Лара Шапиро - Маленькая девочка
Сердце оборвалось…
Хряззззь… Ляззззг… Хряззззь… Ляззззг… Закрывались решётки.
Ей часто приходилось путешествовать поездами дальнего следования. А в поездах дальнего следования происходили самые невероятные вещи: то китаянка, пытаясь убить собственного мужа, брызнет ему в лицо из нервно-паралитического баллончика; то вы откроете дверь в сортир, а на вас труп голого мужика падает, перевязанного проволокой, с тапочками между ног; то поезд переедет нерадивую мать с четырьмя маленькими детьми. У кого-то начнётся сердечный приступ, кто-то надумает рожать, какую-то одинокую девушку проиграют в карты. Обычный российский поезд.
Лара шла в ресторан поезда. С ней была Юлька Жук по кличке Бжик – за маленький рост и незаметную наружность. Юлька обладала удивительным талантом – её никто не замечал. Она была приставлена к Ларе бандитами, чтобы в случае опасности (если “братва” не рядом) бежать и орать: «А-а-а!!! Лорика убивают!»
Лара пыталась пройти в ресторан, а какой-то только что откинувшийся уголовник с загипсованной рукой не давал ей прохода. Наконец ей это надоело. Она резко развернулась и спросила:
– Эй, ты, с балалайкой! Тебе кто балалайку-то сделал?
– Да у одной было столько же кавалеров, сколько у тебя, вот один из них и сделал.
– А вот мой кавалер балалайки не делает! – сказала Лара. – Он только крыши кроет… в сырую погоду…
Откинувшийся тут же исчез. Юлька хохотала во всё горло:
– Лихо ты Пашу в мокрушники записала.
Вернувшись в купе, они вывалили на стол деликатесы, а их подружки взяли у проводника чайник. Так они сидели, ели, пили чай, молодые девчонки двадцати лет…
Вдруг дверь купе распахнулась и на пороге показался некто с голым торсом и золотой цепью до пупа.
– А-а-а, девчонки, чаёвничаете, – сказал «с-цепью-до-пупа», сгрёб у них всё со стола и повернулся на выход.
– Оху…ли совсем, – громко сказала Лар. «С цепью-до-пупа» развернулся, схватил её за воротник, рванул на себя:
– Что ты сказала?
Юлька Бжик от страха разбила стакан, а Лара схватила со стола чайник и врезала ему “по морде”.
– Пойдём выйдем, поговорим? – сказал «с-цепью-до-пупа».
– Пойдём поговорим, – ответила уже ничего не соображающая Лара.
И вот они идут по коридору, к тамбуру, чтобы поговорить «без свидетелей».
«Та-ак, сейчас меня будут бить, – подумала она, – возможно, долго и больно, возможно, даже по голове…» И она приготовилась к боли.
В тамбуре «с-цепью-до-пупа» резко остановился и сказал:
– А ты мне сразу понравилась. Я хочу, чтобы ты была моей женщиной. Можешь не отвечать – подумай. Вот мой телефон, надумаешь – позвони.
И он ушёл, оставив её в полном недоумении. «Наверное, мужчины любят, чтобы их били по морде… чайниками», – подумала Лара.
Как-то Лара вышла в тамбур, а к ней привязался какой-то подвыпивший уголовник. Завязалась борьба и… так получилось… уголовник оказался под поездом. Она дёрнула стоп-кран, вытащила мужика из-под поезда. Мужик был жив, но без сознания. Одна нога была отрезана полностью, другая раздроблена намертво и не подлежала восстановлению. Кровь хлестала фонтаном из обеих культяпок. Лара побежала к проводнику, схватила жгуты из аптечки, перевязала культяпки, вложила бумажки со временем и попросила начальника поезда вызвать неотложку по поездной связи.
И вот она стояла над мужиком, ожидая неотложку, и думала: «Эх, мужик, мужик. Тебе на вид не больше тридцати пяти. Как же так нелепо ты лишился ног? Ради чего? Ради того, чтобы “поиметь” какую-то сопливую девчонку? Вышел бы на улицу – там бл. ди рядами, выбирай любую».
А однажды Лара стояла в тамбуре у распахнутой двери набиравшего скорость поезда (некоторые знакомые проводники разрешали ей это, зная её странности). За поездом бежал опоздавший мужик с клюквой.
«Клюкву в город на продажу везёт, – подумала Лара. – Чего он так за поездом-то бежит – сердце посадит. Тут много электричек ходит. Подождал бы, чего бежать-то? А может, дёрнуть стоп-кран? Да нет, добежит, вон какой быстрый!»
Мужик действительно добежал. Она протянула ему руку, дёрнула на себя, мужик ввалился в вагон, в её объятия, и… умер.
Много интересного происходило и в самом городе E.
Однажды Лара сидела с подружками в одном из новых фешенебельных спортивных комплексов, где они пили кофе с коньяком, как вдруг налетели незнакомые бандиты с автоматами наперевес:
– А-а-а-а, девчонки! Что, испугались? А ты что, не испугалась? – спросили они маленькую девочку. Она смотрела на них спокойно, но без вызова, и продолжала пить кофе. Их это выбесило.
