Жаклин Митчард - Роковой круиз
Стремясь избежать дальнейших расспросов, Трейси ретировалась в спальню и принялась еще раз проверять, все ли она уложила. Ага, очки для чтения. Она обнаружила их у себя на шее — на цепочке, похожей на бусы.
До нее доносился приглушенный голос Кэмми, приступившей к своему летнему ежеутреннему ритуалу, когда она обзванивала всех своих друзей и знакомых. Джим был на работе, и его не беспокоило, когда там появится Кэмми. Ему было все равно, придет ли дочь вообще. Он все равно будет ей платить. Солнце играло на отполированных до блеска щеках эльфов, резные изображения которых украшали изголовье старой кровати из орехового дерева, когда-то принадлежавшей немецкой бабушке Джима. Трейси натерла кровать полиролью еще вчера, перед тем как отправиться встречать Ливи. Она любила, чтобы в доме царил порядок, даже если ей самой приходилось уезжать.
Зазвонил телефон.
— Это тебя! — крикнула снизу Кэмми. Джим отказывался устанавливать телефон в спальне, поэтому Трейси пришлось перегнуться через перила, чтобы поймать подброшенную Кэмми трубку.
— ...грыжа,— сказала трубка голосом Дженис, который звучал неестественно приглушенно. Судя по всему, она говорила с мобильного телефона, прикрыв его рукой.
— У Дейва? — уточнила Трейси. — Ты хочешь сказать, что у него грыжа, потому что мы отправляемся отдыхать?
— Я хочу сказать, что у него действительногрыжа. Он корчится от боли. Мы в больнице Святой Анны.
Трейси вздохнула. Супруг ее двоюродной сестры был самым щедрым человеком и одновременно самым большим ребенком в мире. Он ныл и жаловался с того самого момента, когда Дженис объявила, что едет в круиз одна, с подругами. Трейси терзало мрачное подозрение: Дейв притворяется.
— Пусть потерпит,— решительно заявила она.— Тебя не будет всего десять дней. Эмма и Александра — большие девочки. Они могут присмотреть за своим отцом. Да и тетушка Тесс живет в пяти минутах ходьбы.
— Я не могу, — сказала Дженис. — А если у него аппендицит? — Она вздохнула. — Так что напрасно я упаковывалась и готовилась лакать напитки с маленькими зонтиками и прожариваться насквозь...
— Слышать ничего не хочу! Джен, у него есть мать и две взрослые дочери! Ты ведь знаешь, что мать Дейва будет покрепче меня!
Джен молчала. Затем она спросила:
— А ты оставила бы Джима, если бы он нуждался в операции?
Трейси подумала секунду.
— Да, — ответила она. — Если бы это не угрожало его жизни. Джим может о себе позаботиться.
— А Дейв не может, — простонала Джен. — Прости, дорогая. Теперь, когда Дейв знает, что я никуда не поеду, он сам настаивает на поездке. Но он простит меня. Он будет прощать меня за это каждый день до конца моей жизни. Оно того не стоит!
— Что же нам делать? Деньги нам никто не вернет!
— Пригласи Кэти. Как там ее? Из твоего книжного клуба. Если вы поедете в аэропорт с письмом от врача, они переоформят документы...
— Я не готова провести с Кэти десять дней в замкнутом пространстве! Я и десяти часов не выдержу в ее компании. Она не может жить без волнообразовательной машины и маски для век. Она путает спаржу со Спартой!
— Ну, волны там будут настоящие. Ты так говоришь, как будто я не хочу поехать... Прости... — Трейси услышала, как Дженис заговорила куда-то в сторону: — Нет, я говорю с кузиной... Да, простите, уже заканчиваю. — Дженис еще больше понизила голос: — Здесь нельзя пользоваться мобильными телефонами. Я должна сейчас идти с ним в лабораторию...
— Это же для нас, для всех четырех! Для Оливии!
— Я не могу, я не могу, я не могу! — прошептала Джен и отключила телефон.
Трейси швырнула телефон на пол. Батарейка выпала наружу. День, похоже, угроблен окончательно, а еще нет и двенадцати часов. Вот, пожалуйста! Когда ждешь чего-то с нетерпением, все всегда идет наперекосяк! Но ведь билеты стоили кучу денег! Оливия соглашалась лететь только первым классом, и хотя Трейси и Джим не разорились, но затянуть пояса им все же пришлось. Джим откладывает деньги, чтобы через год-другой открыть собственное дело. Более того, пропавший билет будет для педантичной натуры Трейси укором, который омрачит всю поездку. Дженис его оплатит. Но дело не в этом. Экипаж готовится принимать четырех клиентов.
Минутку. Она задумалась над одним вариантом, затем отбро-сила его. Конечно, Камилла умеет погружаться с аквалангом, научившись этому еще в девятилетнем возрасте, когда они ездили во Флориду в гости к матери Трейси. Еще она занималась дайвингом в Мексике с подругой. Этот недельный тур был куплен ей в обмен на отказ от предыдущего намерения совершить кругосветное путешествие. Как бы преподнести эту идею Кэмми?
