Ли Чайлд - Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах.
Следовало бы обсудить все это с Эшли. Она тревожила его, вела себя так холодно, словно во всем виноват только он. Впрочем, Марк знал, что она ему скажет.
Он встал и снова начал расхаживать по комнате. Если Майкл жив, если выбрался из гроба, что сможет он узнать из писем, присланных ему по электронной почте?
И вдруг Марк сообразил, что в панике проглядел один простейший способ проверки. Майкл неизменно перегружал содержимое своего «Палма» на офисный сервер.
Макс Кандилл всегда казался Рою Грейсу красивым почти до невероятия. В свои двадцать пять лет он — с его обесцвеченными светлыми волосами, синими глазами и потрясающими чертами лица — мог быть моделью или кинозвездой. Вместо всего этого Макс жил в скромном, стоящем посреди южного Лондона домике на одну семью, предпочитая пестовать свой «дар», как он это называл.
Медиум сидел напротив Грейса в обтянутом белым атласом, обильно изукрашенном кресле в стиле рококо. Одет он был в белую водолазку, белые джинсы от Калвина Кляйна и белые кожаные сапоги, а говорил с женской жеманностью.
— У вас усталый вид, Рой. Много работы?
— Еще раз прошу простить за поздний визит, — сказал Грейс.
— В мире духов отсчет времени идет не так, как в человеческом мире, Рой. Итак, вы сами скажете, что привело вас сюда сегодня, или мне придется догадываться?
У Кандилла не всегда все получалось, однако его коэффициент попаданий был высоким. Грейс по долгому опыту знал, что стопроцентной точности ни один медиум дать не способен, потому он и предпочитал работать с несколькими сразу.
Впрочем, ни один из них так и не смог объяснить, что случилось с Сэнди. В первые месяцы после ее исчезновения он посетил всех обладавших хоть сколько-нибудь приличной репутацией медиумов. Несколько раз навещал он и Макса Кандилла, которому хватило честности при первой же их встрече сказать, что связь с ней ему установить не удается.
А вот насчет Майкла Харрисона Кандилл высказался с куда большей определенностью. Взяв браслет, который дала Грейсу Эшли, он через несколько секунд торопливо вернул его — с таким видом, точно браслет жег ему руки.
— Не его, — подчеркнуто произнес он. — Решительно не его.
Грейс, нахмурившись, сказал:
— Браслет мне дала его невеста.
— В таком случае вам придется спросить ее и себя почему.
Грейс снова засунул браслет в карман.
— Так что вы можете сказать мне о Харрисоне? — спросил он.
Медиум пружинисто поднялся из кресла, вышел из комнаты и вернулся с экземпляром журнала «Ньюс оф зе уорлд». Отлистав пару страниц, он подержал журнал перед лицом Грейса — так, чтобы тот увидел заголовок «ОХОТА НА БЕГЛОГО ЖЕНИХА» и фотографию Майкла Харрисона под ним. Затем Кандилл несколько секунд сам вглядывался в снимок.
— Майкл Харрисон жив, — сказал он. — Определенно жив.
— Где он? Мне нужно найти его.
— Я вижу его в чем-то малом, темном.
— Это может быть гробом?
— Не знаю, Рой. Все слишком расплывчато. Не думаю, что у него осталось много энергии. — Кандилл снова закрыл глаза.
Грейс наблюдал за ним.
— Это маленькое темное место — оно находится в лесу? В городе? Под землей или над ней?
— У меня не получается увидеть это, Рой.
— Сколько времени у него осталось? — спросил Грейс.
— Немного. Не знаю, удастся ли ему уцелеть.
8
— Видишь ли, какая штука, Майк. Не бывает так, чтобы всем сразу выпал счастливый день. Тебе выпал счастливый день — и мне выпал счастливый день. Но насколько счастливый?
Майкл, слабый, дрожащий от подскочившей температуры, пребывающий на грани бреда, поднял взгляд, но увидел лишь темноту. Акцент разговаривавшего с ним человека был ему неизвестен — какая-то смесь австралийского с южнолондонским. Может быть, это опять Дэви? Нет, Майкл так не думал. Мысли его быстро сменяли одна другую. Он был сбит с толку.
— Ты лежал в ужасном сыром гробу, промок до нитки, чуть не заработал ревматизм. Тебя ожидала смерть. А сейчас ты в приятном, уютном, сухом месте. И может быть, даже не умрешь, — должен, однако, подчеркнуть, что это очень большое «может быть»!
Голос удалился во тьму. Майкл попытался окликнуть этого человека, однако губы его не смогли даже пошевелиться. Что- то зажимало ему рот. Майклу удалось лишь панически хрюкнуть. Он закрыл глаза, чувствуя, как сознание покидает его. Потом его обдало жаром, он снова открыл глаза и тут же зажмурился, ослепленный ярким светом.