– А ты чё такая? Самая тут… королева, что ли? – спросили бандиты.
– Ага, – испуганно ответила Ксюха, надеясь, что это поможет.
«Ну, теперь мне точно конец! – подумала Лара. – Эх, Ксюха, Ксюха! Кто ж тебя за язык-то тянул…»
– А-а-а, ну раз ты тут самая королева, тогда пошли: в соседнем зале бассейн, будешь с вышки прыгать.
Наверное, для них это было смешно.
Она абсолютно не умела прыгать с вышки! Она ужасно боялась высоты! Но когда с четырёх разных сторон на тебя смотрят дула четырёх автоматов – это очень убедительно. Она пошла. Ноги были свинцовые и еле передвигались, особенно по лестнице. Шаг, ещё один, и ещё, выше, выше, выше. Почему-то захотелось посмотреть на потолок и сказать: прощай, небушко! «Ну вот и всё, закончилась жизнь», – подумала Лара и… шагнула в воздух…
…На мгновение она провалилась в черноту, но потом вода сама вытолкнула её наверх, несмотря на то что она была в тяжёлой зимней одежде. Это было такое счастье! И пока она ещё жадно ловила ртом воздух, в бассейн ворвались “свои” бандиты, и дальнейшие события уже не стоят описания. Можно только сказать, что налётчики были поставлены «на счётчик», а когда они всё выплатили, их «закрыли».
Бывало и так. Едешь по городу на легковушке, никого не трогаешь, а впереди тебя танк разворачивается и медленно так – дулом в лобовое стекло. Случайность, конечно, из танка никто расстреливать легковушку бы не стал, но впечатления! Неизгладимые…
Или сидишь где-нибудь, никого не трогаешь. Заходит бандит, задирает штанину, а у него там… КИНЖАЛ к ноге ремнями пристегнут. Достаёт он этот кинжал, приставляет к горлу и говорит: «Раздевайся». А ты ему спокойно: «Режь!» Он смотрит на тебя тупо – дура, что ли? Повторяет: «Раздевайся». А ты ему опять: «Режь». И дальше уже у кого нервы крепче или как повезёт. Бывало, что и резали…
Или едешь опять же на легковушке, с ребятами, никого не трогаешь, начинаешь парковаться, и тут вас окружает толпа малолеток с автоматами наперевес: «А ну выходите все из машины!» Ребят избивают, Лару с собой в машину – и на хату (не хата, а прямо военная база в центре города!). Потом привязывают к стулу, все обколотые, “обкумаренные”, продолжают колоться и бегать из комнаты в комнату и на балкон. Ругаются, дерутся, стреляют в комнатах, стреляют с балкона. Фейерверк в центре города. Периодически подбегают к к ней, потрясая очередным «пулемётом», и спрашивают: «Страш-ш-ш-ш-шно?»
Да, с учётом того, что малолетки – самая опасная категория преступников.
И вот всё-таки какие наши ребята молодцы! Избитые, окровавленные, ночью нашли, вычислили хату, оперативно, без шума, вышибли дверь, обезвредили обколотых малолеток – «Всем лежать! Лицом в пол! Руки за голову!» А потом дрожащими руками развязывали верёвки, освобождая её: «Лорик, мы думали, мы уже никогда не увидим тебя в живых!» Ещё бы минут десять-пятнадцать – и вполне возможно. Впрочем, она всегда была везучей.
…Dance me on and on.
Dance me very tenderly and dance me very long.
We’re both of us beneath our love, we’re both of us above.
Dance me to the end of love,
Dance me to the end of love.
Как уже писалось ранее, на зону можно было ввозить анашу «в пределах разумного». Пределы разумного достигали двух-трёх спичечных коробков, но этого хватало. Анаша покупалась в Верх-Исетском районе у знакомых цыган. Хорошая, качественная. Конечно, она могла брать анашу напрямую у заместителя начальника отдела по борьбе с наркотиками, но это было рискованно. Бандиты были слишком умны, прозорливы и опасны. Это только в корпоративном мире не ошибается тот, кто не учится. У бандитов, как на войне, «сапёр» ошибается только раз.
Она не курила. Поэтому получала свою дозу «паровозиком», от Паши, вдыхая аромат его дыхания, пока лёгкие не наполнялись едким и обжигающим дымом.
После анаши хотелось секса. Много. Наверное, этого он и добивался. Он, как опытный тренер, умел выжать всё, по максимуму.
Он подхватывал её на руки и уже не отпускал. Он носил её на руках всегда и везде. Он не позволял ей прикоснуться к полу.
Он смотрел на неё так, что прожигал до печёнок своими миндалевидными еврейскими глазами. От каждого его прикосновения по телу пробегал заряд электрического тока. Его чувственные губы покрывали поцелуями каждый сантиметр её тела.
Только он умел целовать так, что кружилась голова, а сознание улетало куда-то в космос. Только он умел проникать языком в самые глубины души. Только он мог подчинить себе её всю.
