Геннадий Вексин - Собиратель фактов
Размолвка с Анной, опять же. Ее он понимал. Хотелось ей, как большинству женщин, замуж, хотелось стать матерью. Но лишиться свободы перемещения в пространстве комнаты, свободы выбора между деланием чего-то конструктивного или лежанием до утра перед экраном ТВ, свободы говорить или молчать, свободы быть одному… Тяжелая утрата. Ответственность перед семьей. Воспитание ребенка. Еще бо2льшая ответственность. В юности был порыв у Ю.Б. жениться, но, слава всем богам человеческим, пронесло. Быть моногамным до преклонного возраста, когда от созерцания женских форм испытываешь исключительно эстетическое возбуждение? Ю.Б. был не согласен. А как иначе? Между двумя близкими людьми обмана быть не должно. Либо женишься и соблюдаешь верность, либо наслаждаешься свободой выбора и безграничными возможностями города, свободного от предрассудков. Впрочем, что такое предрассудки? Слово, вышедшее из употребления в сфере бизнеса и секса. А одиночные лесные походы? Бесконечное смотрение на языки пламени костра. Без слов и песен. Только в одиночестве ощущаешь себя таким, каков есть. Одиночество — дар, отказаться от которого Ю.Б. не мог. А Анну он жалел. Она ему очень нравилась. Красивая, умная, импульсивная. Но свое Ю.Б. отлюбил давно и безвозвратно, как ему казалось тогда.
«Что с тобой будет через пять-десять лет? В кого ты превратишься? В старого развратного старикашку! Никому ты будешь не нужен. Бобыль и бомж», — в сердцах провозгласила Анна, и после этого они не виделись.
Анна могла пошуметь и быстро отойти. В этот раз она не звонила. Не звонил и Ю.Б., осознавая, что подруга ждет конкретного ответа. Ответ для Ю.Б. был очевиден.
«Ей всего-то тридцать четыре года. Глядишь, и встретит человека положительного, родит, и будет семья, — уговаривал себя Ю.Б. — А мне хорошо одному. Натура у меня такая».
Ю.Б. вздохнул, и перед глазами замелькали картинки с Анной: веселой, ироничной, задумчивой, печальной. Разгневанной. Всегда красивой.
«Может быть, жениться. Лучше Анны никого больше не будет», — подумал Ю.Б. и посмотрел, не поворачивая головы, на телефон.
Раздался звонок в дверь. «Пришла мириться все-таки», — вспыхнуло радостно в голове, и Ю.Б., резко развернувшись в кресле, вскочил и быстро направился в прихожую. Открыл дверь.
— Что же вы не спрашиваете, кто звонит? А если мы грабить вас пришли?— спросил высокий серьезный мужчина, боксер или штангист. Спастись от удара такого мэна можно было только увернувшись и быстро убежав. Второй, маленький и чернявый, молча переминался и заглядывал в глубь квартиры. Вот он, наверное, бегает хорошо.
— А что у меня грабить? Богатых грабят и старушек-пенсионерок, — ответил Ю.Б., внимательно изучая голливудскую пару.
— Грабят и убивают всех без разбора, — пошутил вертлявый.
— Ну не всех. Это ты, Григорий, преувеличиваешь. Но каждого, кто попадется под руку, — подхватил шутку мэн, извлек из кармана красную корочку, раскрыл и строго произнес: — Вам повезло на сей раз. Капитан Глыба.
— Старший лейтенант Хваталов, — нехотя проговорил в сторону напарник.
— Да, это вам не хухры-мухры, а уголовный розыск, — в свою очередь пошутил Ю.Б., вспомнив старый отечественный детектив с молодыми Табаковым и Олегом Ефремовым.
— Здесь шутить будем, или пригласите войти уставшую от трудовых трупов милицию? — строго пошутил капитан Глыба.
«Сатана-перкеле, — пронеслось в голове. — Парабеллум на книжной полке лежит, в диване — автомат ржавый. Влип опять. Но мент сказал про трупы. Пронесет. Уж с трупами я дел не имею».
— Проходите на кухню. Угощу чаем с кофе, раз устали, — радушно пригласил ментов Ю.Б.
— Вот за это спасибо. Сразу видно культурного человека, который с пониманием относится к нелегкому труду защитников спокойствия сограждан, — сказал капитан, на ходу снимая черную куртку с многочисленными карманами.
— Мертвых граждан, — снова пошутил лейтенант, быстро выскальзывая из куртки армейского образца.
— Григорий — неисправимый шутник. Не берите в голову, — сказал капитан.— А как вас величать, кстати? Неловко как-то. Ведь могли и не впускать в квартирку ментов позорных.
Ю.Б. представился, включил электрочайник и сказал:
— А отчего же и не впустить? Любопытство, опять же. Да и менты вы какие-то нестандартные. Пардон, симпатичные.
— Спасибо, спасибо. Но давайте к нашему маленькому делу перейдем.
