Александр Новгородцев - Анимация от Алекса до Я, или Всё включено
— Пачмумненельзятуда, — удивилась Елена на санскрите, дёргая меня за ухо, очевидно приняв его за бабочку.
— Ттам… ммины-львушки и… плодавитые мдузы, — Елена принялась покусывать бабочку, проявляя навыки опытного лепидоптерофилиста.
Мы немного порассуждали о пользе и вреде плодавитых мдуз для женщин в самом расцвете красоты, потом патриархат победил, и неловко дважды столкнувшись лбами в попытке прощального поцелуя, мы расползлись. Вернее я скатился вниз.
Последнее, что я слышал, прежде чем объятия песка поглотили меня, был вопрос как пройти в библиотеку. Я хотел было подсказать, но долькой чуть живого мозга понимал, что вопрос адресован не мне, а охраннику. Кроме того, в наличии библиотеки на побережье Кемера я сомневался.
Дальнейшие события не закрепились в памяти. Помню, что полз под лежаками, оползая вьетконговские вышки со слепящими прожекторами, где-то перебирался вплавь через мутные болота Тханьхоа, засыпая за собой следы. Потом кто-то окликал меня по имени, я преодолевал какие-то преграды в виде ветряных мельниц и добрёл до домика с одной мыслью-зароком — с гостями больше не пить.
Утро, против ожидания, встретило меня радушно. Резервные системы организма и адсорбирующее свойства украинского сала справились с волной токсинов. Я порадовался за Экмека, уехавшего в город на выходные, поскольку витающий в непроветриваемой комнате винный дух мог бы свалить пенсионера на больничную койку. Голова была относительно свежей, без пульсирования внутри черепа, удивляла только ломота в костяшках пальцев и их заметная ободранность. Я решил, что море ещё больше освежит меня и вышел на улицу.
На террасе уже сидела сладкая парочка M&M-сов, играя в нарды.
— О, Алекс — супермен! — тепло поприветствовали они меня и стали угощать чипсами.
Как-то очень по доброму они на меня смотрели и пару раз поблагодарили за вчерашнюю помощь. Сначала я решил, что они о розыгрыше Боба с подменённой тарелкой. Но нет, здесь крылось что-то другое.
Ополоснувшись и выполнив санитарный минимум, я решил выяснить, что им известно такого, чего не знаю я. Их история заключалась в следующем.
Вчера они были на нашей дискотеке, потанцевали, потом выцепили иркутских вертхвосток и договорились встретиться за пределами пляжной зоны Гюль отеля у ориентира — жёлтого катера, вытащенного на сваи. В условленное время они ждали девушек, те появились, призывно виляя мягкими частями тела, но по этой причине за ними увязались подвыпившие туристы из Гюля, которые принялись разводить девчонок кинуть озабоченных тур-аниматоров и зажечь с ними, реальными пацанами. В разгар национальной конфронтации, угрожающей для моих напарников закончиться плачевно, ввиду проигрыша в физической силе, так как Мустафа специалист по причёскам, а не боям без правил, а Марио, как он объяснил, ночью не дерётся из-за языческого обета, произошло чудо. Со стороны появился пошатывающийся Алекс, измазанный в сыром песке. Марио заметил, что один в один как с иллюстраций к его любимому поэту — дядька Черномор, только без богатырей и более зеленоморд, чем чёрен.
Естественно, ребята, позвали его попытаться уладить конфликт. И Алекс его уладил, сразу вникнув в суть дела без объяснений. Прямым ударом в челюсть вырубил одного забияку, второго удалил из стана стоящих на ногах падением головой вперёд и наплевал в знак презрения целый фонтан «голубой воды» (blue water) на ноги третьему. Еле удалось оттащить его от добивания супостатов, по которым он уже начал расхаживать используя стиль «пьяного мастера».
Я не поверил. Наверняка, там был какой-нибудь один пожилой озабоченный забулдыга, которому бес попал в ребро, и требовалось лишь икнуть в его сторону, чтобы он убрался. Но саднящая костяшка правой руки свидетельствовала, что возможно один удар всё же пришлось нанести.
— Дон Пихот Саломачный, это что, Алекс? дед Пихто? — спросил меня Марио.
— Наверное, Дон Кихот Ламанченский. А что? — сказал я, вспоминая странные ночные ассоциации с ветряными лестницами.
— Ээ, так ты делал крик, когда они бежать к себе обратно в отель. Мы тебя, как это — тормознули, да, ты хотел ещё Гюль, как это — ломать один раз, крик такой страшно делал: «За Джона Рембо! Хана вам узкозадые». Пил ты вчера?
— Немножко выпил, — не стал отпираться.
— Ээ, больше не надо, Алекс, так, пожалуйста, а то нам самим страшно было. Эвет, Мусти?
— Пипетс, — подтвердил жёлтый.
Потом, на митинге ребята снова рассказывали эту историю поочерёдно Бобу, девчонкам и Джану. Количество врагов возрастало, жёлтый и красный тоже принимали участие в побоище, расправляясь с полчищами врагов, а Алекс перегрызал зубами канаты и рвал цепи, которыми его пытались связать вражины, чтобы уволочь в плен.
