Юлия Кривопуск - У мечты должны быть крылья
— И что, он просто сидит дома, и всё? — не успокаивался Васильич. — Ему не надоело? По-моему, если дома всё время сидеть, от скуки взвоешь.
— Ну он вроде бы не просто сидит, а рейса ждёт, чтобы в море уйти, — почесал затылок водитель. — Кто-то там ему что-то наобещал. Но сейчас в море уйти, сами знаете, без связей просто нереально. На чём идти-то? Судов-то нет.
— Да, от нашего флота ничего не осталось, — согласился шеф. — Все суда флотское начальство приватизировало. А потом с этими судами кто куда рванул. Теперь наши кораблики где только не встретишь! Под иностранными флагами ходят.
— Что, прямо ни одного судна не осталось? — снова подал голос начальник охраны, видимо заинтересованный темой.
— Почему? Ржавые посудины, никому не нужные, остались. На таком корыте в море выйдешь — и только богу молись, чтоб не затонуть. Им давно в металлолом пора, а их всё в рейсы снаряжают, — ответил Штырь.
— Ага, — добавил Славка, — проболтаешься на таком судёнышке полгода, жить не захочешь. А заплатят гроши. Так лучше уж дома сидеть.
— А на иностранных судах хорошо платят? — Сергей явно хотел войти в курс дела.
— Хорошо, — ответил Славка. — А ты пойди устройся к иностранцам! Английский надо знать плюс всякие международные морские штучки. Диплом соответствующего образца иметь, конкурс пройти. Очередь — сто человек желающих.
— Или просто дать взятку кому надо, — хохотнул Васильич. — За тысячу «зелёных» тебе и диплом сляпают, и без конкурса первым на очередь поставят.
— Не, у иностранцев фишка с взяткой не проходит, — мотнул головой Воробьёв.
— Это ты ходов не знаешь, — махнул рукой Васильич. — Спорим, я твоего другана за неделю на любое иностранное судно устрою?
— За тысячу «зелёных»? — уточнил водитель.
— Тысяча — это только на взятку тем, кто конкурс проводит. И две тысячи мне за посредничество, — шеф запальчиво глянул на водителя, а затем расхохотался.
Сергей со Славкой переглянулись. Усмехнувшись шутке генерального, Воробьёв ответил:
— Да нет, я думаю, моему другану этот рейс на фиг не нужен. Это он так, отмазку придумал, чтобы окружающие не донимали. Типа я такой бедный-несчастный, хочу работать, но нету возможности.
— Так получается, баба его полностью содержит?
— Ага, — кивнул водитель.
— Это не дело. Я бы со стыда умер ходить и у бабы денег на сигареты просить, — высказался шеф. — Позорище!
— А он не курит, — пожал плечами Славка.
— Всё равно. Да и баба эта скоро поймёт, что он из себя представляет, и бросит его.
— Нет, не бросит, — возразил Воробьёв. — Ей тридцатник уже. Кому она на фиг нужна в таком возрасте? Ей же рожать надо. Пока другого мужа будет искать, уже родить не сможет — годы-то идут. Да и не факт, что она другого мужа найдет. Мы, мужики, сейчас в дефиците!
Славка довольно откинулся на спинку стула.
— Это точно! — с готовностью согласился Васильич. — А хорошие мужики вообще на вес золота!
— Хорошие — это какие? — решил уточнить начальник охраны.
— Хорошие — это те, которые могут и бабу обработать, и денег заработать, — поучительным тоном высказался Штырь. — Такие, как я! Ну, и как вы со Славкой. Я, кстати, по этому поводу знаете что думаю? Лет через сто наступят такие времена, что хороших мужиков будут просто с аукциона продавать.
— Чего? — Славка даже подавился свининой. — Вы как скажете, Степан Васильич!..
Сергей вопросительно поднял брови.
— А что? — продолжил шеф свою мысль. — Именно с аукциона, и никак иначе! И бабы будут за нас платить. Вернее, нам платить. Хочешь замуж? Плати бабки. Кто больше заплатит, той и хорошего мужика в мужья. Нормальная тема, а?
Сергей со Славкой снова переглянулись.
