Кристина Камаева - Чай, чапати, чили, чилим…
Счастья своего не понимают!
Женщин в Иране ущемляют в правах, им гораздо труднее, чем мужчинам устроиться на работу. Даже в жару они вынуждены закутывать себя в бурки, оставляя открытыми только выразительные глаза. Их изначально ставит в неравные условия ислам, заставляя во всем подчиняться мужчине. Они убогие уже потому, что родились женщинами. У мужчин больше возможностей и радостей в жизни.
Может быть, поэтому наши иранцы так трепетно относятся к женщинам и стараются скрасить их грустную жизнь.
Мы не променяем свободу на восточные сладости, но поневоле сравниваем защищенную и спокойную жизнь восточной женщины с непростой судьбой женщины русской.
Глава 5
Наш колледж – остров джунглей, отгороженный со всех сторон от внешнего мира, находится, на самом деле, в бойком месте. Дешевые рынки, индийские барахолки, излюбленные народом кинотеатры с откровенными рекламами сочных каннарских фильмов, вокзал, автовокзал, ипподром – все, чем знаменит грязный и вульгарный район Majestik ("величественный" в переводе с английского), расположено рядом с нами. Напротив колледжа, через дорогу, высится Центральная городская тюрьма. Мы каждый день наблюдаем очереди родственников заключенных, ожидающих возможности вручить горемыкам передачи. Рядом с воротами колледжа всегда стоят тележки с гуавами, а возле тюрьмы можно приобрести жаренную на углях кукурузу. Девичий колледж магнитом тянет к своим стенам женихов. Бдительная полиция не разрешает им парковать свой транспорт у ворот. Поэтому молодые люди ставят мотоциклы у тюрьмы, и вытягивают шеи, высматривая в пестрой толпе своих возлюбленных. У внешней стороны забора целый день сидят торговцы, предлагающие резинки для волос, бинди – декоративные наклейки на лоб разной формы и цвета, орехи, казинаки, бананы и т. д. – всякую всячину.
Еду можно купить и в столовой. Там очень тесно, поэтому студентки выносят тарелки на улицу и усаживаются на каменные скамейки. Есть надо быстро, действует рэкет. Обнаглевшие обезьяны подходят к девушкам и угрожающе шипят. Вида их оскаленных зубов достаточно, чтобы выронить тарелку. Как оказалось, решетки на окнах это не специфика нашего общежития, их ставят повсюду, защищаясь не от преступного мира, как у нас, а от обезьян. Если оставить дверь открытой, хитроумные твари проникают в комнату и сразу направляются к холодильнику. Все, что нравится, съедают, остальное разносят по всей квартире, рассыпают, проливают, пакостят, одним словом. Во дворе Махарани колледжа им особенно привольно. Можно часами наблюдать, как семьи разнокалиберных обезьян резвятся в ветвях деревьев, воспитывают детенышей, дерутся и вытаскивают друг у друга вшей.
Фраза "В Махарани колледже очень много обезьян" неизменно приводит в восторг наших друзей.
В колледже учатся только девочки. Как правило, они не из очень богатых семей. Обучение в Махарани дешевле, чем в других известных колледжах города. Не случайно ICCR определило нас именно сюда, иначе им пришлось бы заплатить большие взносы, которые берут, например, христианские "крутые" колледжи Болдвин и Бишоп. Программа обучения везде одна и та же, все колледжи входят в состав Бангалорского университета. Студенту, успешно сдавшему экзамены, присваивается степень бакалавра. Чтобы получить степень магистра, необходимо продолжить обучение в университете.
– Да-а-а, – протянула Жанна, впервые переступив порог Махарани колледжа. Это здание не знало ремонта со времен королевы
Виктории, в честь которой он был назван Махарани.
– Простенько, – согласилась я. Здесь было бы просто мрачно, если бы окна не выходили в сад с буйной тропической растительностью, а студентки не носили ярких нарядов, сочетая в одежде самые немыслимые цвета. Хорошо хоть парты и скамьи в классах деревянные, а не каменные. Нас немедленно окружает стайка учениц.
– А вы откуда?
– Как вас зовут?
– Вы здесь учиться будете?
– Вы так похожи! Сестры, наверное?
– Молочные, – криво улыбается Жанна. Похожими нас никто прежде не называл. Правда, темнокожие черноглазые девицы с длинными косами и белозубыми улыбками тоже кажутся нам похожими друг на друга. Получив необходимые сведения, они тут же начинают обсуждать нас на незнакомом наречии каннада, смеются и стараются потрогать руками.
– Смотри, кого я поймала! – я снимаю со стены хорошенькую ящерку с прозрачной кожей.
