Андрей Шляхов - Скорая помощь. Обычные ужасы и необычная жизнь доктора Данилова
Доктор нашелся прямо в коридоре, возле туалета, где он беседовал с пожилым мужчиной восточной наружности. При появлении Данилова беседа тут же закончилась рукопожатием, после которого правая рука доктора на секунду сунулась в карман, явно пряча полученное.
Минутой позже Данилов нажал на наладоннике кнопку, извещая диспетчера о том, что он освободился, после чего сразу же был послан в «узбекскую гостиницу» у станции метро «Рязанский проспект».
С этим местом у Данилова были связаны самые плохие воспоминания. Именно здесь, в здании гостиницы, некогда принадлежавшей Академии наук Узбекской ССР, молодой доктор Данилов получил на вызове по голове обрезком водопроводной трубы от впавшего в психоз эпилептика-китайца, к которому соотечественники, проживавшие в том же номере, вызвали «скорую помощь». Повод был стандартным и не вызывал опасений — «мужчина тридцать лет, болит живот». Данилов (он в тот день работал один, без фельдшера) нашел нужный номер, постучался, дверь тут же распахнулась и… больше он ничего не помнил.
Из нейрохирургического отделения сто пятнадцатой больницы он вышел через месяц с противным диагнозом «Посттравматическая энцефалопатия» и памятью о произошедшем в виде мучительных головных болей, возникающих как по любой пустяковой причине, так и без таковой.
Таблетки и уколы снимали боль плохо.
— Что вы хотите? — разводили руками невропатологи. — Скажите спасибо, что не стали идиотом. После тако-о-ой травмы, — глаза всех невропатологов в этом месте становились круглыми, — головные боли — это пустяк.
Данилов обязательно сказал бы незнакомому китайцу спасибо, но тот, убоявшись последствий своего поступка, сбежал и пропал навсегда. Редкие встречи с сотрудниками милиции постепенно сошли на нет. Удалось установить лишь то, что пресловутый китаец страдал припадками, по описанию похожими на эпилептические, и что в тот злосчастный день он перенес очередной припадок, после которого «стал странно себя вести».
На полученную страховку (все врачи «скорой помощи» в обязательном порядке застрахованы от несчастных случаев) Данилов купил крутые кроссовки, чтобы бегать по утрам и тем самым поправлять пошатнувшееся здоровье, но если работаешь на «скорой» на полторы ставки с графиком — «сутки через двое», то бегать, в сущности, нет времени. В день выхода на сутки утомляться рано поутру глупо — надо беречь силы для работы, после суток уж совсем не до бега — выспаться бы, а в единственный «нормальный» выходной между двумя дежурствами, когда ты выспался и пришел в себя, бегать почему-то совершенно не хочется.
Кроссовки, впрочем, пригодились на работе. Удобные, легкие, ноги в них не уставали совершенно. Оценив преимущества подобной обуви, доктор Данилов забыл про собственное, вынесенное из института убеждение, гласящее, что доктор всегда должен быть в костюме, при галстуке и в обуви классического фасона и непременно черного цвета. К ужасу матери (которая ужасалась всему, что шло вразрез с ее мнением) он начал носить кроссовки, джинсы, спортивные рубашки и просторные бесформенные свитера.
— Ты так опустился на этой своей «скорой», Володя, — качала головой Светлана Викторовна. — Брал бы пример с Игоря…
Игорь Полянский, друг и однокурсник Данилова, после института пошел по научной стезе, предусмотрительно выбрав такую коммерчески перспективную отрасль, как микробиология. Быстро накатал диссертацию о нюансах жизнедеятельности молочнокислых бактерий, был замечен и в итоге осел на одной из кафедр Института питания.
То ли в шутку, то ли всерьез, Игорь утверждал, что предпочитает иметь дело с микробами, а не с людьми, потому что микробы всегда молчат. Данилов же считал иначе. В сонной лабораторной тишине он не смог бы выдержать и одной недели.
На сей раз «подскочило» давление у одного из гостей столицы, бизнесмена из Саратова. В благодарность за быстрое приведение в нормальное состояние, Данилов получил роскошную визитную карточку, выполненную в виде золотой гравированной таблички и настойчивое предложение «приобрести по дармовой цене земельный участок на берегу Волги».
— И соседи хорошие, — бубнил оклемавшийся бизнесмен в спину уходящему Данилову, — чиновники городской администрации, несколько генералов, прокурор… — соглашайтесь.
— Спасибо, мы подумаем, — вежливо ответил Данилов.
От предложения на версту разило мошенничеством, к тому же участок в Саратове никому не был нужен.
— Формовская пятьдесят два, второй подъезд, женщина, девятнадцать, болит живот, — озвучил Данилов следующий вызов.
— Аппендицит или внематочная, — уверенно заявил Петрович.
— Молчи, Кассандра! — ответил Данилов.
Дверь открылась без звонка, стоило только Данилову и Вере подойти к ней.
— Как быстро! — восхитилась девушка лет двадцати, запахнутая в длинный, до пола, махровый халат.
— К себе вызывали? — осведомился Данилов, заходя в квартиру.
— К подруге, — ответила девушка.
Моя руки в ванной комнате, Данилов поразился ее убогости. Облезшая наполовину масляная краска на стенах, доисторические ванная и раковина в потеках ржавчины и чего-то черного, похожего на обычную грязь.
«Наркоманки, — подумал Данилов. — Или просто неряхи, живущие в съемной квартире».
Больная лежала на диване, попеременно поглаживая живот обеими руками. Джинсы были расстегнуты и спущены, футболка задрана кверху, выставляя напоказ небольшие крепкие груди со втянутыми сосками.
— Что вас беспокоит? — Данилов присел на краешек дивана.
— Неприятное ощущение в животе, — ответила страдалица.
— Какое именно ощущение? Боль? Жжение? Колика?
— Нет, — девушка отрицательно помотала головой. — Ощущение… Ну, доктор, знаете как это бывает?
— Не знаю, — честно признался Данилов. — А поконкретнее вы объяснить можете или нет?
— Но я же не врач! — обиделась пациентка. — Это вы должны мне объяснить, что я чувствую!
— Вот именно! — поддакнула подруга, стоявшая за спиной у Данилова.
— Попробую, — Данилов приступил к осмотру. — Снимите майку и джинсы!
— Трусы тоже? — осведомилась пациентка, послушно выполняя распоряжение.
— Трусы пока можно оставить, — разрешил Данилов.
Зрачки у девушки оказались нормальными, не суженными, следов от инъекций не было нигде — ни на руках, ни на ногах. Ногам, будучи по работе хорошо знакомым с наркоманскими повадками, Данилов уделил особое внимание, так как многие наркоманы, желая скрыть свое пагубное пристрастие, делали инъекции в разные места на ногах, гордо демонстрируя окружающим чистые, без малейших следов инъекций, руки.
