Мартин Миллар - Добрые феечки Нью-Йорка
— Белая чертовка! — орали они. — Грабит наши рестораны!
Когда мотоцикл доехал до 4-й улицы, Мораг, рискуя жизнью, спрыгнула на землю и кинулась домой. Быстро глянув через плечо, она убедилась, что погони нет. Похоже, удалось уйти. К счастью для нее, водитель мотоцикла был сильно выпивши, поэтому несся как угорелый.
Ага, отметила Магента, которая в это время кралась по Бродвею и заметила толпу китайских фей, упустивших Мораг. Первые стычки. Артаксеркс выслал вперед Тиссаферна и одно из восточных воинств. Значит, скоро битва. Магента хорошенько отхлебнула Фицройского Коктейля из бутыли — для храбрости. От гуталина губы стали зловеще-фиолетовыми, но зато боевой дух был поднят.
Решив, что надо подыскать укрытие, Магента отправилась на Восточную 4-ю улицу и нырнула в театр.
В театре Кэл поучал исполнителя роли Тезея, герцога афинского.
— Ты — герцог. Держись царственно.
— Чушь! — заявила Магента, выходя из-за кулис. — Тезей никогда не был герцогом афинским.
— Что?
— Тезей не был герцогом афинским. Прежде всего, в Афинах не было титула герцога.
— С чего вы взяли? — возразил Кэл.
Магента выпрямилась. Жизнь на улице закалила ее. В свои тридцать пять, с коротко остриженными седеющими волосами она была довольно мускулиста и если ее рассердить, имела очень свирепый вид.
— С чего взяла? Да я там родилась.
— Вали отсюда, попрошайка, — сказал актер.
Магента нанесла ему сокрушительный удар в ухо.
— Я ухожу, — заявил исполнитель, лежа на полу. — Серьезные актеры не могут работать в таких условиях.
Мораг влетела в окно. Наконец-то дома. Керри уже проснулась и, сидя на подушке, сооружала шляпку в тон своим светло-голубым волосам, прихлебывая пиво и слушая радио.
— Чертовы желтые феи… — начала Мораг, но Керри не дала ей договорить.
— Мораг, я как раз о тебе вспоминала. Послушай новости.
Диктор описывал сегодняшние события в Бруклине: в результате стычки в закусочной отношения между корейцами и доминиканцами сильно накалились. Волнения усиливались, закусочную окружили пикетчики.
— Очередной расовый конфликт, — сказала Керри. — Какая жалость, что люди не могут быть, как феи. Как ты была права сегодня утром!
— Да-да, — ответила Мораг, глядя в потолок.
Керри выключила радио и, похоже, задумалась.
— А что значит «чертовы желтые феи»?
— Ничего. Пустяки. Так, старое шотландское напутствие. Мы часто говорим так, встретив старого друга.
Мораг добралась до виски и направилась в кровать.
— Я, пожалуй, лягу спать. Будут спрашивать — говори, что меня нет.
— А почему обязательно нужно сидеть на моем плече? — допытывался Динни.
— А что? Хорошее жирное плечо. Много места.
— У меня не жирное плечо.
— Нет, жирное.
Они стояли на перекрестке и препирались. Возможно, случись это где-нибудь еще, такая перепалка между скрипачом и невидимой феей привлекла бы чье-нибудь внимание, но на углу Восточной 4-й улицы на них никто не обращал внимания.
Вскоре они двинулись дальше, при этом Динни был мрачнее обычного, а на Хизер спор как будто и не сказался. Динни направлялся в дешевый продуктовый на Второй авеню за своим любимым печеньем.
— Мелочи не найдется? — обратилась к нему какая-то нищенка. Динни даже не ответил, и Хизер расстроилась от такой скупости. Макинтошам не пристало отказывать беднякам в помощи.
— У нее же дома нет! Это так ужасно, не иметь дома!
— А мне плевать. Если ты так переживаешь, пойди да построй ей дом. По крайней мере, перестанешь сидеть у меня на шее.
— А я и так не сижу на твоей шее. Она слишком грязная!
Шея Динни была прикрыта густыми, черными, вечно нечесаными волосами. При его росте он иной раз напоминал пещерного человека, особенно если не брился — когда от лени, а когда оттого, что горячей воды не было.
Ему совершенно не хотелось выслушивать замечания от феи, поэтому он изо всех пытался идти молча. Однако с Хизер на плече это было невозможно.
— Почему от панели поднимается пар?
— Понятия не имею. Это называется тротуар, а не панель.
— Правда? Мы уже почти пришли?
— Нет.