— Не думаю, что тебе следует засыпать, ты должен бодрствовать, Майк. Я не могу позволить тебе умереть рядом со мной. Скоро я дам тебе немного воды и глюкозы — привыкать к пище тебе придется постепенно.
Майкл опять попытался произнести что-нибудь. Теперь он вспомнил, как его вытаскивали из гроба, как он лежал в фургончике на чем-то мягком — или то было в ночь мальчишника?
В лицо Майклу плеснули, испугав его, холодной водой. Он открыл глаза, смаргивая в темноте воду.
— Я просто стараюсь, чтобы ты не заснул.
Майкла охватила дрожь. Он попытался развести руки в стороны, выяснить, не находится ли он по-прежнему в гробу, однако руки не сдвинулись с места; попытался пошевелить ногами, но и ноги тоже не двигались, похоже, они были связаны.
— Полагаю, ты пытаешься догадаться, кто я такой и где ты находишься?
Майкл опять зажмурился — новая вспышка ослепила его. Он издал еще один напоминающий хрюканье звук.
— Все в порядке, Майкл, не пытайся мне отвечать. Я залепил тебе рот клейкой лентой. Говорить буду я.
Майкл ощущал себя совершенно сбитым с толку и одновременно полным дурных предчувствий. Происходившее не имело никакого смысла. Может, у него галлюцинации?
— Во-первых, Майкл, я должен сообщить тебе правила этого дома. Ты не спрашиваешь, как меня зовут и где ты находишься. Усвоил?
Майкл снова хрюкнул, вглядываясь в темноту.
— Я слушал ваши разговоры пять дней, Майк. Твои и твоего дружка Дэви. По-моему, он тебя здорово разочаровал. Да и я бы на твоем месте тоже в нем разочаровался. — Мужчина рассмеялся. — И то сказать, ты в ловушке, а единственный в мире человек, которому известно, что ты еще жив, — слабоумный! Как ты себя чувствуешь?
В голове у Майкла пульсировала боль.
— Чувствуешь ты себя хорошо. Еще двадцать четыре часа в той могиле, и ты вполне мог бы остаться в ней навсегда. Но я восстановлю твои силы. Тебе повезло, я прошел подготовку в австралийской морской пехоте. О выживании я знаю все — ты не смог бы попасть в лучшие руки, Майк. Я бы сказал, это многого стоит, а ты? Я о деньгах говорю.
— М-мм.
— Однако боюсь, что мне понадобятся некоторые гарантии моей bona fide. Ты знаешь, что такое bona fide? Мне нужно доказательство того, что здесь находишься именно ты.
Новая вспышка света, Майкл зажмурился. А приоткрыв глаза, уловил проблеск стали.
— Будет немного неприятно, Майк.
А следом Майкл ощутил в левом указательном пальце безумную боль. Он завизжал сквозь клейкую ленту, точно баньши.
Вернувшись в Брайтон незадолго до полуночи, Рой Грейс никак не мог заснуть. И без особой на то причины решил прокатиться, проехать мимо здания, в котором располагалась компания «Дабл-Эм пропертиз».
Приближаясь к нему, Грейс с удивлением увидел неподалеку от входа БМВ Уоррена. На четвертом этаже горел свет, и Грейс, опять-таки повинуясь неожиданному порыву, остановил машину, подошел к парадной двери и нажал на ее панельке кнопку, помеченную: «Дабл-Эм».
Прошло несколько секунд, затем он услышал надтреснутый, очень настороженный голос Марка Уоррена:
— Да?
— Мистер Уоррен? Детектив-суперинтендент Грейс.
Молчание. Затем:
— Поднимайтесь.
Скрежещущий звук замка — Грейс толкнул парадную дверь и поднялся по трем пролетам узкой лестницы. Марк открыл застекленную дверь приемной, вид у него был встревоженный.
— Это своего рода сюрприз, офицер.
— Да вот ехал мимо, увидел у вас свет и подумал, что вам, наверное, интересно будет узнать последние новости.
— Э-э… да, спасибо.
Марк бросил нервный взгляд на открытую за его спиной дверь, ведшую в офис, в котором он явно занимался каким-то делом. Затем провел Грейса в комнату для совещаний, включил свет, пододвинул Грейсу стул.
Прежде чем сесть, Грейс извлек из кармана браслет, который дала ему Эшли Харпер.
— Я нашел это на лестнице — он принадлежит кому-то из работающих здесь?
Марк уставился на браслет:
— В общем-то, да. Мне. Тут на каждом конце маленькие магнитики, я ношу его на суставе, он иногда побаливает после тенниса. Я… не знаю, как он там оказался.
— Как удачно, что я его заметил, — сказал Грейс.
— Да, действительно, спасибо. — Марк, похоже, пребывал в полном недоумении.
