Руслан Белов - Кот в сапогах, модифицированный
А тетка Вика? Она ведь рукава засучила, после того как первый наш президент по телевизору сказал: «Берите, сколько унесете». И взяла, по уговору с начальником-генералом корпус, не танковый, правда, а ремонтный. И так он ей понравился, этот корпус, таким он теплым оказался, что в приснопамятном августе под недемократический танк полезла с литровой бутылкой спирта (тогда он был дешевле бензина и на каждом углу для народа продавался), полезла, чтобы до корпуса ее тот не дополз. Хорошо, танкисты ушлые были — запах характерный вмиг учуяли и тетку со всем ее весом к себе интернировали, то есть затащили вместе с роялем, — спирт-то «Рояль» назывался. А тетке все нипочем — вмиг о демократии забыла, так ей квасить в танке понравилось, не каждому повезет. Что еще они в нем делали, не знаю, но это после ее попадания в танк трое бедных зевак «Героев России» получили, уж простите за утечку конфиденциальной информации.
Да, запросто могла она секретными кошками заняться… Тем более, дом в Буэнос-Айресе уже был, то есть было, где от ФСБ прятаться..
Все сходится… И кота, возможно, до сих пор ищут. Компетентные органы. И чтобы не сесть за соучастие и измену Родине, я должен, по меньшей мере, перекрасить его из вороного в кардинально буланого.
Нет, нельзя. Перекрасить — значит, подписаться в соучастии.
Так что же делать? Идти на Лубянку? Глупо — могут в психушку отправить… Явись ко мне человек с котом и стань он говорить, что в его руках новейшее секретное оружие под кодовым названием «Васька-3», я бы точно прописал бы его в «Кащенко».
Что же делать, что же делать?.. Вот ведь навязался на мою голову! Вроде паранойя в чистом виде, а вдруг и в самом деле он секретный?
Нет, это паранойя. Хотя почему? Использовали дельфинов в военных целях? Использовали! Мышей с тараканами использовали? Использовали! Гадость всякую с их помощью в стане противников распространяли. О собаках и голубях и говорить не стоит — испокон веку воюют, сами того не зная…
Кстати, тетка ведь обмолвливалась, что пришлось всеми правдами и неправдами новую лабораторию создать, чтобы доктором наук быстрее стать. Всеми правдами и неправдами… Поговорила, наверное, со своим генералом тет-а-тет, сказала, что он может создать целое направление в военной науке и стать основоположником, то есть действительным членом еще и Академии наук, и предложила кошек. Кто может незамеченным прокрасться на территорию возможного противника? Кошка! Кто может так пометить военный объект, пусковую установку, например, что ее уже не скроешь? Кот! Кто может втереться в доверие к секретоносителю? Кошка! А если врезать ей в мозги микрочип?
Тут кот, к этому времени мирно спавший у меня на руках, раскрыл глаза (они распахнулись как механические), посмотрел желто. Я понял — ему надоели мысли, будоражившие его ложе усиленным сердцебиением и учащенным дыханием, и потому он хочет внести ясность. Весь пропитавшись его пронизывающим телепатическим взглядом, я вновь увидел стол под низкой лампой с широким металлическим отражателем, за ним — собранную в кулак тетку Вику и человека в перчатках, черном плаще и очках.
— Десять тысяч долларов за этого кота?! Да вы смеетесь! — кричит человек. — У него мозги как у Гусинского! Он вам через год принесет миллион баксов, а если сумеете переправить его на Запад, то все сто!
— Я вполне довольна своими мозгами, — отвечает тетка. — И потому беру его не для себя, а для племянника Жени. И ни о чем не беспокойтесь — я все предусмотрела, все приходные бумаги уничтожила, так же, как и все журналы наблюдений и анализов, и потому котик этот существует теперь лишь в этой коробке…
* * *Успокоенный результатом размышлений (или приступа паранойи?), я решил, что беспокоиться не стоит, ибо тетка всегда знала, что делать и ей всегда можно было довериться. И, вернувшись к действительности, включил компьютер, нарисовал себе (то есть маркизу Смирнову-Карабасу) красочную визитку и распечатал дюжину на плотной глянцевой бумаге. Как только я их разрезал и спрятал в бумажник, кот встал и пошел к двери походкой существа, хорошо знающего, что делать. Я понял, что у него есть оперативный план и спешно оделся.
11. Хрипло сказал «Мяу».
Через полчаса мы стояли во дворе самого, что ни есть элитного дома. Было понятно, что нос кота привел меня к месту жительства Натальиной коварной подруги. Закурив, я стал думать, что делать дальше.
— Надо узнать, где она живет, — подсказал Эдичка своими желтыми зенками. — Сможешь?