Число моих сторонников в составе служащих отеля возросло, как только эта красочная легенда с разборкой в стиле кунг-фу, применением гранатомётов, миномётов и тяжёлой военной техники со стороны противника, распространилась среди персонала. А однажды, сонно вышагивая по пляжу на работу, я слышал вполуха, как туристы из Гюля пересказывают историю о раскрашенном фрике по имени Саломанч, который появляется со стороны моря ночью, нападает на всех без разбора, калеча в извращённой форме и надругиваясь над связанными телами беспомощных жертв рвотными массами.
В отеле на ужине я встретил Лену с Катей.
— Что, нашёл женщину-кошку? — лукаво улыбаясь, спросила Елена у бывшего Робина.
— Нет. Это оказалась бабка-кошка. Не рассчитал разницу во времени, а она успела состариться, — сделал попытку пошутить и сам не испытал восторг от своего сегодняшнего остроумия.
Наш разговор прервали потрёпанный Джордж в компании Алёшки Дуняшевича и вологодских ребят. Выглядели они, как заверили меня, уже куда лучше, чем несколькими часами ранее. Тогда, можно считать, что мне повезло, что я их не видел днём. Такие зрелища многим и более стойким не под силу пережить, не то что, аниматору, пребывающему в грустноумии. Джордж пытался держаться молодцом, но русский «ёрш-карась», по его признанию, это сам «la diable». Как и многие иностранцы, пережившие первое прямое столкновение с культурной изнанкой русского гуляния, сначала он думал, что умирает. Применив всю медикаментозную терапию, что у него была с собой, к обеду он смог передвигаться без ощущения, что его голова находится внутри раскачивающегося колокола, а рот облюбовали в качестве своего нового жилья болотные жабы. Вовка рассказал, после моего перевода речи француза, что насчёт ощущения жаб во рту, может оно отчасти и правда. После того, как они отвлекли охранника настолько, что уговорили его сняться в разгульной фотосессии с бутылкой водки в руках, всей компанией отправились искать возле бассейна «la gyshek», чтобы Джордж показал, как надо правильно готовить «ква-ква». Им удалось поймать одну, и вроде бы Джордж пытался съесть лягушку сырой и даже живой, но тут ему поплохело, и вечеринка продолжалась уже без него. Я не стал доводить до сведения француза этот возможный факт временного пребывания амфибии в его ротовой полости. Он только нашёл в себе силы пощипать виноград, зачем расстраивать человека. Но вологодские на этом не успокоились. Напоив охранников, они уговорили сыграть их в мик-мик, засняв процесс на видео, а затем вместе с ними ловили на утренней зорьке сачками золотых рыбок, выпущенных в бассейн из ресепшионного аквариума. А я то дивился днём, чего это охранники друг друга опарышем да мармышкой называют.
Елену на протяжении недели я видел урывками, и так ничего серьёзного не завязывалось. Они с Катей ездили на экскурсии, исследовали окрестности Кемера и его ночные заведения, и я уже не рассчитывал спеть с ней дуэтом сantus cycneus — лебединую песню.
Но перед следующим выходным она нашла меня в компании Джорджа, уже нахватавшегося каких-то фраз вроде: «Здра-ствуй-те, я вашия дядия из Бразиль, где есть минога дикий облизянов», «Хочишь загореть, спроси меня как» и «Моя чиста плятонически лябить лягушек». Несмотря на возраст, мистер отель был молод душой как ребёнок, и эти фразы из уст солидного человека, которые он выдавал с обезоруживающей белозубой улыбкой, приводили в восторг всех русских.
— Алекс, а ты не покажешь нам дикий пляж, где можно ночью искупаться?
— Вы голышом что-ли хотите? Можно ведь и здесь, возле отеля ночью купаться.
— Ну, Алекс, я то думала тебе, с просветлением йога, не надо давать основы женской психологии. Не только показать — а отвести и составить компанию. Можно ещё Джорджа взять, только без вологодских с их водкой.
Действительно у Владимира и компании были какие-то нескончаемые запасы. Как они всё это провезли и зачем, словно и не рассчитывали в скором времени вернуться на родину. Но сейчас я позабыл вологодские чудеса. Неужели что-то выгорит со светловолосой красой мужских грёз, при пересечении взглядов с коей я слышал леденящие душу напевы духовых олифантов, под отзвуки которых орды варваров севера штурмовали древние фьорды, видел безумных ослепительных валькирий, стонущих над телами павших, указывая душам дорогу в Вальхаллу, видел статных женщин с глазами северных океанов в полотняных одеждах, украшенных густыми мехами, видел нагие тела в отсветах от жаровен, переплетённые среди тёплых шкур. Женская психология — и ведь у неё не возникло сомнения в том, что может, я и не желаю выступать гидом и знатоком диких пляжей. У коварная, чует ведь, что я совсем к ней неравнодушен и не откажусь от тёплого пирога. А может поупорствовать, сколько их уже было и сколько ещё будет.
