Сергей Довлатов - Речь без повода... или Колонки редактора
Возможно, Рейган считает эмбарго не принципиальной мерой. Рассматривает его как побочный и несколько женственный дипломатический ход в манере господина Картера. Собирается противопоставить ему какие-то более жесткие и недвусмысленные методы давления. Компенсировать отмену зернового эмбарго более действенными политическими акциями.
Возможно, это так. Будем надеяться, что это так.
И все-таки остается чувство досады. Этика и мораль начинаются с готовности жертвовать личными интересами ради достойной цели. А государственные принципы требуют определенных и неизменных критериев.
Не всякое дело может быть предметом компромисса.
«Новый американец», № 65, 10–16 мая 1981 г.КР БУРЛИТ АССОЦИАЦИЯ ВЕТЕРАНОВ
Бурлит Ассоциация ветеранов. Уже два месяца ее ряды сотрясают невероятные катаклизмы.
Статья Марка Поповского вызвала бурю. Обвинения его против Романа Котляра достаточно серьезны. Они затрагивают как финансовые, так и этические стороны деятельности президента. Рисуют довольно неприятную картину многочисленных злоупотреблений.
На статью Поповского откликнулись десятки людей. Подавляющее большинство требует объективного расследования. Читатели рекомендуют практические меры для выхода из затянувшегося кризиса.
Были письма и в защиту Котляра. Правда, их совсем немного. Но они есть. И, следовательно, заслуживают внимания.
Мы ждали, что кто-то захочет опровергнуть доводы Поповского. Ответить по существу на заданные им вопросы. Внести какую-то ясность.
Ожидания не подтвердились. Вместо этого началось обсуждение личности Поповского.
Поповский оказался склочником и демагогом. Лицемером и сребролюбцем. Циником и невеждой. Любимым учеником Эйхмана и Синей Бороды.
Вместо серьезного разговора авторы корреспонденций навязывали газете дискуссию о злодейском характере Марка Поповского.
Вероятно, у Поповского есть недостатки. Как у любого из нас. Черты его характера живо обсуждаются в кругу друзей и сослуживцев.
Спрашивается, зачем все это тысячам наших читателей?!
Читателей волнует существо проблемы. Читатели ждут конкретной реакции на конкретные обвинения. Касающиеся не личной жизни, а общественной деятельности президента.
И все-таки мы опубликовали часть этих писем.
Так произошло недоразумение с письмом Аркадия Рутмана. Мы напечатали его, значительно сократив. Хотя заметьте — наиболее резкие формулировки мы сохранили. Сокращения коснулись более или менее нейтральных разделов.
Рутман обиделся. Это естественно. Пришлось извиняться. К сожалению, такое бывает. И вообще, что это за газета без обиженных самолюбивых авторов?!..
Посмотрим, как развернутся дальнейшие события. Наконец создается объективная заинтересованная комиссия. Президент Котляр будет вынужден дать ей исчерпывающий отчет. Будем надеяться, что заключение комиссии поможет отыскать достойный выход из создавшегося тупика.
«Новый американец», № 79, 16–22 августа 1981 г.КР УГРОЖАЕТ ЛИ НАМ ТЕРМОЯДЕРНАЯ ВОЙНА…
Угрожает ли нам термоядерная война? Эта тема живо интересует любого психически вменяемого человека.
В «Новом русском слове» опубликована (29 августа) заметка Юрия Мейера. Она называется «Люди, способные вызвать апокалипсис».
Мейер исследует документы советской прессы. В частности, статью маршала Огаркова. (Июньский номер журнала «Коммунист».)
Статья Огаркова действительно производит жуткое впечатление. Маршал говорит, что большевики способны нанести Америке превентивный термоядерный удар.
По его мнению, такая война не означает гибели человечества. Огарков думает, что в этой войне можно победить.
Далее Мейер успокаивает читателя. Говорит, что Огарков не всесилен. Что у него есть влиятельный оппонент. А именно — министр обороны Устинов. На заявление Огаркова министр реагировал в «Правде». Написал, что термоядерная война повлечет за собой колоссальные жертвы. Что контролировать ее ход — невозможно. Что победителей не будет…
Короче, выказал некоторую долю здравого смысла.
Сопоставляя эти документы, Мейер делает выводы о кремлевском разброде. О разногласиях между коммунистическими лидерами.
Выводы эти смешны и наивны.
Юрий Мейер, как говорится, попался на удочку. Устинов и Огарков разыграли совершенно банальный трюк. Использовали прием, давно разработанный госбезопасностью.