Может, тебя заинтересует круиз со мной и твоими крест-ными?
Сюрприз, Кэмми!
Кэмми, хочешь побывать на Виргинских островах, отдохнуть недельку от работы?
Но хочет ли она, чтобы Кэмми поехала с ними?
С одной стороны, это возможность сближения. Но с другой — вероятность оказаться нос к носу с созданием, у которого настроение портится так же неожиданно, как у шестилетнего ребенка.
Это безнадежно. Если Трейси предложит ей поездку, Камилла обдаст ее презрением, извлеченным из самой глубины души. К слову, она уже уходит. Снизу доносились шаги дочери и позвякивание ключей.
— Кэм, подожди! — крикнула Трейси.— Это была тетя Джен. Она не едет. У дяди Дэвида...
— Я слышала, — ответила Камилла.— Очень жаль, но я не могу бросить работу. Я бы очень хотела побывать на островах, но ведь ты все равно будешь против.
Ее слова шокировали Трейси, и она медленно произнесла:
— Ты могла бы поговорить с папой. Я действительно об этом подумала. И ты любишь тетю Холли.
— Мам, он на меня рассчитывает.
Трейси охватила тоска при мысли о том, сколько времени потребовалось бы Камилле, чтобы бросить мать, если бы та сейчас работала в летнем лагере в школе Святой Урсулы, как она зачастую это делала. Только бы ее и видели.
— Наверное, я могу с ним это обсудить, — продолжала Кэмми. — Я как раз собиралась бежать в офис. Только я забыла проверить почту. Я ее сейчас проверю, а потом подумаю над твоим предложением. Не хочется подводить папу.
— Хорошо, Кэм. Я и не заставляю тебя это делать.
Трейси тяжело опустилась на кровать. Внезапно ей до безумия захотелось спать. Ее веки отяжелели так, что она с трудом открывала глаза. Через шесть часов они должны выезжать из дома. После полуночи они приземлятся на Сент-Томасе. У нее еще куча дел. Черт! Но двадцать минут у нее есть. Восстанавливающий сон! Ее муж вообще держит подушку и одеяло в офисе. Джим утверждает, что для бодрости духа ему необходимо всхрапнуть хотя бы десять минут в середине дня, а затем выпить огромную чашку кофе.
Джим один из тех немногих мужчин, которые все еще упот-ребляют выражения вроде «бодрость духа».
Проснувшись, Трейси никак не могла понять, какой нынче год, уж не говоря о времени суток. Похоже, пока она спала, история повернула вспять.
Рядом с ней лежала Камилла, и не просто на кровати, а на ее половине, чтобы быть поближе к матери. Черные волосы Кэмми разметались по белоснежной простыне, вызвав у Трейси невольные ассоциации с волшебными сказками о спящих принцессах. Трейси не знала, сколько времени она спала. Но часы на туалетном столике показывали совершенно невероятные цифры: два часа дня. Джим придет через час. Кэмми улеглась рядом с ней и, видимо, как и Трейси, заснула, словно кот на солнышке. Стараясь не шевелиться, Трейси изучающе осмотрела дочь. Камилла переоделась в розовые штаны от школьного спортивного костюма и футболку Теда, которая была ей велика. Одежда для депрессивного состояния. Под глазами проступили красные пятна — очевидно, она натерла их кулаками.
Кэм была здесь не случайно. Трейси потрясла дочь за: плечо.
— Мне надо вставать и собираться, но что случилось, Кэм?
— Ничего. — Кэмми притворно зевнула. Девушка не спала. Она делала то же самое, что и Трейси, когда на нее наваливались неразрешимые проблемы: пыталась поплотнее закрыть глаза и отключить мозг, доводя себя до бессознательного состояния.
— Рассказывай, — теребила ее Трейси, — я скоро уезжаю.
— В общем, тебе не о чем беспокоиться, — срывающимся голосом произнесла Кэмми. — Я не беру отпуск, а возвращаюсь в колледж.
— Что?.. Хорошо. Но почему?
— В общем, я проверила свою почту...
— И...
— И Трент говорит, что я не виновата, бла-бла, что я само совершенство, бла-бла, если бы он мог раздвоиться и жить двумя жизнями, бла-бла...
— Если ты мне расскажешь все как есть, хуже не станет, Кэм.
— Он вернулся к этой белобрысой, отвратительно богатой сучке из загородного клуба, к своей бывшей подружке, мама! И не сейчас! Раньше! Они, видишь ли, этообсудили! Могу себе представить, как они этообсуждали во время весенних каникул, а потом он еще явился к нам на обед! Сейчас Трент мне написал, что он видит, как серьезно я настроена... на путешествие, поэтому просто обязан сказать мне правду...
