Дэвид Николс - Мы
– Конни, я понимаю, почему ты хочешь, чтобы наш разрыв прошел безболезненно, но это не так. Договорились? Ты не можешь… резать по живому и рассчитывать, что будет не больно.
– Ты что, действительно уходишь?
– Да, ухожу.
– Присядь на минуточку. Сейчас принесут счет, и мы выйдем отсюда вместе.
– Но я не хочу, чтобы ты шла со мной…
– Если ты собираешься бежать отсюда бегом, значит побежим вместе.
Я сел. Мы молча разделили счет на двоих и отправились пешком из Сохо в сторону Паддингтона, с мрачными лицами, в гробовом молчании, но на Мэрилебон-Хай-стрит она внезапно взяла меня за руку:
– Помнишь ту мою интрижку?
– С тем парнем с работы?
– Энгусом.
– Энгусом. Боже, ты ведь не встречаешься и с ним тоже, ведь так?
– Дуглас, не вынуждай меня толкать тебя под машину. Тот мужчина, он был идиот, но не в этом суть. А суть в том, что, когда ты выгнал меня – вполне заслуженно – и поставил мне ультиматум, я долго, долго над этим думала. Меня сбивал с толку сам факт, что я чья-то жена. Мне всегда казалось, что я не могу быть ничьей женой, и я задавала себе вопрос, а стоит ли вообще возвращаться. Не было ли это ошибкой – вообще выходить замуж?
– Ну, ясное дело, было.
– Нет, не было. Как ты не понимаешь? – Уже не в шутку разозлившись, она схватила меня за руку и заставила повернуться к ней лицом. – Нет, это не было ошибкой! Вот в чем суть. Не было! Я никогда, слышишь, никогда не считала наш брак ошибкой, я ни разу об этом не пожалела и не буду жалеть! Наша встреча, мое замужество – лучшее, что случилось в моей жизни. Ты спас меня, и не однажды, потому что после смерти Джейн мне тоже хотелось умереть, и единственная причина, почему я осталась жить, – то, что рядом был ты. Ты. Дуглас, ты замечательный человек, истинная правда, и ты даже не представляешь, как я люблю тебя и какое счастье для меня было быть твоей женой. Ты всегда умел меня рассмешить, научил самым разным вещам, сделал меня счастливой, а теперь ты будешь моим замечательным, выдающимся бывшим мужем. У нас замечательный сын – немного сумасшедший и нелепый, каким и должен быть восемнадцатилетний мальчик, и это наш сын, наш, мой и твой тоже. А тот факт, что мы с тобой не остались навеки вместе… ну, ты не должен считать своим поражением или неудачей. Дуглас, тебе сейчас плохо, я знаю, но это еще не конец света. Не конец. Нет, не конец.
Ну, это было очень эмоционально, по-моему даже слишком эмоционально для разговора на людях, поэтому мы зашли в бар и просидели там до вечера, то смеясь, то плача, попеременно. И уже позже, намного позже, мы расстались, и снова друзьями, и на обратном пути обменивались нежными эсэмэсками. Я вернулся домой уже после девяти вечера, квартира встретила меня тишиной и прохладой, Мистер Джонс ждал меня у дверей. Его не мешало бы выгулять, но внезапно я почувствовал такую усталость, что, не снимая пальто и не включая свет, тяжело осел на диван.
И обвел взглядом знакомые вещи в чужой комнате, картины и постеры, которые я так и не удосужился развесить, меркнущий свет за окном, ковер, который я сам никогда бы не выбрал, темный экран телевизора, явно слишком громоздкого.
Но вот тишину нарушил звонок телефона, причем городского, звук был до того непривычным, что я вздрогнул, и мне внезапно стало не по себе, когда я снял трубку:
– Алло?
– Папа?
– Алби, ты меня напугал.
– Но сейчас еще только начало десятого.
– Нет, я имею в виду городской телефон, я к нему не привык.
– А мне казалось, что ты всегда предпочитал его мобильному.
– Так и есть, просто, просто я еще не привык.
– Тогда что, перезвонить тебе на мобильник?
– Нет, все нормально. Что-нибудь случилось?
– Ничего не случилось. Просто захотел поболтать, вот и все.
Он успел поговорить со своей матерью, подумал я. Она наверняка сказала: «Позвони папе».
– Ну а как ты? Как там твой колледж?
– Школа.
– Над чем работаешь?