Я стал нюхать воздух, водя носом от подъезда к подъезду.
— Нет, ничего не получается. Нюх, видишь ли, не тот после стольких стопочек виски. Может, ты попробуешь?
— А что пробовать? Вон, окна на третьем этаже.
Из окон квартиры на третьем этаже доносилась танцевальная музыка и хмельные возгласы. Жизнь там била ключом шампанского; брызги его насыщали куражом и окружающий воздух, и потому мне было легко входить в подъезд и становиться под перекрестный огонь снайперских глаз двух военизированных консьержей. Кота я пропустил перед собой.
— Мы в сорок пятую, — назвал я заранее вычисленную цифру.
— Нет проблем. Вон домофон.
— Нет, я не могу говорить по домофону, это противоречит протоколу. Позвоните вы и скажите, что прибыл маркиз Смирнов-Карабас с ударением на втором «а» с котом Эдичкой в сапогах.
Меня, честно говоря, несло. От чужого веселья, виски, идиотизма ситуации, понимания того, что последний (то есть идиотизм) можно скрыть, лишь удесятерив его. Кот, помогая создать нужную чувственную обстановку, принял блатной вид и хрипло сказал «Мяу». Консьержи, смотря на кота, электризовались беспокойством — тот выглядел неразлучным спутником мелких неприятностей.
— Да, неприятности эта бестия притягивает только так, — покивал я, кривя губы. — Прямо не кот, а черная дыра. Вы знаете, когда он еще котенком зеленым был, над ним опыты в военном институте проводили, так после этих опытов он собаку съел, крупную собаку — целого сенбернара.
Они продолжали смотреть. Я продолжал сокрушаться:
— Еще телекинез освоил, да так, что премию квартальную получил в тройном размере. Давеча, представляете, мельком посмотрел на китайскую вазу, и она вдребезги упала на маркизу. Теперь я холостой.
Один из охранников справился с оцепенением и позвонил в сорок пятую:
— К вам тут маркиз Смирнов-Карабас с ударением на втором «а» с черным котом Эдичкой с телепатическими способностями. Впустить?
В трубке рассмеялись и сказали:
— Конечно!
12. Все по сценарию.
Зря я так говорил о коте. Что он дыра, притягивающая неприятности. Накликал беду. Хотя, причем тут я — он, и в самом деле, притягивал неприятности, мне ли этого не знать. И все по сценарию Шарля Перро притягивал, ну, или почти по сценарию. О том, что он мог действовать по сценарию оператора робототехнического вооружения, я старался не думать.
В лифте вылощенный Эдгар-Эдичка смотрел на меня снизу вверх с брезгливой жалостью. Он смотрел, как упакованный сынок олигарха смотрел бы на старшего научного сотрудника, одетого по академической моде и, тем не менее, хамски направляющегося в уважаемые гости.
Да, не умеем мы одеваться, что уж говорить. Мой шеф, всемирно известный академик, уж пятую зиму ходит в туристических ботинках образца восьмидесятых — удобно, говорит, в них думать. А приличная одежда и даже сигареты — они ведь нужнее и действеннее непредусмотрительно ухищренного ума. Если вы носите свитер, о котором не надо заботиться и можно прожечь, и носите обувь-не-жаль-поцарапать, в которой десять лет пройти, как улицу перейти, то видно всем — вы научный сотрудник, или другой похожий интеллигент, достойный лишь своей зарплаты, а на ночь — такой же научной сотрудницы в потертом бюстгальтере подозрительного цвета.
Да что тут говорить! Недавно приходил в наш институт крупный специалист по размещению мебели в офисах, так он в своей блестящей упаковке стократ был умнее хозяина офиса, известного лауреата многих премий, да, я не оговорился — не выглядел умнее, а был умнее — сам лауреат в этом нисколько не сомневался. Сейчас офис пустует, ибо хозяин на Лубянке — спустил что-то стратегическое на Запад, да глупо спустил, потому что карма была у него лауреатская, не денежная.
Взгляда кота я не вынес, так как на мне был серый пиджак в клетку с протертыми до дыр карманами — десять лет служил, да еще пять лет, да свитерок, да джинсы с пузырями на коленях, так что глуп я был сугубо до дебильности. И тут случилось это…
Хотите анекдот по теме? Приходит к уважаемой замужней, но прекрасно сохранившейся госпоже N, пылкий любовник, замеченный в уголовных кругах молодой специалист, то есть шестерка или шест, как они выражаются. И вот, занимаются они раскрепощенной любовью в спальне на уссурийской тигровой шкуре с настоящими стеклянными глазами, на пахнущих травой лохматых хризантемах, рассыпанных на кухонном диване, и даже в прихожей на обычной табуретке для удобного завязывания шнурков.
