Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 10 2006)
Дмитрий Быков. Места для пассажиров — на нарах. — “НГ Ex libris”, 2006, № 21, 22 июня <http://exlibris.ng.ru>.
“Предыстория такова: питерские издатели обратились к [Науму] Ниму как к главному редактору журналов „Неволя” и „Досье на цензуру”, видному правозащитнику, диссиденту с тюремным и лагерным опытом, историку отечественной пенитенциарной системы. От него требовалось написать своевременную книгу — сборник полезных советов для людей влиятельных и состоятельных, попавших в мясорубку отечественного судопроизводства. Как вести себя на допросе. Как выжить в тюрьме. О чем можно и нельзя говорить с сокамерниками. Сто советов бывалого зэка. Зарекаться от тюрьмы в России по-прежнему не стоит: перед законом все равны, перед его отсутствием или избирательным применением — тем более. Ним вместо требуемого справочно-методического пособия написал роман [„Пассажиры. Хроники новейшего времени”], который я без колебаний назову одной из главных книг года…”
“Важно место, где рождались и творили”. Беседу вела Татьяна Невская. — “Газета”, 2006, № 106, 22 июня <http://www.gzt.ru>.
Председатель правления Фонда Н. В. Гоголя Игорь Золотусский рассказывает о музее Гоголя, которого в России нет: “Формальная причина отказа — не существует коллекции личных вещей писателя. Это звучит несерьезно и цинично. Как известно, в музее-заповеднике „Михайловское” нет ни одной личной вещи Пушкина, кроме, пожалуй, одной только кружки. Все, чем заполнена усадьба, — это восстановленная эпоха. То же можно сказать о множестве музеев, связанных с великими русскими именами. <…> Важно уже то обстоятельство, что именно в этом месте рождались, творили, проводили медовый месяц, как в музее Пушкина на Арбате, умирали, как в доме номер 7а по Никитскому бульвару, где Николай Васильевич Гоголь провел последние четыре года своей жизни”.
Петр Вайль. “Из крана бургундское не течет!” Беседу вела Лариса Малюкова. — “Новая газета”, 2006, № 47, 26 июня <http://www.novayagazeta.ru>.
“Вижу первые признаки того, что российское искусство потихоньку вползает в знакомый по 70 — 80-м эзопов язык. Я уже видел спектакль „Антоний и Клеопатра”, в котором исполнитель роли Октавиана откровенно изображает президента России — интонацией, пластикой, голосом. Зачем? Аналогия никак не работает: кто ж тогда Марк Антоний, кто Клеопатра, если Октавиан — президент России?”
Булат Галеев. Знаменательная встреча: Свиридов о светомузыке. — “День и ночь”, Красноярск, 2006, № 5-6 <http://magazines.russ.ru/din>.
“Среди разного рода экспериментов в области синтеза музыки и света, начатых в 1962 году с исполнения „Прометея” А. Скрябина со светом, в деятельности казанской группы (сейчас НИИ) „Прометей” особое место занимают так называемые светомузыкальные фильмы. После любительских попыток создать абстрактные киноэкранизации музыки Скрябина („Прометей”, 1965 г.), Вареза („Вечное движение”, 1969 г.) лишь в 1975 г. представилась возможность снять фильм уже в профессиональных условиях — на Казанской студии кинохроники. В официальных планах студии и в титрах фильм именовался „Светомузыка”, но реально за ним закрепилось название музыкального произведения, взятого за его основу: „Маленький триптих”. Это небольшое симфоническое произведение написано великим русским композитором Г. Свиридовым, и фильм снимался, так сказать, с его „благословения”, т. е. при предварительном согласовании с ним самого замысла — дать этой прекрасной музыке светоживописную трактовку средствами кинотехники. После завершения фильма 29 января 1976 г. в одном из просмотровых залов „Мосфильма” состоялась встреча композитора Г. Свиридова с постановщиками светомузыкальной картины Б. Галеевым (режиссер) и И. Ванечкиной (сценарист)…”
Марианна Гейде. Стихи. — “Рец”, 2006, № 37 <http://polutona.ru/rets>.
..........................................
Этот кофе скоро стынет,
Скоро станет ледяным,
Было у старика и старухи три сына,
Все трое стали дым,
Было у царя три сына,
Эти тоже стали дым,
Невыносимо, невыносимо, невыносимо,
А мы снова повторим:
Мы горим и говорим,
Погорим и догорим,
Договорим и догорим.
См. также повесть Марианны Гейде “Энтропия” (“Новый мир”, 2006, № 6).
О стихах Марианны Гейде см. в “Книжной полке Андрея Василевского” (“Новый мир”, 2006, № 6).
Евгений Головин. Сергей Есенин. Счастье. — “Завтра”, 2006, № 24, 14 июня.
“Проблема „милой” очень важна для Сергея Есенина, ибо так поэт именует музу и вообще свою женскую ипостась. Поэтому „милая” неохотно и неудачно воплощается женщиной”.
Линор Горалик. Стихи. — “Рец”, 2006, № 37 <http://polutona.ru/rets>.
