Лоуренс Норфолк - В обличье вепря
— Хватит, Рут.
— А мне не стыдно.
— У тебя не было выбора.
— Мы выбираем тех людей, какими станем. Я выбрала возможность выжить. А ты что выбрал, Сол?
— Фиелла убила его.
— Правда — она сейчас, Сол. Не тогда. Самое время Сказать. То, что Может Быть Сказано. Твоей Фиеллы никогда не существовало. Твой «вепрь» был мелким штабным офицеришкой. Вепрь вообще не умер, Сол. Вепрь выиграл.
Она замолчала. Он сидел и смотрел, как она ждет от него ответа.
* * *Каменное озеро пересохло. Эта пустота осталась как память о его исчезновении. Дно Котла было — каменная равнина, замкнутая отвесными скалами. Расстояние здесь не с чем было соизмерить. Их первые шаги по разбросанным у входа валунам и окатанным серым голышам прозвучали — разом — слишком громко и ничтожно тихо. Шестеро мужчин вышли из расселины и остановились.
Сол медленно опустился на колени и услышал, как щелкают и похрустывают мелкие камушки под его оседающим телом. Воздух был холодный и очень сухой, он обжигал легкие, и каждый вздох теперь давался ему с усилием. Всю прошлую ночь дрожь то отпускала, то принималась за него с новой силой. Как только начало светать, они встали и продолжили путь: ноги и руки у Сола уплывали от туловища сами собой и сами собой возвращались обратно. Интересно, подумал он, я вообще смогу идти прямо? Дядя Америка что-то сказал идущим впереди, они обернулись и посмотрели на Сола, старик и трое andartes. Опустилась рука Дяди Америки и подхватила его под локоть. Его подняли на ноги.
Голова у него запрокинулась. Небо загудело и набухло: круто вогнутый синий купол, то светозарный, то — буквально в следующий миг — непрозрачный и тусклый. Он закрыл глаза и почувствовал, как чугунная гиря черепа перекатывается вперед. Открыл. А вот и пещера.
Она показалась ему слишком узкой: узкое черное лезвие в нескольких сотнях метров впереди. Не знал бы, принял бы за тень. Вокруг нее стояли серые скалы и давили всей массой, но тамошняя тьма была неподатливой и плотной. Здесь отсутствует цвет. Глаза у старика были — как будто не на месте. Неправильные глаза, пробормотал он, когда один из молодых людей в очередной раз отвернулся. На лице у него цвел странный темный цветок. Цвет неправильный.
Нет, подумал он. Перепутал время. Это было позже.
Они пошли вперед, двое молодых людей постепенно стали забирать влево, один вправо, старик между ними. Они с Дядей Америкой шли сзади. Шаги выщелкивали по камню. Красному здесь делать нечего, точно так же, как и синему. Что такого старик увидел?
И тут. Вот он, тот самый момент.
Один из andartes резко развернулся вокруг своей оси, как будто увидел что-то, какое-то движение. Темно-красные лепестки расцвели у него на лице, пропустив ростки и корни прямо сквозь голову — в воздух позади затылка. Сол почувствовал, как что-то ударило его сзади под колени. Он упал, и по окрестным скалам раскатился ломкий сухой хруст. Эхо долго не хотело умирать. Секунду стояла тишина, а потом Дядя Америка начал стрелять. Двое оставшихся молодых людей тоже открыли огонь. Старик не выстрелил ни разу, он держал винтовку горизонтально, вдоль земли, и не двигался. Звук катался по котловине, отбиваясь от неподатливого камня, и мутными валами накатывал на него, рвал воздух и грохотал в ушах.
Сколько это длилось? В пересчете на удары сердца или по неспешной мерке тихо гаснущего света. Минуту?
Маленькие фонтанчики пыли побежали к нему по кривой, и траектория их казалась ничуть не более опасной, чем круги, расходящиеся по воде, когда разбегается на взлет и отчаянно лупит крыльями воздух водяная птица. Дядя Америка заворчал и поменял позицию. Его автомат затараторил снова. Двое молодых людей дернулись вперед. Один оглянулся, пытаясь найти глазами Дядю Америку, но увидел только Сола. Он что-то крикнул, и на лице у него была какая-то странная улыбка. Дядя Америка крикнул в ответ. Он тоже двинулся вперед. И только старик оставался на прежнем месте, не поднимая винтовки и внимательно вглядываясь во тьму пещеры. Стрельба теперь звучала через регулярные промежутки времени, перекатываясь по цепочке из трех человек из конца в конец, слева, потом справа. Сол поднял голову.
Вход в пещеру был одновременно и больше, и гораздо дальше, чем ему показалось сначала. Гигантский разлом в скале уменьшил своих защитников до движущихся точек на непроглядно-черном фоне. Подергивающиеся завихрения тьмы. А потом, внезапно, одно перестало двигаться.
