Джоди Пиколт - Идеальная жизнь
— Давайте бросим наших мужей, — предложила одна из жен. — Я больше не хочу жить со своим мужем.
Все женщины согласились.
Старшая жена встала на валун и произнесла магическое слово. Потом бросила веревку в небо, и она одним концом зацепилась там за облако. Остальные жены привязали веревки к свисающему концу, а после встали на потрепанные концы своих веревок и медленно начали взбираться, раскачиваясь в небе подобно звездочкам. Они кружились, пролетая мимо друг друга, поднимаясь все выше и выше.
Жители деревни видели, как жены взбираются на небо.
— Вернитесь! — кричали люди, когда они пролетали над деревушкой.
Но женщины и малышка продолжали подниматься.
Вечером вернулись голодные, одинокие мужья. Они пожалели, что прогнали своих жен, и один из них предложил последовать за женщинами, воспользовавшись той же магией. Они схватили веревки и вскоре уже взбирались на ночное небо.
Жены оглянулись и увидели своих мужей.
— Может быть, подождем их? — равнодушно спросила одна.
Но остальные стали кричать и качать головами.
— Нет! Они прогнали нас! Не позволим им себя догнать! — Они танцевали и раскачивались на своих веревках. — На небе нам будет лучше.
Когда мужья приблизились настолько, что могли их услышать, жены велели им остановиться, и мужчины замерли там, где были, чуть позади своих жен.
Так жены, которые любили лук, остались в Небесной стране. Они до сих пор живут там, семь звезд, которые мы называем Плеядами. Самая крошечная — дочь одной из женщин. А мужья, которые не хотят возвращаться домой без жен, остались чуть в стороне — шесть звезд из созвездия Тельца. Можно увидеть, как они освещают своих жен, жалея, что все так обернулось.
Индейская легенда
Глава 20
В темноте, сжимая благословенный лекарственный узелок, Касси рассказывала историю своей жизни. Она говорила всю ночь. Временами Уилл только смотрел на нее, временами сжимал в объятиях, когда она плакала. Когда она замолчала, Уилл вздохнул и откинулся на спинку своего практически нового дивана, болезненно ощущая неловкое, удушающее молчание. Касси сидела, опустив голову и свесив руки между коленями.
Уилл сам не знал почему, но был уверен, что Касси обязательно появится на пороге его дома. И еще до того, как она разгладила рубашку на своем животе, он уже знал, что она беременна. И понимал, что именно он должен ее укрыть. Но что ему не удалось понять, так это то, почему даже теперь она переживает из-за того, что Алекс будет страдать.
— Я вынуждена на время уйти, — неожиданно подала она голос. И едва заметно кивнула, как будто до сих пор пыталась убедить себя в правильности этого поступка. — Сейчас конец февраля, рожать мне в августе.
— Я могу ошибаться, — осторожно произнес Уилл впервые за несколько часов, — но мне кажется, что Алекс не станет просто сидеть и полгода ждать.
Касси подняла на него глаза.
— Ты на чьей стороне? — спросила она.
Беда была в том, что у Алекса достаточно денег и возможностей, чтобы найти ее где угодно.
— Мне нужно место, — размышляла Касси, — где бы он не догадался меня искать.
И только тогда Уилл понял, почему духи привели к нему Касси неделю назад у церкви Святого Себастьяна. Он представил покрытые толем хижины, служившие в Пайн-Ридж жильем, ивовые каркасы парилен, которыми, словно скелетами мифических животных, были усеяны равнины. Как и все остальные, правительство, по сути, забыло о существовании народа сиу; большинство американцев даже представить не могут, что люди до сих пор живут в таких условиях. В сущности, резервация существовала словно на другой планете.
Уилл прислушался к болезненному, прерывистому дыханию Касси и повернул ее руку ладонью вверх, как будто умел читать будущее.
— Мне кажется, — негромко сказал он, — я знаю, что тебе нужно.
Поэтому, пробыв в Лос-Анджелесе всего две недели, Уилл Быстрый Конь сел на самолет и направился в то место, которое ненавидел больше всего на свете.
Когда он прибыл в Денвер, чтобы пересесть на другой самолет, у него ком стоял в горле и кружилась голова. Он уже представлял себе красную пыль резервации Пайн-Ридж и индейцев с отрешенными взглядами, которые ждут, пока она пронесется мимо. Он смотрел в поцарапанный иллюминатор, ожидая увидеть — хотя они появятся не раньше чем через час, — острые каменистые иглы Блэк-Хиллс. Он представил, как они вспарывают брюхо небольшому самолету, из которого вываливается серый и красный, как вино, багаж.
Рядом с ним дремала Касси. Ему хотелось ее разбудить — только для того, чтобы напомнить себе, зачем он завершил полный круг, когда всю жизнь бежал в одну сторону. Но она почти не спала ночью перед дорогой, и под глазами у нее залегли синяки. Он завидовал ей — не ее усталости, и уж точно не ее жизни! — а ее умению расценивать эту поездку как начало, а не долгое и утомительное возвращение.
Он поселит ее у дедушки и бабушки, но этим и ограничится. А потом вернется в Лос-Анджелес к своей обычной жизни — к дням, наполненным нарушениями правил дорожного движения и превышениями скорости, и душным, спокойным ночам. На следующий год он, возможно, получит должность детектива, а если станет почаще выходить с ребятами, то сможет найти какое-нибудь длинноногое создание, которое будет спать на второй половине его кровати.
Но правда заключалась в том, что Уилл не понимал этого нового города, принявшего его. Он не помнил специальные полицейские инструкции касательно ареста политиков и знаменитостей. Не знал, что ответить, когда в баре прекрасные женщины признавались ему, что умеют гадать по магическому кристаллу или сидят на одной воде. Каждый раз, затаив дыхание, он выезжал на автостраду и видел бесконечный поток машин — в этом стальном узле людей было больше, чем во всем городке, где он вырос. Но, несмотря на все свое непонимание, именно об этом он станет рассказывать индейцам лакота, которых встретит в выходные: «Жизнь там просто чудо. Я быстро продвигаюсь по службе и не променял бы свою работу ни на что другое».
Касси во сне склонила голову вправо, и теперь она покоилась на плече Уилла. И еще она тревожно обхватила живот руками, защищая своего ребенка.
Это Уилл понимал. Не эгоцентричный настрой Лос-Анджелеса, а что такое большая семья. Черт, его собственные родители умерли, но рядом всегда были люди, которые заботились о нем, даже если ради этого им пришлось от чего-то в жизни отказаться.
