Артур Голден - Мемуары гейши
— Извини, пожалуйста, за беспокойство, — сказала я, — ты вышла с вечеринки, организованной «Ивамура Электрик»?
— Да, там очень весело. Где-то двадцать пять гейш и около пятидесяти мужчин…
— А… Председатель Ивамура и Нобу-сан оба там? — спросила я.
— Нобу там нет. Он заболел и очень извинялся, что не сможет прийти. Но Председатель там. Почему ты спрашиваешь?
Я что-то пробормотала в ответ, не помню, что именно, и удалилась.
До этого момента я думала, что Председатель ценит мое общество примерно так же, как Нобу. Теперь же поняла: я интересовала только Нобу, а все остальное — лишь иллюзии.
Глава 25
Мамеха выиграла пари у Мамы, но по-прежнему занимала важное место в моей жизни. В течение нескольких следующих лет она работала над тем, чтобы сделать мое лицо известным всем ее лучшим клиентам, а также другим гейшам в Джионе. В это время мы оправлялись от Депрессии, и официальные банкеты проходили не так часто, как хотелось бы Мамехе. Но она брала меня на разнообразные неформальные мероприятия, не только в чайные дома, но и на экскурсии, пьесы Кабуки и так далее. Жаркими летними днями, когда все чувствовали себя расслабленно, эти мероприятия обычно проходили довольно забавно. Например, группа мужчин решила проплыть на лодке вдоль реки Камо и попить сакэ, свесив ноги в воду.
Иногда вечерами богатые бизнесмены или аристократы устраивали вечеринки с гейшами только для себя. Они проводили вечера, часто заканчивавшиеся за полночь, с танцами, пением и выпивкой с гейшами. Помню, на какой-то вечеринке жена одного из наших гостей стояла у двери с конвертом, содержащим щедрое вознаграждение. Она дала Мамехе два конверта и попросила передать один из них гейше Томицуру, которая «ушла домой раньше с головной болью». На самом деле она так же хорошо, как и мы, знала, что Томицуру — любовница ее мужа и ушла с ним в другое крыло дома, чтобы составить ему компанию на ночь.
Многие из вечеринок в Джионе посещали известные художники, писатели и актеры Кабуки, и тогда они порой бывали очень оригинальными, но большинство вечеринок носило светский характер. Гостями чаще всего были руководитель какой-нибудь небольшой компании и его заместитель или один из подчиненных, например, недавно принятый на работу или получивший повышение в должности, либо кто-то в этом роде. Иногда какая-нибудь гейша напоминала мне о том, что, как начинающая, я должна сидеть молча и слушать беседы в надежде в будущем самой стать хорошей собеседницей. Но большинство бесед, которые мне доводилось слышать на вечеринках, меня совершенно не впечатляли и вовсе не казались умными. Мужчина мог повернуться к гейше и сказать: «Погода стоит необычно теплая, правда же?» А гейша на это отвечает что-нибудь вроде: «Да, очень теплая!» Затем начинает играть с ним в «пьяницу», и вскоре ее собеседник напивается до такой степени, что он на следующий день не помнит, понравилось ему на вечеринке или нет. Мне подобное поведение казалось ужасным. Когда мужчина приезжал в Джион с целью расслабиться и отдохнуть, а вовлекался в детскую игру «камень-ножницы-бумага», то, с моей точки зрения, ему лучше было бы остаться дома и поиграть со своими детьми или внуками, которые, по крайней мере, умнее, чем эта глупая гейша, с которой он имел несчастье провести время.
Хотя иногда мне доводилось слушать действительно умных гейш, и Мамеха, конечно, была одной из них. Я очень много узнала из ее бесед. Например, на слова мужчины: «Правда же, очень теплая погода?» — у нее была припасена дюжина готовых ответов. Старому и распутному мужчине она могла сказать: «Теплая? Вероятно, такой эффект на вас оказывают красивые женщины, окружающие вас здесь». Если же вопрос задавал высокомерный молодой человек, не отдающий себе отчета, куда он пришел, она ставила его на место следующими словами: «Вас окружает полдюжины лучших гейш Джиона, а вы можете говорить только о погоде?» Однажды я наблюдала сцену, когда Мамеха подсела к молодому человеку лет девятнадцати-двадцати, не более. Он скорее всего и не пошел бы на вечеринку, если бы его не пригласили. Конечно, он не знал ни что сказать, ни как себя вести с гейшами, и уверена, немного нервничал. Но тем не менее смело повернулся к Мамехе и сказал: «Тепло, правда же?» Она понизила голос и сказала нечто вроде этого: «Вы совершенно правы, тепло. Вам стоило бы увидеть меня, когда я вышла из ванны сегодня утром! Обычно, если я совсем обнажена, мне прохладно, и я чувствую себя расслабленно. Но сегодня утром капельки пота покрывали все мое тело — бедра, живот и… также другие места».
Когда этот несчастный поставил чашечку с сакэ на стол, его пальцы дрожали. Думаю, он на всю жизнь запомнил эту вечеринку с гейшами.
Если вы спросите меня, почему большинство из этих вечеринок довольно глупы, то здесь, скорее всего, две причины. Первая заключается в том, что маленькие девочки, проданные своими семьями в окейи, далеко не всегда умны от природы и способны что-нибудь интересное сказать. Вторая же причина связана с мужчинами. Мужчины, заработавшие достаточно денег, чтобы приехать в Джион, тратят их здесь независимо от того, интересно им или нет. На самом деле, многие мужчины требуют лишь почтительного отношения к себе. Положив руки на колени и сдвинув брови, они ждут, что их будут развлекать. Однажды я наблюдала, как Мамеха провела целый час, рассказывая различные истории мужчине, даже не посмотревшему в ее сторону. Но самое неприятное заключалось в том, что именно этого он и хотел, потому что всегда впредь приглашал Мамеху на свои вечеринки.
Спустя два года, во время которых я посещала вечеринки и презентации, продолжая учиться и практиковаться в танцах, я перестала быть начинающей и стала просто гейшей. Это произошло летом 1938 года, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Этот переход называется сменой воротничка, потому что начинающие гейши носят красный воротничок, а гейши — белый. Хотя если вы увидите начинающую гейшу, то воротничок окажется последней деталью, на которую вы обратите внимание. Начинающая гейша, с ее длинноруким кимоно и волочащимся поясом, скорее заставит вас думать о японской кукле, в то время как гейша выглядит скромнее, зато гораздо женственнее.
День, когда я поменяла воротничок, стал счастливейшим в жизни Мамы, по крайней мере у нее было великолепное настроение. Сейчас я прекрасно понимаю, о чем она думала. Гейша, в отличие от начинающей, могла не только разливать мужчинам чай или сакэ. Она могла иметь данну.
Оказавшись в Нью-Йорке, я поняла, что европейцы вкладывают в понятие «гейша». Время от времени на различных вечеринках меня представляли какой-нибудь молодой женщине в потрясающем платье и драгоценностях. Когда она узнавала, что я — гейша из Киото, то делала такую гримасу, словно произошло что-то неслыханное и она не знала, что сказать. Она думала: «Господи… Я разговариваю с проституткой…» Минуту спустя ее выручал эскорт — богатый мужчина лет на тридцать—сорок ее старше. Я часто спрашивала себя, почему мы не можем найти общий язык, ведь у нас так много общего. Она такая же содержанка, как и я в свое время.
