Сергей Минаев - The Телки. Повесть о ненастоящей любви
Я послушно выкинул в урну комок со следами крови и разжал кулак:
— А что это за бумажка?
— Это номер анализа, который ты должен назвать послезавтра, когда будешь узнавать результаты.
— Только послезавтра? Так долго?
— Какая тебе теперь разница?
Я промолчал. Действительно. Теперь уже никакой…
— Ладно, я поехала домой. — Рита отбросила сигарету и начала спускаться по ступеням. — Давай, пока!
— А я?
— Ты? Ну, не знаю… пойди куда-нибудь в ресторан. Или на работу езжай. Или позвони телке, от которой подцепил СПИД, — резко ответила Рита.
— Какой телке? — заныл я. — Какой телке, Рита?
— Я не в курсе, — бросила она, не оборачиваясь. — До свиданья!
— А мне послезавтра сюда звонить? — задал, вероятно, самый идиотский вопрос в своей жизни.
— Как хочешь, — обернулась Ритка, — можешь сюда или по горячей линии сайта «Анти-СПИД».
— Зачем?
— Узнать, сколько еще протянешь и где лекарства покупать. — Она нажала на брелок, и ее автомобиль мигнул фарами. Как-то особенно понуро, как мне показалось.
— А как же ты? — спросил я, втянув носом воздух, но Рита уже успела сесть в машину и тронуться с места. Я стоял на крыльце, курил, глядел по сторонам и пытался собрать воедино мысли. Затем резко вспомнил, где нахожусь, в ужасе посмотрел на вывеску и бросился бежать…
Минут сорок я торчал во всех возможных пробках по вине тупого таксиста, который вместо того чтобы смотреть на дорогу, тупо пялился в экран GPS-навигатора. Как это современно — вместо изучения города они изучают навигационное меню! Всю дорогу, как и полагается лошкам, он слушал радио «Юмор FM», при этом не улыбнувшись ни одной шутке. Я как-то пытался выяснить у такого же идиота, зачем он все время слушает эти примитивные шутки, если ему не смешно? Настоящие мужики «не лыбятся»? Оказалось, оно ему «для фона». Почему бы не послушать «для фона» минимал-техно или Пласидо Доминго, я спрашивать не стал.
Честно говоря, ехать мне было некуда. Посему, проскочив туннель под Новым Арбатом, я расплатился и вылез на Смоленской. Перешел на противоположную сторону и завалился в «Седьмой континент». Я думаю, что суть терапии заключается не в шопинге, а в самом нахождении в шопингующей толпе. Мы стараемся прятаться от одиночества в толпе таких же городских сумасшедших, делая при этом вид, что следим за модой. Распродажи — наш коллективный доктор. Те, у кого нет денег на «сейлы», выбирают гипермаркеты или метрополитен. С другой стороны, какие еще средства от тоски знает наше поколение? Наркотики, кабельное телевидение и мега-моллы. Я выбрал промежуточный вариант.
Бесцельно слоняясь по магазину, я брал с полок бутылки с вином, пакеты с мини-круассанами, упаковки сока, вертел в руках, ставил обратно. Смотрел рекламные ролики на жидкокристаллических панелях, отправлял эсэмэски всем знакомым подряд — Антону, Ване, Лехе. Всего одну фразу: «Давай встретимся?». Знаете, эсэмэски заменяют в современном мире сигналы SOS. Мы, как терпящие бедствие корабли, рассылаем их без особой надежды на помощь. Даже получая ответ, не вчитываемся в него: главное — знать, что ты не один, что тебя кто-то слышит. Но меня никто не услышал. Вероятно, все в этот момент «просто вышли из комнаты»…
Повертев в руках очередную банку то ли с солеными огурцами, то ли с томатами, я собирался вернуть ее на полку, но меня отвлек телефонный звонок.
— Привет! — Голос Лены прозвучал звонко и ясно. — Как дела?
— Ничего, — ответил я понуро.
— У тебя что-то случилось?
— Все в порядке, просто работы много.
— Ты можешь говорить?
— Да, вполне.
— Сейчас я отойду, погоди. У меня новость!
— Какая?
— Попроси меня очень сильно, я расскажу! — заигрывает Ленка.
— Прошу тебя очень, очень сильно, — без выражения говорю я.
— Андрюш, ну кто так просит? — не унимается Ленка.
— Зайка, любимая моя, расскажи скорее свою новость.
— Я беременна! — шепчет Ленка.
— ЧТО?!
— Да, все точно. Я сегодня три теста сделала. Помнишь, я говорила про задержку, вот сегодня…
Дальше я уже ничего не слышу. В ушах звенит, в голове туман — такое впечатление, будто супермаркет перевернулся вверх тормашками. «Беременна, беременна, беременна» — пульсирует в ушах.
— …А третий после обеда, — продолжает тараторить Ленка. — Поздравляю тебя!
— И я тебя, — сдавленным голосом отвечаю я.
— Послезавтра сделаю еще тест, и поедем рассказывать моим, а потом твоим родителям, — торжественно сообщает она.
— Ушам своим не верю! — Я стараюсь не расплакаться. — Это надо отпраздновать!
— Пойдем сегодня в ресторан? Или устроим скромный ужин дома?
— Я согласен.
— С чем? С рестораном или домашним ужином? Андрюш, ты какой-то заторможенный!
— Просто мне надо переварить. Такая новость не кажды… в первый раз в жизни, понимаешь?
— Понимаю, любимый. — Я перезвоню тебе ровно через час! — Я тебя люблю. — Я тебя очень люблю.
Отключившись, я чуть не выронил банку с помидорами/огурцами, дрожащими руками задвинул ее вглубь полки, втянул воздух, и, никого не замечая, как зомби двинулся к выходу.
На улице я получил звонок от Лехи (он уже сидел в «Галерее», мучимый жутким похмельем и похотью), потом пришла эсэмэска от Антона (предложил встретиться узким кругом, чтобы обсудить детали нашего выступления), затем звонила Вера из редакции (ее звонок я сбросил), а потом… потом я просто не вынимал телефон из кармана.
До «Галереи» я шел пешком — не знаю сколько, но достаточно долго. Я ни о чем не думал, все время курил и даже не смотрел по сторонам — такой человек-окурок, брошенный в пепельницу мегаполиса…
В ресторане нахожу Леху, одиноко сидящего за дальним столиком на пятерых.
— Привет, Лех!
— Угу, — мычит он, словно я не только что приехал, а в туалет выходил.
— Плохо тебе? Похмелье?
— Угу…
— Поешь супу.
— Угу…
— Я десятку тебе привез, — пытаюсь я вынудить его сказать еще что-то, кроме «угу».
— Спасибо. Быстро ты, — равнодушно отвечает он.
— Так вышло…
— Бывает…
— Что-то ты сегодня не особо разговорчивый, — хмыкаю я и начинаю вертеть головой. Замечаю Илиаса Меркури, сидящего у барной стойки, вяло машу ему рукой. Он кивает в ответ и идет к нам.
— Здарова, бразы! — Он вечно на позитиве, эдакий живчик. Наверное, с резиной трахается.
— Здорово, — киваем мы.
— Что такие грустные?
— Девушек снимаем, — искренне отвечает Леха.
— И что? Снимаются? — Илиас говорит со смешным, еле уловимым акцентом. Все знают, что он грек, а мне кажется, что он — законспирированный под грека эфэсбешник. — Короче, рассказываю. Чо вы здесь сидите? Тут голяк. Пустые понты.
