Алексей Колышевский - Секта. Роман на запретную тему
Игорь с трудом сдержался, чтобы не послать этого любителя фокусов по матери. Вместо этого спокойно спросил:
– Вы хотите знать, кого вам родит ваша молоденькая любовница Ира, которая находится на восьмом месяце беременности? Вы зря запрещаете ей делать еще одно ультразвуковое обследование: ребенок, мальчик, может вообще не родиться, если не предпринять срочных мер, но это уже вопрос к акушерам.
Сеченов подмигнул своему незадачливому коллеге:
– Что, Мишка? Слыхал? Звони своей Ире, пусть бежит в консультацию.
Тот, кого звали Мишкой, изменился в лице и попросил разрешения выйти, видимо, пошел звонить той самой молоденькой любовнице.
– Господа, прошу понять меня правильно и не счесть за наглеца, но я не собираюсь перед вами выступать, я не артист. Я могу помочь остановить демонстрацию, предсказать будущее в общих чертах, и иногда мне удается прочитать чьи-нибудь мысли. Как я это делаю, просьба не спрашивать, я все равно не смогу объяснить, потому что и сам не знаю. Я не сумасшедший, не одержимый, не маньяк и не извращенец. Я обычный человек, который хочет быть полезным своей стране, и если страна за это захочет меня немного отблагодарить, то я не буду против. Вы, – он указал на председателя, – можете стать следующим президентом страны. Я говорю в условном наклонении потому, что возможность такая существует, но ее можно и прозевать. Своим президентством вы подготовите почву для преемника, и тот, кто придет следом за вами, станет новым русским царем, ни больше ни меньше.
Среди членов совета поднялся ропот, и все, включая Сеченова, который не ожидал такого поворота событий, сперва вполголоса, а потом уже и в открытую стали наперебой спрашивать Игоря, где это он набрался таких, мягко говоря, «необычных» идей. В ответ на это Игорь лишь отмахнулся:
– Какие еще идеи? Этим идеям уже лет двести, и принадлежат они монаху, который при жизни вел что-то вроде дневника, да только никто теперь не знает, где он, тот дневник. Я слышал об этом краем уха от какого-то, – он мимолетом взглянул на генерала, – старика ученого. Кажется, он уже умер – это было несколько лет назад, в Питере. Но я отчего-то верю тому, кто ни разу не ошибался в своих предсказаниях, верю тому монаху. Ведь не может быть по-другому. Должен прийти кто-то, пусть это будет новый мессия, царь, пророк, назовите его как угодно, и остановить все, что происходит сейчас в стране. Общественное мнение забирают себе масоны-сатанисты – это Березуцкий, Мусинский, крупнейшие медиа-магнаты – и через телевидение и газеты, им принадлежащие, показывают сплошь одни катастрофы, вгоняя народ в состояние постоянной депрессии. Срочно необходимо забрать все и начинать действовать теми же методами, но стараясь ради себя, а в конечном счете, и для страны. Никаких катастроф, никакого негатива! Дайте людям картинку, на которую они станут молиться, а молиться они должны на вас, – он ткнул пальцем в председателя, – как спасителя Отечества, поэтому всякий, кто придет после, но под вашим флагом, будет восприниматься, будто это вы, только в другом обличье.
Председатель был человеком не то чтобы падким на лесть, но слова эти пришлись ему по сердцу, и, что самое главное, они в точности совпадали с программой «Хранителей Державы», которые уже давно руками тех, о кого потом они вытрут ноги и сделают изгоями и врагами государства, шли к своей цели – установлению собственной власти на сколь угодно долгий срок.
Вначале развести многопартийность, да такую, что люди в большинстве своем окончательно перестанут соображать, чем один кликуша и возглавляемая им шайка с громким названием «такая-то партия» или «партия того-то и того-то» отличаются друг от друга, и вернется к людям обычное их желание не иметь вообще никакого мнения в вопросах политики. «Пущай что хотят, то и делают. Все равно все они жулики, а моя хата с краю».
Затем пробудить в народе недовольство его собственным уровнем жизни, потворствовать повсеместному распространению бездуховной литературы, чтобы и в слове печатном не нашел человек успокоения. С творцами классики, учившими милосердию и надежде, все и так ясно: они жили тогда, в прошлом, а сейчас то, что современно, должно преподноситься как предчувствие скорого конца, безысходность. Не муза должна править современным «инженером человеческих душ», а серая птица печали. Зачем сеять литературой разумное, доброе, вечное? Наоборот, поставить во главу угла все людские слабости, все пагубные привычки, все ошибки, о которых стоит сожалеть людям, пока они вовсе перестанут друг друга понимать, так как произойдет подмена ценностей, и то, за что раньше жгли на костре, теперь будет восприниматься обыденно.
И вместе с этим постепенно, через средства массовой информации, в скрытой не сильно, но все же в несколько завуалированной форме подается мысль о желании сильной руки, народ должен принять своего избавителя, агнца в костюме от «Бриони», который придет, поймает всех подонков вроде Сушко, посадит их на кол и восстановит справедливость. Ждите! Он уже идет к вам! А если сразу не получается, то и Сушко трогать ни к чему, пусть служит плевательницей и козлом отпущения, на которого в случае чего можно свалить собственные промахи. «Кто во всем виноват? Сушко со товарищи, кто же еще?!»
Главное – это обезличить общество, сделать его однородным и податливым, словно пластилин, ведь нет ничего опаснее отдельной личности. Все беды, все неприятности только от того, что человек все еще позволяет себе думать и додумываться до чего-то, а это неприемлемо. Есть те, кто думают за всех, и довольно.
Началась чеченская война, множатся наркоманы и прокаженные спидоносцы – прекрасно! В людях копится зависть, ненависть, они терпят лишения, голод и нищету, их накопления, обесцениваясь, превращаются в ничто – очень хорошо! Тем скорее они не будут более видеть никакого выхода, кроме того, как полностью отдаться в пушистые лапы мессии. Он придет, объявит всеобщую тревогу ввиду возможного вражеского нападения и призовет всех сплотиться, пригрозив неизбежностью конца в случае, если его надумают заменить. Дать людям веру в постоянство и стабильность лишь при условии его, мессии, управления. Все прочее – смерть, лишь он – это жизнь.
Общество стоит развратить, чтобы оно отвернулось от Бога, но в нужный момент необходимо вновь повернуть его в сторону традиционных ценностей, иначе власть может быть утеряна, ведь нельзя править Содомом и Гоморрой, все равно они обречены на вымирание.
Обобщая всю программу «Хранителей Державы» в несколько слов, можно сказать, что вначале, развалив буквально все и притом до самого фундамента, необходимо было заставить людей испугаться беззакония и произвола, с тем чтобы они были бы только рады появлению спасителя, который придет и объединит всех… если, конечно, получится.