— Отлично. Тогда я поведаю тебе по пути одну историю. Я расскажу тебе грустную повесть о том, почему мне пришлось покинуть чудесные озера и долины Шотландии. Почему мне никогда не вернуться туда, не увидеть прекрасных холмов, покрытых вереском, снежные пики Гленко. О том, за что я навсегда лишена счастья наслаждаться вересковым элем и виски, которые искусно варят и перегоняют феи клана Макинтош, и о том, что никогда больше не увижу я милое родное церковное кладбище Инвера…
Динни заскрежетал зубами:
— Нельзя ли без подробностей, а?
— Это я для настроения. Короче говоря, однажды глубокой ночью, когда дул сильный ветер и дождь лил как из ведра, мы с Мораг путешествовали по Скаю — это такой остров у западного побережья Шотландии. Мы направлялись на знаменитый конкурс скрипачей, который устраивали феи клана Маклаудов. Дорога была трудная, но мы, Макинтоши, на такие вещи внимания не обращаем. Другое дело Мораг: она прямо изнылась вся, как ей холодно да как ей мокро. Силы воли у Макферсонов — ни на грош. Она уже готова была упасть на землю и сдаться, но тут я взяла дело в свои руки и нашла замок для ночлега.
— Вот так просто взяла и нашла? Замок?
— Замки в Шотландии не редкость. Если уж на то пошло, Шотландия прямо кишмя кишит замками. Мы нашли уютную сухую комнату. Кроватей видно не было, но на полу стоял какой-то сундук, на вид вполне подходящий, и мы туда залезли. В сундуке не было ничего, кроме зеленого куска ткани.
Мимо проползло такси, которое гудело грузовику впереди, который гудел автомобилю перед ним, которому перегородила дорогу заглохшая машина. Все, кто выстроились позади такси, тоже начали нетерпеливо сигналить, хотя понятно было, что сделать ничего нельзя, надо просто ждать. Динни направился через дорогу, лавируя между автомобилями.
— Мораг, понятное дело, продолжала ныть, что ей холодно, поэтому я, чтобы заткнуть ее, достала меч и нарезала из ткани одеял. Одеяла, надо сказать, вышли превосходные. Но знаешь, что это оказалась за ткань?
— Не знаю и знать не хочу.
— Это было славное знамя фейского клана Маклаудов!
Хизер подождала, пока Динни охнет от изумления. Но тот все не охал.
— Ты разве не поражен?
— Нет.
— Ты, что, не слыхал о славном знамени фейского клана Маклаудов?
— Нет.
Хизер чрезвычайно удивилась. Она полагала, что о нем известно всем.
— Это одна из самых знаменитых реликвий шотландских фей, имеет такое же огромное значение, как Скрипка Макферсонов и Меч Макинтошей… Примерно в XI веке феи передали это знамя людскому клану Маклаудов, и те хранили его в своем родовом замке Данвеган. Оно оберегало клан, и разворачивать его разрешалось только в случаях самой большой нужды. Баловаться с флагом Маклаудов нельзя. Его даже трогать никому не разрешается. А уж тем более нарезать из него одеяла… Короче говоря, наутро, совершенно не зная, что мы натворили, мы с Мораг продолжили свой путь. В одеяла мы завернули скрипки, подумав, что ткань еще может нам пригодиться. Но когда мы пришли на место и развернули скрипки, по толпе прокатился ропот. Феи из клана Маклаудов готовы были растерзать нас за то, что мы изуродовали их флаг. Я им объясняла, что это случайность, я не только не знала, что режу фейское знамя, я даже не догадывалась, что нахожусь в замке Данвеган, но нет: они вбили себе в голову, что мы все это нарочно устроили. Маклауды известны своей глупостью. Однако, к великому сожалению, их ужасно много, поэтому нам пришлось бежать обратно на материк верхом на дельфине… И с тех пор они от нас не отстают. Повсюду выслеживают. Им плевать на то, что мы — добрые феи, и никогда не совершали никаких злых деяний. Вот почему мы с Мораг бежали из Шотландии. И теперь никогда не сможем вернуться обратно — а все из-за этой тупицы Мораг, которая ныла, что ей холодно. Она мне всю жизнь поломала.
— Но послушай, — сказал Динни, улучив возможность ее подразнить. — Знамя-то порезала ты!
— Только затем, чтобы помочь слабому. И откуда мне было знать, что это славное Знамя Маклаудов? Зачем они оставили его в сундуке?
Динни устал. После того как он проделал путь от 4-й улицы до продуктового магазина, его мучила одышка. Он думал сейчас только о том, чтобы поскорее все купить и вернуться домой.
— Мог бы хоть немного посочувствовать, — сказала Хизер. Динни грузил в тележку печенье и тушенку.
— А мне-то что! Какое мне дело до того, что тебя выгнали из Шотландии?
— Но ведь это ужасно — лишиться дома!
— Ха.
У Динни произошла короткая перепалка с кассиршей, потому что ему показалось, что его обсчитали, после чего он отправился домой.
— Тебя-то мне и надо, — сказал сторож, стоя на пороге лестницы. — Ты здесь больше не живешь.
