Турмуд Хауген - Сказочные повести
— Не может быть! Ты думаешь, что у Максима есть драгоценные камни, о которых он мне не рассказал?
Лидия невольно встала. Перед глазами у нее возник пустой сейф в кабинете Максима и черепаха, в брюхе у которой не оказалось алмазов. «Он скоро уедет», — подумала она. У нее закололо в боку, и она согнулась над столом.
— Понятия не имею, — отозвался Харри. — Знаю только, что эти камни называются царскими и они известны всему миру. Их семь штук.
Лидия бессильно опустилась на стул.
— Царские камни?
— Да.
Ничего не понимаю… В голове не укладывается…
— Да, понять это не просто, — согласился Харри. — А ты видела, кто за тобой следит? Сколько их было?
— Видела… Нет… Не знаю. Теперь уже я вообще ничего не знаю.
Лидия положила трубку и пошла к двери. Остановилась, прислушалась. За дверью было тихо, как будто там кто-то притаился и ждет, готовый наброситься на нее.
Наконец нервы у нее не выдержали и она распахнула дверь. В коридоре никого не было. Лидия сбежала с лестницы и не останавливалась до тех пор, пока не выбежала на Карл-Юхан.
«Я дома, — размышлял Николай. — Дома. Кроме меня, здесь никого нет».
Дома?
А вот мамы никогда не бывает дома, она всегда занята. Я не знаю, где она и что она делает. Папа ездит по разным странам, но чем он занимается, я тоже не знаю. И если случится какая-нибудь беда, я даже не знаю, куда бежать и кому звонить.
Холл перед ним как будто раздвинулся. Николай поднял голову, но окна в потолке не увидел. «Может, его там и нет», — подумал Николай. У него закружилась голова. Он хотел опереться о телефонный столик, но столика рядом не оказалось. Николай шарил вокруг руками — темнота была пуста.
«Где я?» — удивился он. В холле что-то зашуршало. Заскрипело, послышалось слабое рычание. В гостиной кто-то скребся, внизу в каминной что-то гудело. Только из кабинета Максима не доносилось ни звука.
Николай шагнул в сторону. «Где же телефон?» — подумал он. Ведь я стоял у телефона. Он должен быть здесь. Второй шаг. Третий. Николай толкнул столик, который с грохотом опрокинулся.
Николай зажал уши руками. Громкое эхо долго звучало в холле. Нет, это было; не только эхо. В темноте угадывалось едва уловимое движение. Кто-то почти неслышно крался к нему на мягких лапах. Острые когти царапали пол.
Бежать! Шорох лап приближался, но Николай не мог понять, с какой стороны к нему подкрадывается это таинственное существо.
Он бросился прочь. На бегу он споткнулся о ножку стула — или стола? — упал на ковер, вскочил и побежал опять. Отыскав в стене дверь, он рванул ее и оказался в кухне. Колени у него дрожали. Он чувствовал, что за ним крадется большой, черный зверь, зверь сощурил глаза — светились лишь две желтые щелки и бил хвостом по кафельным плиткам пола.
Наконец Николай открыл дверь черного хода и выбежал в сад. Только на улице он перевел дух.
Опять летел мокрый снег. Уличные фонари едва светились. На перекрестке лучи автомобильных фар скользнули по белой изгороди. Окна домов излучали добрый свет.
Николай оглянулся на свой дом. Все окна были темные. Свет горел только у него в комнате. Должно быть, он утром забыл погасить его.
Входная дверь была открыта. Ее следовало закрыть. Он вернулся и захлопнул дверь, не зная, остался ли темный зверь в доме или его там и не было.
Николай дрожал от холода. Он забыл надеть шарф и варежки. Правда, на нем была теплая куртка. Он даже не помнил, когда схватил ее, убегая из дома.
В голове у него стучало: Флоринда, Флоринда. Только с ней он и мог поговорить обо всем. Может, она объяснит ему, что происходит у них в доме.
Николай побежал к трамваю. В лицо летел мелкий снег и слепил глаза. Прибежав на остановку, Николай увидел красные огоньки уходящего трамвая. Ждать следующего он был не в силах. Он пошел к Флоринде пешком — ему нужно было поскорей увидеть ее.
Николай быстро шагал по улице. За поворотом улица пошла под горку. И хотя мокрый снег покрыл ее грязно-белой пеленой, скользко не было.
Он снова побежал. Пешеходы почти не попадались — он мог не бояться, что налетит на кого-нибудь. Под горкой из-за угла вынырнули два зонтика. Женщины шли рядом, пригнувшись от встречного ветра. Не останавливаясь, Николай прошмыгнул между ними, и вслед ему полетели сердитые возгласы.