И он рассказал мне о своих проектах, подробно, во всех непостижимых деталях, со свойственным ему чудовищным самомнением – только ответы, никаких вопросов, – и мы совершенно замечательно пообщались, уложившись в одиннадцать с половиной минут, новый мировой рекорд продолжительности разговора между отцом и сыном. Пока мы говорили, я разогрел вчерашний, еще вполне съедобный суп, затем я сказал Алби «до свидания» и поел стоя. Вывел Мистера Джонса на прогулку.
И потом, уже закрывая дверь, обнаружил, что вполне весел и доволен, а поскольку спать мне еще не хотелось, я сделал то, что давно порывался сделать. Я сел за компьютер, открыл новое окно и набрал следующие слова…
180. Фрея Кристенсен Дантист Копенгаген
Благодарности
Я хотел бы поблагодарить Ханну Макдональд, Майкла Маккоя, Роанну Бенн, Дэмиана Барра, Элизабет Килгарриф за совет и поддержку. А также Полу Александр, Райнону Роуз Уайт, Малькольма Логана, Сэди Холланд, Натали Догерти, доктора Клер Исаак, Элисон Молдинг, Гренвилля Фокса, Джейн Брук и Эндрю Шеннона за их экспертные оценки. Все ошибки исключительно на моей совести.
Я очень признателен Джонни Геллеру, Кирстен Фостер и всем в «Curtis Brown», а именно: моему редактору Нику Сэйерсу, Лори Макдугал, Эмми Найт, Ориоль Бишоп и всей команде «Hodder & Stoughton», а также Эмбер Берлинсон Айше Ташкиран, Софи Хивуд и в особенности «Erica Stewart and Sands», благотворительной организации, помогающей тем, у кого дети родились мертвыми или умерли в грудничковом возрасте.
Большую помощь оказала мне «История искусств» Эрнста Гомбриха, а также Википедия и карты «Гугл»; письмо Натаниеля Готорна к Софи Пибоди я нашел в замечательном романе Эвана С. Коннелла «Мистер Бридж». Эпиграф из «Далеко от яблони» помещен с любезного разрешения «The Random House Group», цитаты из произведений Лорри Мур и Филипа Ларкина – с разрешения «Faber», Пенелопы Фицджеральд – с разрешения «4th Estate», Элизабет Тейлор – с разре шения «Virago» с издания «Little Brown Book Group». Не смот ря на то что я старался наиболее точно описать путешествие Дугласа, иногда я вносил незначительные изменения в реальность, так, например, невозможно увидеть Прадо с Пласа де Сибелес, а перед картиной «Менины» нет никакой скамейки.
И наконец, хочу выразить свою любовь и благодарность Ханне Уивер за терпение и юмор, поддержку и умение вдохновлять.
Сноски
1
Джабба Хатт – вымышленный персонаж киносаги «Звездные войны». – Здесь и далее прим. перев.
2
Второе лето любви – название, данное периоду 1988–1989 гг. в Великобритании, когда резко повысилась популярность музыки эйсид-хаус и рейвов с употреблением экстези.
3
Кислотой называют наркотик ЛСД.
4
Дрозофила чернобрюхая.
5
Неверный вывод, нелогичное умозаключение (лат.).
6
Талидомид – седативное снотворное лекарственное средство, получившее широкую известность из-за своей тератогенности после того, как было установлено, что в период с 1956 по 1962 год в ряде стран мира родилось, по разным подсчетам, от 8000 до 12 000 детей с врожденными уродствами, обусловленными тем, что матери принимали препараты талидомида во время беременности.
7
Оксиморон – стилистическая фигура или стилистическая ошибка – сочетание слов с противоположным значением, то есть сочетание несочетаемого.
8
Хельмут Ньютон (1920–2004) – немецкий и австралийский фотограф и фотохудожник.
9
Билл (Уильям) Брандт (1904–1983) – английский фотограф, получивший известность как создатель хроники британской жизни XX века, а также необычных композиций с обнаженными моделями.
10
Изамбард Кингдом Брюнель (1806–1859) – британский инженер, одна из крупных фигур в истории промышленной революции. Стивенсон (Стефенсон) Джордж (1781–1848) – английский изобретатель, инженер-механик. Стивенсон Роберт (1772–1850) – шотландский инженер-строитель, специализировавшийся на строительстве маяков.
11
Монумент в память о Великом лондонском пожаре.
12
Уберите, пожалуйста, интимных лошадей (фр.).
