Александра Маринина - Ад
– Вы – Кирилл Тарнович? – робко спросила она.
– Совершенно верно, – он улыбнулся снова, на этот раз широко, открыто и так солнечно, что Даше показалось – за окном не вечер, а белый день. И не холодный весенний, а жаркий, летний. – Приятно, что ты меня узнала. Меня теперь редко узнают, времена всесоюзной славы давно прошли.
– Да что вы, – заторопилась Даша, – как же я могла вас не узнать, я была влюблена в вас, когда была еще девчонкой, вы были моим кумиром. Я даже фотографии ваши собирала и на стенку наклеивала. А мама ужасно ругалась и велела их снять.
– А ты?
– А я сопротивлялась и говорила, что вырасту и выйду за вас замуж. Правда, смешно?
– Смешно, – согласился он. – Сколько тебе лет, Даша?
– В июле будет двадцать три. А вам?
– Ну, мне намного больше, – усмехнулся Кирилл. – Уже сорок семь. Я так понял, что у Лизы есть еще ребенок? Она все время бормотала о детях.
– Да, у меня есть еще брат, младший, Дениска, ему семнадцать. Он инвалид.
– А что с ним? Что-то серьезное?
– Он не ходит. У него в детстве был полиомиелит.
– А ваш отец? Он как-нибудь помогает вам? Или у вас разные отцы?
– А вам-то что? – внезапно окрысилась Даша. – Чего вы в душу лезете?
– Прости, – Кирилл примирительно улыбнулся. – Это действительно не мое дело. Просто я пытаюсь понять, что так достало твою маму, что она решила свести счеты с жизнью. Впрочем, это тоже не мое дело.
Он сделал движение, чтобы встать, и Даша вдруг испугалась, что он сейчас уйдет – и она никогда больше его не увидит. Ей отчего-то не хотелось, чтобы он уходил. И она рассказала ему об отце, которого упорно называла дядей Родиком, о том, что он много лет встречался с матерью, но так и не развелся, о беспробудном пьянстве Лизы, о ее часто меняющихся мужчинах, имен которых порой не знала даже сама Лиза, о зловредной бабке, которая отказалась остаться с ними и помочь, когда заболел маленький Дениска. Кирилл слушал внимательно и сочувственно.
– Позови своего брата сюда, – попросил он.
– Зачем?
– Мне нужно поговорить с вами обоими.
Это Даше не понравилось. Кирилл – ее гость, ее герой, ее детская мечта, и он должен принадлежать только ей. При чем тут Денис? Какое он имеет отношение к этому чудесному, красивому и такому умному мужчине?
– О чем поговорить? – ревниво спросила она.
– О вашей маме.
– Поговорите со мной, – в ее голосе зазвучали умоляющие нотки. – Дениска еще маленький, что он понимает?
– Ну хорошо, – согласился Кирилл. – Но дай мне слово, что ты сама все объяснишь брату.
– Конечно, – с готовностью согласилась она.
– Вам обоим придется проявить терпение и деликатность. Не надо ничего спрашивать у мамы, не надо заводить с ней разговор о том, что случилось. Если она захочет поговорить об этом – она сама вам расскажет, а вы не лезьте к ней с расспросами. Это понятно?
– Хорошо, – послушно, как отличница в школе, ответила Даша.
– Вам нужно быть любящими и заботливыми по отношению к маме. Я понимаю, жизнь у вас с братом была несладкой, мама мало вами занималась, может быть, была жесткой, грубоватой, не давала вам того тепла и нежности, которые вы хотели получить. Я все это понимаю. Но сейчас ей плохо, по-настоящему плохо, ей до такой степени тяжело, что она не хочет жить. И вы, ее дети, единственные люди на свете, которые могут ей помочь. Дайте ей любовь, внимание, ласку, уделите ей время, разговаривайте с ней, не бросайте ее одну. Где мама работает?
– Нигде, – Даша пожала плечами, – она берет работу на дом, набирает тексты на компьютере.
– Вот и посидите с ней рядом, когда она работает, помогите.
– Как же ей помочь? – удивилась девушка. – В четыре руки текст набирать, что ли?
– Вы можете ей диктовать, тогда работа пойдет быстрее, она не будет отвлекаться на то, чтобы разбирать чужой почерк. Помогите с домашними делами. Даша, если человек хочет помочь, он найдет, как это сделать. Главное, чтобы мама постоянно чувствовала, что вы рядом, что вы у нее есть, вы ее любите и дорожите ею. Только так ее можно вывести из депрессии. Она часто гуляет с Денисом?
– Почти никогда, – Даша потупилась и призналась: – На самом деле совсем не гуляет. С ним сиделка гуляет или Юлька, сиделкина внучка. У нее с Дениской любовь.
– Даже так? Пусть Денис попросит маму погулять с ним. Пусть она почувствует, что ему приятно быть с ней, что он в ней нуждается. А ты сама себе одежду покупаешь?
– Ну да. Дядя Родик дает деньги, я иду и покупаю, что мне нравится.
– Почему бы тебе не попросить маму пойти с тобой и помочь выбрать что-нибудь?
– Да ну, вы что! – Даша невольно рассмеялась. – Она выберет, как же! Какой-нибудь прошлый век купит, она же в моде ни черта не смыслит, сама одевается как чучело, и меня так же оденет.
– Ничего, – голос Кирилла моментально стал холодным и металлическим, – пускай она выберет для тебя то, что ей нравится, а ты поблагодаришь и будешь носить. Если ты хочешь, чтобы с твоей мамой все было в порядке, тебе придется пойти на определенные жертвы.
Он встал и двинулся к выходу.
– Вы уже уходите? – огорченно спросила Даша.
– Да, мне пора. Ты дашь мне свой телефон?
– Конечно, – обрадовалась она. – Вы мне позвоните?
– Я бы хотел узнать, как мама. Все-таки она теперь почти моя крестница. О нашем с тобой разговоре ей не рассказывай. И вообще не говори, что я тут с тобой сидел. Привел маму и сразу ушел. И о том, что ты дала мне свой телефон и я буду тебе звонить, тоже не говори, ладно?
– Ладно, – согласилась она. – А почему нельзя говорить?
– Потому что неудавшиеся самоубийцы очень стесняются того, что они сделали. Не нужно им лишний раз об этом напоминать. Маме будет неприятно, что какой-то посторонний человек оказался в курсе ее беды и ее проблем. В общем, не говори – и всё. Мы с тобой будем общаться, но это будет нашим с тобой секретом, нашей маленькой тайной. Договорились?
– Договорились! – радостно подтвердила Даша.
* * *– А этот мужчина, Кирилл, он… – начал было Камень.
– Ну! – радостно подхватил Ворон. – Он самый и есть, на этот раз я его как следует рассмотрел. Теперь уж ни с кем не перепутаю, как бы он ни переодевался и ни гримировался. Ну, мастер, ну, умелец! Одно слово – артист!
– И все-таки мне не верится, неужели можно так менять внешность при помощи одежды и грима? – недоверчиво сказал Камень.
– И еще как! – воскликнул Ворон. – Ты даже представить себе не можешь, какие чудеса они вытворяют.
– Значит, это Кирилл Тарнович спас Лелю от маньяка?
– Ну да. И когда грабитель у Любы сумочку вырвал, тоже он вмешался.
– А кавказец, который выручил Николашу, когда на него наехали?
– Вот тут врать не буду, – Ворон покачал головой. – Не узнал. Но вполне могу допустить, что это тоже он был. И тот мужик, который в день суда над Геннадием наблюдал за Романовыми, тоже он.
