Андрей Шляхов - Доктор Данилов в Крыму. Возвращение
– Благодарю вас.
Охранник недовольно поморщился, приняв непривычные слова за издевку.
Перед тем как войти в приемную директора департамента, Данилов недолго постоял у окна в коридоре, желая собраться с мыслями. Но собраться не получилось, потому что в голове звучала рефреном фраза: «Это Крым, детка!.. Это Крым, детка!.. Это Крым, детка!..».
– Да, это Крым, – сказал вслух Данилов. – И что с того?
Проходящая мимо девушка удивленно посмотрела на него. Данилов улыбнулся ей. Девушка отвернулась и ускорила шаг. «Это – Крым! Это – Крым! Крым! Крым! Крым!», – стучали ее каблучки.
Глава четвертая
Эллочка-людоедка
Директора департамента здравоохранения Эллу Аркадьевну подчиненные прозвали Эллочкой-людоедкой. Не столько за кровожадность, хотя это качество у нее было выражено довольно сильно, сколько за стремительность в решении кадровых вопросов. Был человек – и нет его. Когда-то Элла Аркадьевна хотела стать хирургом, но не вышло – в клиническую ординатуру вместо нее взяли сына проректора. Ничего, умный человек и в терапевтах не пропадет. Элла Аркадьевна стала кардиологом, защитилась раз, другой, доросла до главного врача областного кардиологического диспансера – не шутка! – но сквозь годы пронесла склонность к хирургическому радикализму, который предписывает не лечить, а удалять. Резать к чертовой матери, и никаких вопросов! В Ростове, где Элла Аркадьевна училась и выбивалась в люди, ее прозвали Железной Леди. Это прозвище Элле Аркадьевне импонировало. Она иногда и сама себя так называла. А вот «Эллочка-людоедка» бесила невероятно. Сразу по трем причинам. Во-первых, «Эллочка» звучало фамильярно, а фамильярности Элла Аркадьевна на дух не переносила. К ней даже некоторые из любовников обращались на «вы». Во-вторых, «людоедка» звучало грубо, вульгарно и совершенно не подходило утонченной, аристократичной Элле Аркадьевне. В-третьих, книжная Эллочка-людоедка была круглой дурой со скудным словарным запасом, а Элла Аркадьевна считала себя очень умной. Причем считала не без оснований. В Крыму еще результаты референдума подвести не успели, а Элла Аркадьевна уже просчитала перспективу и нажала на все возможные рычаги, начиная с бывшей однокурсницы, доросшей до директора департамента мониторинга и стратегического развития Минздрава, и заканчивая экс-любовником, который был заместителем начальника Главного госпиталя внутренних войск МВД. Министр здравоохранения Ростовской области на радостях от того, что может избавиться от главной своей конкурентки, дал Элле Аркадьевне самые превосходные рекомендации. Вероятные соперники еще толкались на старте, когда Элла Аркадьевна уже была у финишной ленточки. Крым привлекал ее тем, что сюда неминуемо должны были вливаться нешуточные деньги и тем, что спустя некоторое время отсюда можно было уйти куда-нибудь на повышение. На меньшее, чем должность начальника отдела в Минздраве, Элла Аркадьевна не рассчитывала. Но ключевым словом было не «повышение», а «уйти». Когда создаешь или восстанавливаешь, очень важно вовремя уйти, пожав плоды своей кипучей деятельности. А те, кто придет, пусть расхлебывают кашу, с которой Элла Аркадьевна успела снять все пенки. Главное – уйти в нужный момент. С почетом и при полном своем интересе.