— Да, пора уже, — продолжил лейтенант, бросив взгляд на часы и отбив дробь сухими ладонями о собственные колени.
— К нашему или к вашему делу? — уточнил Ю.Б.
— Конечно же, к нашему, уважаемый, — капитан Глыба кивнул на старшего лейтенанта.
— Вы меня мгновенно успокоили, уважаемый господин капитан, — парировал Ю.Б.
— Можно просто Антон Денисович. В участке меня зовут Адэгейцем. Улавливаете? Антон Денисович Глыба, сокращенно АДГ, — в умных глазах капитана вспыхнула насмешка, веселые морщинки проявились в уголках.
— Метко, — ответил Ю.Б., покачивая головой, — звучит серьезно: Адэгеец. Это вам не Француз какой-нибудь мягкотелый, а Адэгеец. Хотя Глыба — сама по себе фамилия серьезная. И звучит убедительно.
Подумал и добавил:
— Есть еще вариант более устрашающий — АДов Гость.
— Ну, это слишком витиевато как-то, мифологией отдает. Монстр, а не милиционер, — сконфузился капитан.
— Он на Кавказе порядок наводил, — проговорился лейтенант, — там его кликухой и наградили. АДов Гость — прикольно.
— Было дело. Но об этом в другой раз. А ты, Григорий, в первую очередь— милиционер, а потом уж — болтун с языком без тормозов.
Григорий только фыркнул и опустил голову.
— Итак, уважаемый, насколько мне известно, не буду скрывать, известно от ваших опрошенных уже соседей, вы не обременены каждодневным хождением на работу. Дело ваше, разумеется. Но в силу вашего образа жизни вы можете наблюдать округу в любое время, когда вам заблагорассудится, скажем, свершить моцион, или сходить в гастроном, или засмотреться из окна на улицу. Так ведь? Не видели вы в последние дни, а особенно нас интересует вчерашний день и поздний вечер, чего-нибудь необычного, непривычного? Не заметили ли вы подозрительных людей? Незнакомые автомобили, которые обычно не паркуются на вашей улице? В общем, нас интересуют любые детали.
— А в чем, собственно, дело? Что я должен был заприметить необычного?
— Как же! Вы не в курсе? Убили вашего соседа с третьего этажа, квартира двадцать семь. Вы что, не выходили из дому сегодня?
— Понятен теперь ваш трупный юмор. Нет, сегодня я был весь день дома. И вчера дома сидел. Погода не располагает к прогулкам. Убили. Страшное дело. И где убили?
— В собственной же квартире, за железной дверью, и произошла трагедия. Так что? Помните что-нибудь примечательное? Может быть, кто-то терся незнакомый на лестничной площадке? Или, может быть, вы видели, кто посещал его? Женщины, мужчины? — капитан встал из-за стола и подошел к окну, посмотрел вниз и на окна соседнего здания. — Убиенный проживал как раз под вашей квартиркой.
— Да, и все окна квартиры выходят на улицу, — не хотелось Ю.Б. приглашать симпатичных милиционеров в комнату, — А что касается «видел — не видел», скорее, не видел. Нет. Не припомню ничего странного.
— Жаль. А в каких отношениях вы состояли с ныне покойным соседом, а по-простому — жмуриком? — снова спросил капитан.
— Исключительно в соседских. Даже не здоровались. Даже не знаю его имени-отчества. Да и сталкивался я с ним на лестнице всего-то пару раз. Да и то давно это было. Когда — не помню.
— Во времена! Живут люди рядом и не хотят знать ничего про соседа, — подал голос лейтенант, допивая кофе, — а сосед то — пидор.
— Каждый сам за себя, на остальных накакать,— со вздохом провозгласил капитан и вернулся к столу.
— Да я пытался поздороваться с ним. Он проигнорировал. Ну и хрен с ним, подумал я, — оправдался Ю.Б., — а что он пидор, я не знал.
— Это шутка такая. Юморит Григорий. Как нас проинформировали ваши словоохотливые соседи, вы холостяк? — задал неожиданный вопрос капитан и добавил: — Достойно зависти. Ну, ладно. Спасибо за угощения. Наследили мы тут вам, извините. Если припомните что-нибудь интересное, звоните.
— Обязательно, — уверил милиционеров Ю.Б., беря протянутые визитки,— приятно было познакомиться с настоящими детективами.
Закрыв за милицией дверь, Ю.Б. быстро направился в комнату, служившую ему кабинетом и спальней, схватил с книжной полки «парабеллум» и засунул глубоко в ящик письменного стола. Имел он опыт общения с органами МВД, опыт, весьма печальный. Повтора не хотел, потому что знал: стоит попасться пальцу в милицейскую машинку, затянет и не выпустит. Как сказал следователь в тот раз: «А мы вас пропустим по полной программе, чтоб страшно было».
Знал Ю.Б. и убийцу неприятного соседа по подъезду или, по крайней мере, того, кто был непосредственно связан с преступлением.