– А-а-а!!! – поднимается визг со всех сторон, и любопытные индийские девчонки кидаются врассыпную. Ящерица для индийца – страшный зверь, хоть она и безобидна. В Индии ее считают омерзительной тварью. Примерно так же, как в России брезгуют тараканами. Зато к тараканам индийцы относятся спокойно. Могут прибить кулаком, а они там размером с мышь полевку, или просто выбросить на улицу, если попался. Местные тараканы отлично летают, но приятнее от этого не выглядят.
Урок всегда начинается с переклички. Учитель называет имена по алфавиту, а студентки отзываются: "да, мэм" или "да, сэр".
Дисциплина на уроках армейская, девушки не позволяют себе даже шушукаться. Грозного окрика достаточно, чтобы пресечь любой посторонний шум. Учитель диктует лекцию, и все прилежно записывают. Создается впечатление, что студентки явно кем-то запуганны. Особенно сильно они боятся "сэров".
На уроке английского языка преподаватель читает всему классу абзац текста. Потом указывает пальцем на выбранную жертву и говорит: "Ты"! – Жертва встает, опустив голову. Сэр Фарук умеет очень выразительно вращать глазами. "Скажи, что ты поняла из этого абзаца?". – Студентка сильнее вдавливает голову в плечи, как будто боится, что ее ударят. "Ну"?! – в голосе сэра сквозит раздражение. "Хорошо, скажи тогда, где должна находиться лошадь, впереди телеги или позади"? Никто не смеется. Каждая девушка боится, что перст страшного сэра укажет в ее сторону и придется держать ответ. Глаза учителя едва не выпрыгивают из орбит. Он поднимает на ноги весь класс и ждет вразумительного ответа.
Двоечницы стоят до конца урока.
В другой раз мы изучаем на английском языке роман о жизни африканского племени. Преподаватель – милая пухленькая индусочка, с чувством, в меру драматизируя, рассказывает нам о характере главного героя романа Оконко. Класс слушает ее, затаив дыхание. Неожиданно она прерывает повествование и с благожелательной улыбкой обращается к девушке, сидящей за первой партой:
– Как тебя зовут, милая?
– Кабриз, – отвечает та и встает (отвечать преподавателям принято стоя). И тут наша учительница начинает задыхаться, дергаться в судорогах.
– Пошла вон, Кабриз! Духу твоего, что б здесь не было! – На этот раз не только Кабриз испугалась. Весь класс привстал и приготовился к бегству. А учительница отдышалась и продолжила мягким голосом:
– Вот таким Оконко был в гневе.
Наша учительница по социологии обладала высоким и пронзительным голосом. Приходилось затыкать уши, оберегая барабанные перепонки, или пропускать уроки – здоровье дороже. Студентки усердно строчили лекции под диктовку. "Проблем не будет, – решили мы, – все, что пропустим, потом перепишем". И, когда подвернулся случай, попросили у сокурсниц тетради. Как же мы изумились, увидев написанную там абракадабру. Ни безграмотно составленных слов, ни, тем более, предложений невозможно было понять. Я внимательнее присмотрелась к прилежным девушкам и обнаружила, что некоторые и вовсе не утруждают себя написанием букв. Чертят в тетрадях волнистые линии, а со стороны выглядит так, как будто они пишут. Это меня поразило. Понятно, когда на уроке скучно, не слушаешь, рисуешь картинки. Но волнистыми линиями зарисовывать лист за листом, это уже страшно. Позже мы выяснили, кто из девчонок сообразительнее, лучше учится, хорошо знает английский язык и пишет без ошибок. Нам посоветовали купить "digest" – книжечку с возможными экзаменационными вопросами и ответами. Достаточно их выучить, чтобы получить проходной балл на экзаменах. Необходимость посещать занятия, вообще, отпала, но без определенного (довольно большого) процента посещаемости к экзаменам просто не допускали, поэтому мы старались, время от времени, там появляться. Сколько было выдумано причин, оправданий прогулов, сколько принесено справок!
После довольно продолжительного путешествия к морю пришлось сочинить целую историю. Единственный знакомый врач в городе – дантист, к его помощи мы постоянно прибегали, когда нужна была справка. "Ну что можно дантисту делать с тобой полтора месяца"?
– задумался он. Версия была такая: упала с мотоцикла, повредила челюсть, из-за мелких, но сложных внутренних переломов не могла ни есть, ни пить, ни целоваться. Ждала, пока срастется как надо.
Только в справке он написал все хитрыми медицинскими терминами.
Я отнесла бумагу в колледж. Директриса читала, читала, так ничего и не поняла:
