любви. Кто одарит его любовью более щедро и на более выгодных условиях, чем любящая женщина? Продолжая молить о любви, он расстегивает брюки. Продолжая умолять ее о любви и понимании, он решительно входит в женщину. Он энергично настаивает на своем праве на взаимность, которым обладает каждый, даже самый плохой человек. Плохой человек Клеммер вонзается в Эрику. Он ждет от нее стонов страсти. Эрика ничего не чувствует. В ней ничего не возникает. Ничего не происходит. Либо слишком поздно, либо слишком рано. Женщина публично заявляет, что она стала жертвой обмана, потому что ничего не чувствует. Эта любовь по своей сути есть уничтожение. Она очень надеется, что Клеммер хочет, чтобы она его любила. Клеммер наносит по ее лицу легкие удары, чтобы добиться стонов. По сути, ему безразлично, от чего она стонет. Эрика жаждет вожделения, однако она никого не вожделеет и ничего не ощущает. Поэтому она просит мужчину сейчас же остановиться! Из-за того, что он снова принимается с силой бить ее, не прекращая назойливо выпрашивать любовь, все превращается в тур сплошного насилия. В экстремальное горное восхождение. Женщина не отдается ему с радостной готовностью, однако мужчина Клеммер намерен получить от нее любовь и согласие. Ему нет нужды заставлять женщину. Он орет на нее: «Ты должна встречать меня с радостью!» Он видит перед собой неподвижное лицо, на котором его присутствие не оставляет никаких следов, кроме боли. «Значит ли это, что тебе безразлично, уйду я или останусь?» — спрашивает Клеммер, не прекращая побоев. Клеммер старается для этой женщины на полную катушку, чтобы избавиться от мучащей его жажды. «Раз и навсегда», — грозит он ей. Эрика визжит: «Прекрати, мне больно». Исключительно из-за инертности или лени Клеммер не может отлепиться от женщины, пока не кончит. Он умоляет: «Люби меня», — он покрывает ее то поцелуями, то ударами. Он ерзает на ней, багровый от ярости, и прижимается лицом к ее лицу. Мать требует, чтобы все закончилось. Она барабанит в дверь пулеметными очередями. Она открывает беглый огонь, забыв о соседях. Клеммер усиливает темп, его скорость достаточно высока. Он не выстреливает мимо цели, он попадает прямо в цель. Выдающийся спортсмен своего добился. Не переводя дыхания, он быстро промокает себя бумажным платком и бросает влажный комок на пол рядом с Эрикой. Он говорит ей, чтобы она никому об этом не рассказывала. Ей же будет лучше. Он просит прощения, что так себя вел. Он объясняет свое поведение тем, что на него вдруг накатило. Такое с мужчиной бывает. Эрике, лежащей на полу, он раздает расплывчатые обещания. «К сожалению, я сейчас тороплюсь, — пробует он таким своеобразным способом добиться прощения. — К сожалению, мне сейчас нужно идти, — таким способом он намерен вытребовать любовь и уважение у этой женщины. Если бы у него была сейчас красная роза, он бы ее так прямо и преподнес Эрике. Он смущенно прощается с ней, говорит ей: — Пока!» И берет ключи со столика в передней. Напоследок он дает Эрике полезный совет: нехорошо, когда две женщины остаются наедине друг с другом. Он натягивает поводья. Ей следует без всяких предрассудков подумать о разнице в возрасте! Клеммер предлагает Эрике чаще появляться на людях, если не с ним, то хотя бы одной. Он предлагает ей себя в спутники на те мероприятия, на которые, и ему это хорошо известно, он с Эрикой никогда не пойдет. Он признается, что все кончено. Попробует ли она заняться чем-то подобным с другим мужчиной? — спрашивает он женщину ради интереса. И сам дает единственный логичный ответ: нет, спасибо. Он, говоря словами Гёте, малюет черта на стене, чтобы отделаться от злых духов, которых сам вызвал, и громко этому радуется. Ему смешно: «Видишь, как все выходит!» Он советует: «Будь бдительна!» Ей стоит сейчас поставить пластинку, чтобы успокоиться. Он прощается не по-английски, потому что громко попрощался уже в который раз. Он спрашивает, все ли с ней в порядке, и сам отвечает на свой вопрос: «Все образуется! До свадьбы заживет», — заглядывает в ее будущее Клеммер, призывая на помощь народную мудрость. Хотя и на этот раз он отправляется домой нецелованным, но зато целовал он. Он не уходит без платы. Он взыскал свою плату. И с женщиной расплатились подобающим образом. «Кто не хотел, тот получил», — реагирует Клеммер на Эрику после того, как ее тело не прореагировало на него. Он сбегает вниз по лестнице, отпирает дверь парадной, бросает на пол связку ключей. Жильцы в их незапертом доме остаются беззащитными, а Клеммер уже идет своей дорогой. Ему приходит в голову, что он станет с вызовом и нагло смотреть прямо в глаза прохожим, если таковые встретятся. Он сегодня вечером будет представлять собой живой вызов плоти и сожжет за собой все корабли. Он упражняется на брусьях уверенности, полагая, что обе женщины в их собственных интересах будут молчать о случившемся. Лишь на короткое мгновение он задумывается о возможных последствиях и издержках, о процентах, которые придется платить. На улице почти не видно машин, а когда вдруг появляется одинокий автомобиль, то Клеммер, обладающий хорошей реакцией, быстро отпрыгивает в сторону. Он молод и быстр и справится с любым и каждым! Он говорит: «Сегодня ночью я готов вырывать с корнем деревья!» Он успокаивается, чувствуя себя сейчас значительно лучше, чем раньше. Он мощной струей мочится на дерево. Он допускает в свою голову лишь хорошие мысли, в этом вся тайна его успеха. Его мозг — улица с односторонним движением! Воспользоваться один раз, а потом забыть. Клеммер не хочет больше нести на себе тяжелую обузу, он так для себя решает. Он вызывающе идет прямо по середине мостовой.
![Эльфрида Елинек - Перед закрытой дверью [Die Ausgesperrten ru]](/uploads/posts/books/124800/124800.jpg)