Он свернул направо. Здесь улица была ровной и ветра почти не было. Фонари не горели. Изредка вдали мелькали фары проезжающего автомобиля. Дома были отгорожены от улицы высокими кустами и небольшими палисадниками. Кое-где в окнах горел свет. Но Николаю казалось, что до домов страшно далеко, и ему было одиноко.
У него закололо в боку, он остановился. Было больно дышать. Пока он стоял согнувшись, кругом вдруг все стихло: ветер, гудки автомобилей, звонки трамваев, голоса, лай собак. Затишье продолжалось всего минуту, но в окружавшем его безмолвии Николай успел уловить, что к нему подкрадывается кто-то невидимый. Он медленно оглянулся.
Вон перекресток, где он свернул на эту улицу. Одиноко мерцавший фонарь не разгонял, а только усиливал темноту. Кругом не было ни души. Время от времени фонарь вспыхивал, и на тротуаре обозначался светлый круг. За пределами этого круга темнота была непроницаема.
И в ней кто-то затаился. Николай не видел, а только угадывал, что там кто-то есть. При каждой вспышке фонаря в темноте загорались узкие желтые глаза.
Николая вдруг охватило непреодолимое желание подойти к фонарю.
— Идем! — звал его чей-то голос. — Идем! — И Николай медленно шел. Голосу явственно звучал у него в ушах. — Надо остановиться, — думал он. Но ноги сами несли его вперед.
Снова поднялся ветер. Он с воем дул навстречу Николаю. Николай наклонился вперед, зажмурился, снег колол и обжигал лицо. Прикрыв глаза рукой, Николай оглянулся и увидел в темноте что-то серое, расчерченное белыми полосками снега. Оно приближалось к нему, становясь все белее. В свете фонаря блеснул меч.
Ангел с пронзительным взглядом, в белом одеянии, которого он видел в саду, шел прямо к нему.
А за спиной у Николая тем временем притаилось какое-то черное существо.
Николай отпрыгнул к ближайшей калитке, вбежал в чужой сад, не думая о том, что его могут увидеть, обогнул дом, споткнулся о сетчатые клетки, налетел на какую-то будку и рухнул в кусты. В доме открылось окно, и Николай, пригнувшись, побежал обратно на улицу. Его окликнули, но он не остановился. И все время он видел впереди сверкающий меч и слышал позади шорох мягких лап. В конце концов он остановился — все пути были перекрыты.
Несмотря на темноту, ветер и снег, Николай увидел высокую фигуру в белом. Он не видел ни лица, ни волос, лишь белые одежды, которые могли ему просто почудиться. Однако меч описывал сверкающие дуги все ближе и ближе.
Николай оглянулся, и тут же его ослепил ветер. И все-таки он успел заметить крадущегося к нему большого, черного зверя. Таких зверей Николай никогда прежде не видел. Зверь казался ему уплотненной тьмой, плавно скользящей тенью. Николай начал медленно отступать. На него налетел буйный вихрь, который не имел ничего общего с гулявшим по городу ночным ветром. Непонятным образом он был связан с этим неведомым зверем.
В голове у Николая гудело, этот странный гул распространился по всему телу. Николай почувствовал удивительную легкость и закачался, но почему-то знал, что не упадет. По обеим сторонам улицы светились окна домов. Тени от кустов и деревьев тянулись к Николаю. Какие же они были далекие! Словно из сна. Николаю хотелось вырваться из пут этого недоброго вечера.
«Слишком поздно, — пронеслось у него в голове. — Я пропал». Выбор у него был один: либо сверкающий меч ангела, либо острые клыки зверя.
Ему захотелось позвать на помощь, хотя он знал, что это бесполезно. Дома и свет в окнах были отгорожены от него тенью. Они существовали в другом мире и в другое время.
Кричать Николай не мог — у него пропал голос. Вдруг над ним пронесся громкий протяжный вопль. Он с удивлением поднял голову. Темноту как будто вспорол луч прожектора, и в нем на распростертых крыльях парила птица. Длинная черная шея, изогнутый острый клюв. Ноги были вытянуты. Слабо поблескивали черные перья хвоста. Птица проплыла над головой Николая, и луч все время следовал за ней.
Вдруг свет погас и птица исчезла.
Головокружение у Николая прошло, дома придвинулись ближе к тротуару. Улица опустела. Ангел с мечом и зверь исчезли, словно их и не было.
С крутого склона на улицу свернула машина. Свет фар пробежал по изгородям, деревьям и вечеру, иссеченному белыми полосками снега. Автомобиль сердито засигналил, и только тогда Николай обнаружил, что стоит посреди мостовой.
Страх у него уже прошел, но удивление осталось. Он был уверен, что видел все наяву, в ушах у него еще звучал крик птицы.