Допустим, вы находитесь у следователя КГБ. Следователь кричит и топает ногами. Называет вас агентом ФБР. Угрожает вам тюрьмой и мордобоем.
Вдруг отворяется дверь. В помещение заходит еще один работник КГБ. Как правило, более высокого ранга. Заходит и тихо говорит первому следователю:
— Нехорошо, товарищ Сидоров! Времена Ежова прошли. Зачем же вы топаете ногами?! Товарищ Довлатов уже готов чистосердечно все рассказать…
По идее, слушая это, вы должны рассуждать так:
— Первый следователь — негодяй. А второй — либерал. Надо держаться поближе ко второму. А то ведь и по физиономии схлопотать недолго…
На эту удочку попадаются только дураки. Оба работника КГБ действуют согласованно. В расчете на твою пугливость, глупость, доверчивость.
Советские лидеры единодушны, как волки, преследующие жертву. Их мнимые разногласия — дешевый спектакль. «Коммунист» и «Правда» топчутся возле одной лохани. Получают указания в одном и том же месте. Ловко жонглируют для виду кнутами и пряниками…
Нам бы, гражданам свободного мира, хоть каплю этого единодушия!
«Новый американец», № 82, 6—12 сентября 1981 г.КР ОСЕНЬЮ СОСТОЯТСЯ ПЕРЕВЫБОРЫ…
Осенью состоятся перевыборы нашего мэра. Разумеется, Коч выставит и свою кандидатуру.
Полюбить мэра Коча стоит уже за то, что он доступен. С ним можно без затруднений встретиться и поговорить. Так оно и было, когда нам потребовался дельный совет.
Мэр Коч производит сильное впечатление. У него ярко выраженный орлиный (то есть — семитский) профиль. Он кажется вспыльчивым и грубоватым человеком. Находчиво и удачно шутит. Однако не улыбается собственным шуткам, как это делает подчас господин Рейган.
Мэр не пытается выглядеть рафинированным интеллигентом. Он не денди. Я обратил внимание на его стандартные коричневые брюки и поношенные туфли. Мой друг Соломон Шапиро одевается гораздо лучше.
Мэр демократичен без притворства. Его проще застать в китайском ресторане, чем в опере или на ученом симпозиуме. Китайские рестораны он любит не зря. Как все мы знаем, это дешево, уютно и практично.
Нью-Йорк — особый город. Человека с манерами Жискара д'Эстена здесь не поймут. Был, например, такой прискорбный случай:
Какой-то голодранец хамски оскорбил мэра. Коч, не задумываясь, съездил ему по физиономии.
Голодранец, очухавшись, мрачно спросил:
— Чем это вы меня саданули?
И мэр любезно показал ему свой тяжелый кулак…
В Нью-Йорке и сейчас огромное количество проблем. До Коча положение было значительно хуже. Город изнемогал от дефицита. Жители покидали его, бросая дома и квартиры. Целые районы приходили в опасное запустение.
Коч сделал много хорошего и намерен сделать еще больше.
При нем город избавился от долгов.
Полицейский корпус увеличился на 1300 человек.
Резко повысилось качество школьного обучения.
Затормозился рост квартирной платы.
Мэр хочет нормализовать систему продажи оружия. Обдумывает новые методы борьбы с преступностью. Разрабатывает более совершенные программы медицинского обслуживания детей.
В 1982 году на улучшение работы метро будет ассигнована колоссальная сумма — 437 000 000 долларов. Такого в истории города еще не было.
Мэр — выходец из семьи бедных польских евреев. Ему доступны наши проблемы. Он поможет нам их разрешить.
Если мэра не переизберут, он легко найдет себе другую работу. А вот мы едва ли найдем себе другого такого мэра.
«Новый американец», № 83, 13–19 сентября 1981 г.КР БЫВАЮТ СИТУАЦИИ, КОГДА…
Бывают ситуации, когда все правы. И те, кто за. И те, кто против.
Израиль решил не оказывать помощи тем эмигрантам, которые едут в Америку. Решение это продиктовано отнюдь не жестокостью израильских властей.
Израиль — маленькое воюющее государство. Ему необходимы военные и профессиональные кадры. Ему дорога идея объединения, монолитности своего народа. Значит, Сохнут будет помогать лишь тем, кто намерен жить в Израиле.
Решение, конечно, волевое, но психологически объяснимое. Сохнут руководствуется государственными интересами.