Старик поднял руку. Последний взрыв звука прокатился по стенам котловины и рассыпался во прах. Оружие смолкло. Взгляните на нас, подумал Сол. Какой знак мы составляем все вместе? И скорчившийся силуэт на фоне острого лезвия света, и рябь по контуру, когда он пришел в движение. Старик встал. Все не так, подумал Сол.
Должно быть, он произнес эти слова вслух, потому что Дядя Америка повернулся к нему и произнес что-то, чего Сол не понял. Все кончено. Старик повернулся лицом к темному разлому в скале и что-то крикнул.
Что-то поднялось — медленно и неловко — с пола пещеры: фигура, смысла в которой Сол поначалу не увидел вовсе никакого. Дядя Америка уже стоял на ногах. Как только появилась эта далекая фигура, молодые партизаны тоже поднялись с земли. Они стояли и смотрели, как фигура, запинаясь и пошатываясь, вдет вниз по склону; потом она тяжело рухнула на землю — покатилась и распалась надвое.
Старик пошел вперед. Остальные двинулись за ним следом.
Два тела остались лежать у самого начала подъема. Одно — неподвижно, на прежнем месте. Другое, когда пятеро мужчин подошли поближе, зашевелилось и начало вставать.
Фиелла поднялась на ноги и пошла назад, туда, где остался лежать мертвый мужчина. Она наклонилась над ним, обхватила его тело руками и принялась, дюйм за дюймом, оттаскивать подальше от пещеры. В которой теперь никакого движения не было.
Они остановились, чуть-чуть не доходя до нее. Старик заговорил. Она уронила труп и повернулась к нему. Старик посмотрел ей в лицо, потом перевел взгляд вниз, на мертвого. Потом покачал головой и сказал еще что-то. Дядя Америка полез во внутренний карман куртки, а свободной рукой ткнул в сторону пещеры. Он взял руку Сола и вложил в нее револьвер.
И тогда она тоже посмотрела на Сола. И на лице ее никак не отразилось, что она его узнала. Она подняла руку ко рту и прижала к губам палец.
Сол посмотрел на свою руку с оружием. Старик протянул свободную руку и коснулся ладонью лица Фиеллы. Они посмотрели друг другу в глаза.
Сол пошел к пещере, мимо мертвого человека, которого звали Ксанф. Она закрыла глаза. Он дошел до того места, откуда начинался подъем ко входу в пещеру. Под ногами у него перекатывались голыши. Воздух внутри был еще холоднее и более влажный, а на земле, среди россыпей стреляных гильз, лежало их оружие. Он оглянулся один раз, прежде чем уйти во тьму. Она повернулась к партизанам спиной и шла от них прочь по дну Котла. И уже почти успела дойти до центра впадины. Старик поднял винтовку и прижал приклад к плечу. Она остановилась.
Сол отвернулся раньше, чем прозвучал выстрел.
* * *Сол сказал:
— Я знаю, что звали ее Анастасия Коста. Она приняла имя Фиелла и воевала вместе с andartes в том районе Греции, который носит название Аграфа, с сорок первого года и до самой смерти, то есть до сорок четвертого. Я думаю, что она была любовницей andarte, который воевал под именем Ксанф. Летом сорок третьего его ранили и взяли в плен во время карательной акции, руководил которой полковник Хайнрих Эберхардт. Фиелла попала в плен во время той же акции — как и я сам. Ей удалось бежать. Ни мне, ни Ксанфу не удалось. Вполне возможно, что ей дали возможность бежать. Этого я не знаю… Эберхардт был офицером разведки, прикомандированным к немецкому штабу в Мессолонги. Он был убит во время вывода немецких войск в сентябре сорок четвертого, либо в окрестностях Мессолонги, либо в горах к северу от Карпениси. Если Фиелла действительно выдала своих товарищей Эберхардту в обмен на жизнь своего любовника и, по какой-то случайности, на мою жизнь, то я не знаю, когда и каким образом. Если она действительно убила какого-то немецкого офицера — так, чтобы его тело приняли за тело Эберхардта, — я не знаю причин, по которым она могла это сделать. Если я действительно был для нее ночным охотником, как ты сказала, то охотник из меня получился скверный. Я знаю только, что ее казнили без суда и следствия в месте, которое носит название Котел, осенью сорок четвертого и что она перед смертью попросила меня хранить молчание. Что я и делал все это время.
Вот это место. Вот его дом.
Сол оглядел пустую комнату. Он услышал приглушенный стук лифта, и на секунду ему показалось, что Рут еще может передумать и вернуться. Но жалобно подвывающий электрический движок проследовал мимо его этажа и ушел вверх, под самую крышу. Она долго ждала, пока он ответит. А потом просто встала и ушла.