Помилуй, Господи, себя.
Кто любит более тебя,
пусть пишет далее меня
и плачет долее тебя.
Горан Петрович из города Кралево. Интервью брали Станислав Холкин, Юлия Дьячук. — “Урал”, Екатеринбург, 2006, № 6 <http://magazines.russ.ru/ural>.
Говорит сербский прозаик Горан Петрович: “Я не думаю, что есть мотивы [сюжеты] совершенно интернациональные, не содержащие национальных черт. Я очень часто сравниваю это с вином. Когда вы входите в магазин, вы ищете вино по географическому принципу, но также важно, чтобы вино было очень хорошим. Вот этот сорт вина вас привлекает. Я надеюсь, что мои книжки содержат обе части: и особенности географического происхождения, и качество доброго вина”.
Наталья Горбаневская. Стихотворения. — “Новая Польша”, Варшава, 2006, № 5, май <http://www.novopol.ru>.
.............................
В тихом небе ходит Веспер
— наваждение...
А конвой стреляет без пре-
дупреждения.
Борис Гройс. Выйти за пределы элитарного пространства… О ситуации в современном искусстве, о положении российских художников в иерархии международных арт-институций. Беседу вела Ника Дубровская (Нью-Йорк). — “Взгляд”, 2006, 8 июня <http://www.vz.ru>.
Среди прочего: “<…> в нынешней культуре сам факт упоминания важнее оценочной позиции”.
XX съезд и XX век. Лекция Мариэтты Чудаковой. — “ПОЛИТ.РУ”, 2006, 8 июня <http://www.polit.ru>.
Полная расшифровка лекции Мариэтты Чудаковой, прочитанной 13 апреля 2006 года в клубе “Bilingua” в рамках проекта “Публичные лекции „Полит.ру””. Среди прочего она говорит: “Мы, знающие российский ХХ век, уже не можем позволить себе таких разговорчиков — что если бы не было Наполеона, то все равно его роль выполнил бы другой человек. У нас — в России ХХ века — дело обстоит иначе. Мы должны отдать себе отчет в том, что, если бы не нечеловеческая целеустремленность и близкое к нечеловеческому, беспредельное отсутствие каких-либо моральных запретов для самого себя и своих действий у Ленина, а также если б не несчастные свойства личности Николая II (на его судьбе я поняла, как правильно делали монархи, что заключали династические браки, без любви — в немалой степени любовь к жене несчастного монарха погубила Россию: он о жене думал едва ли не больше, чем о судьбе вверенной ему страны), — Россия в ХХ веке могла вообще постепенно вырулить к Великобритании с ее устройством”.
“Одним из лучших воспоминаний моей жизни в ХХ в. останется огромная дубовая, наверное, дверь на Старой площади. Кто не испытывал того, что было до, тот не сможет, наверно, понять того, что испытала я, когда 23 августа 1991 года смотрела на эту дверь, все не могла от нее отойти. Помню, я стояла в нескольких метрах, на другой стороне улицы. Дверь была заклеена внахлест двумя листами формата А4, и на них шариковой ручкой было крупно написано „ЦК КПСС закрыт”. Более замечательных слов я, наверное, не слышала, со стихами не сравнить”.
Борис Дубин. Как я стал переводчиком. — “Иностранная литература”, 2006, № 6 <http://magazines.russ.ru/inostran>.
“Задачей редактора (его роль, как и роль „учителя”, „инженера”, „врача”, как все сословие „интеллигенции”, сложилась еще в ходе сталинской культурной революции конца 1920 — первой половины 1930-х годов, периода „учебы” советских писателей и читателей) было, во-первых, довести попавший в его руки оригинальный или переводной текст до некоторых средних кондиций языковой правильности и литературного стиля, которые делали написанное пригодным для печати, а во-вторых — следить за тем, чтобы в печать не проникло ничего недопустимого с точки зрения цензуры, в самом широком спектре — от политики до эротики. Спасением для человека пишущего, если он был не халтурщик и не карьерист, становился в таких условиях „хороший редактор” (как для человека, учащегося в советской школе, — „хороший учитель”, а для человека лечащегося — „хороший врач”). Хороший редактор работал с каждым пишущим человеком отдельно и видел свою цель в том, чтобы по возможности помочь пишущему, если в нем чувствовались способности, попасть в печать, а попутно помочь автору сделать то, что он написал — опять-таки по возможности — лучше. Не „правильнее”, не „глаже”, не „публикабельнее”, а именно лучше. Такой редактор брал на себя в тогдашних условиях, как легко понять, определенный риск. Но при этом он вместе с автором поддерживал и даже, случалось, поднимал уровень литературы, развивал ее традиции, отстаивал ее достоинство, а с другой стороны, проявлял и распространял в окружающей среде человеческое благородство, понимание, такт. Мне повезло: я начал работать как переводчик именно с таким редактором и потом встречал в своей работе нескольких таких же…” В основе текста — сообщение, сделанное 9 декабря 2005 года в университете г. Гермерсхайм (ФРГ) на семинаре, организованном профессором Биргит Менцель.