Сначала все шло гладко, потому что в делах царил полный хаос, а всем известно, что крупная рыба хорошо ловится в мутной воде. Элле Аркадьевне удалось назначить своим первым заместителем своего старого приятеля Остапа Сахно, которого она знала со времен аспирантуры. Остап давно оставил медицину и занялся оптовой торговлей лекарственными средствами и медицинской техникой. В последнее время дела у него шли не очень хорошо, поэтому он с радостью принял предложение Эллы Аркадьевны. Свой бизнес Остап формально передал жене, иначе не смог бы поступить на госслужбу. Взяв Остапа в заместители, Элла Аркадьевна одним выстрелом убила двух зайцев – обзавелась верным, надежным помощником и получила возможность пропускать через подконтрольные ей фирмы Сахно все закупки своего департамента. Это ли не удача? На должность начальника отдела организации лекарственного обеспечения Элла Аркадьевна назначила Снежану Мухину, которая при старом режиме заведовала аптекой в первой больнице. В Мухиной Элла Аркадьевна с первого взгляда распознала жадную дуру. Жадность гарантировала послушание, а отсутствие ума позволяло надеяться на то, что Муха-Цокотуха (так прозвала Мухину Элла Аркадьевна) не станет подсиживать свою начальницу и благодетельницу. На совещании с главными врачами севастопольских больниц Элла Аркадьевна объявила, что департамент собирается работать только с проверенными, надежными поставщиками и что без одобрения ее первого зама ни один контракт подписан не будет. Главврачи покивали, но на деле стали испытывать систему на прочность, пытаясь тихой сапой пропихивать контракты со своими поставщиками. Оно и ясно – кому хочется терять проценты? Но Сахно быстро отучил их от таких подлянок. За лихое обращение с кадрами и по созвучию фамилий его прозвали Батькой Махно. Но в бочке меда оказалась большая ложка дегтя. Дура Мухина не смогла организовать бесперебойные поставки медикаментов, потому что работа с заявками у нее была поставлена из рук вон плохо. Очень скоро, месяца через три, в больницах стало кое-чего не хватать. Главврачи, недовольные тем, что руководство департамента лишило их возможности зарабатывать на контрактах, сразу же начали вопить о том, что в городе сложилась критическая ситуация – в больницах нет самых необходимых лекарств. Надеялись, дряни этакие, что поднятый шум выбьет Эллу Аркадьевну из кресла, но ошиблись. Элла Аркадьевна усидела на своем месте, а вот трое зачинщиков – главный врач онкологического диспансера, главный врач детской психиатрической больницы и главный врач Центра охраны матери и ребенка – лишились своих должностей. Остальные руководители усвоили урок и притихли, но посеянные ими зерна дали буйные всходы. Население, которое после референдума стало очень активным в политическом смысле, начало бурно протестовать против недочетов в системе здравоохранения. Каждый пустяк вызывал волну народного гнева. Любой шаг истолковывался превратно. Например, когда Элла Аркадьевна заняла под департамент один из корпусов первой городской больницы, ее обвинили чуть ли не в рейдерском захвате здания. Выжила, мол, под предлогом ремонта, сосудистый центр, вроде как временно, а потом въехала сюда сама. Как будто Элла Аркадьевна старалась для себя одной! Как будто сотрудники департамента не заслуживают того, чтобы работать в нормальных условиях. Какая-то сволочь дошла до того, что взломала компьютер заместительницы Эллы Аркадьевны по экономике и выложила в сети сведения о том, во что обошелся ремонт корпуса первой больницы и по каким ценам приобретаются кое-какие препараты. Объясниться по поводу ремонта было не очень сложно, а вот закупки доставили хлопот. Публично покаявшись в том, что недостаточно жестко контролировала закупочную деятельность, Элла Аркадьевна посетовала на то, что все цепочки закупок приходится выстраивать с нуля, а это дело долгое и сложное, и пообещала принять самые решительные меры. Зам по экономике и начальника отдела организации лекарственного обеспечения получили по строгому выговору, а одного из сотрудников Мухи-Цокотухи пришлось принести в жертву – уволить по статье. Сотрудник был толковым и лояльным, против принесения себя в жертву не возражал, понимал, что так надо, поэтому, когда шум утих, Элла Аркадьевна взяла его в отдел лицензирования.