— Да нет, не будет такого, — мотнул головой водитель. — Чё-то уж совсем…
— Будет-будет, — уверенно заявил Штырь. — Бабы и так на нас гроздьями вешаются, глаза друг дружке выцарапывают. А через сто лет просто всё приобретет более цивилизованную форму. Аукцион! Заплатила — и ты при муже.
— А разводиться, получается, нельзя? — хмыкнул начальник охраны.
— Не, можно, — хохотнул Воробьёв, — бабки получил, а на следующий день развод. И опять на аукцион, пусть опять какая-нибудь дура платит. Красота! Степан Васильич, нормальная тема! Мне нравится!
— Брачный договор будут составлять! — продолжал авторитетно вещать генеральный. — К примеру, за пятьдесят тысяч долларов пятьдесят лет совместной жизни.
— Что-то маловато! — возмутился водитель. — По штуке баксов в год! Копейки просто. У меня зарплата двести баксов в месяц. Если я ей буду всю зарплату отдавать, эдак она быстро свои бабки отобьёт! И ещё в наваре останется!
— Дурак, что ли? Всю зарплату отдавать! Полтинник в месяц, и хватит с неё, — отозвался Штырь. И, блаженно откинувшись на спинку дивана, произнёс: — Ладно, это действительно всё шутки. А в общем, мужики, суть какова? Нас мало, и мы должны себя ценить! И бабы должны нас ценить! И не лезть, когда их не спрашивают! Правильно?
— Правильно, Степан Васильич! Абсолютно с вами согласен! — воскликнул Славка.
Сергей молча кивнул.
Тем временем шеф засобирался.
— Ну что, ребята, поели? Пора в путь-дорогу. Где там эта дура, пусть счёт принесёт!
В дверном проёме возникла официантка, неся на подносе кожаную папочку с вложенным в неё счетом. Васильич мельком глянул на трёхзначную цифру, небрежным жестом кинул на поднос купюру и проворчал:
— Ладно, сдачи не надо. Пригласи-ка мне повара, который это мясо готовил.
— Что-нибудь не так? — решилась открыть рот девушка.
— Пригласи, я сказал!
Официантка мигом рот захлопнула и поспешила ретироваться.
В зал вплыла объёмистая фигура повара в белом колпаке.
— Слышь, мужик, хорошее мясо готовишь. Молодец! Держи за труды! — Штырь вложил в ладонь мужчины стодолларовую купюру.
— Эй, вы! — обратился он к ожидавшим его Славке и Сергею. — Геть на выход!
И троица потопала к дверям, провожаемая благодарным взглядом повара.
— Вообще-то мне отлить нужно. — Васильич резко изменил траекторию движения и направился к туалету. Водитель поспешил за ним, начальник охраны проводил обоих до двери и остался снаружи.
Переминаясь с ноги на ногу и явно тоже желая посетить заветную кабинку, Сергей услышал в соседнем, женском помещении, сдавленные рыдания. Дверь была приоткрыта, и он решил заглянуть. Администратор Светлана нервно курила у подоконника, рядом вытирала слёзы официантка, на которую недавно наорал Васильич.
— Ладно, хватит реветь, — Светлана выбросила окурок и принялась кусать ноготь. — Меня он тоже дурой обозвал, я же слёзы не лью.
— Ну за что, Свет, ну за что?
— А ни за что! У него денег много, поэтому он всегда прав. А ты терпи, ты никто и звать тебя никак! Хочешь здесь работать — терпи. А не хочешь — увольняйся, дорога открыта. На твоё место очередь стоит, в затылок дышит. Иди в больницу санитаркой! Дерьмо выгребай из-под лежачих больных за пятьсот рублей в месяц! Хочешь?!
— Нет! — Девушка судорожно всхлипывала.
— А нет — тогда вытирай сопли и марш в зал, клиенты ждут!
Официантка закивала, высморкалась, вытерла потёкшую тушь и, вздохнув, вышла из туалета. Заметив Сергея, стоявшего под дверью, испуганно остановилась. Хотела было что-то сказать, открыла рот, но не решилась, а оглянулась на Светлану, ища поддержки. Та тоже увидела охранника, перестала кусать ноготь и вопросительно посмотрела на парня. Тот, не выдержав немых женских взглядов, резко повернулся и скрылся за дверью мужского туалета.
— Свет, это же… — Официантка попыталась найти определение для Сергея, но не смогла.
— Телохранитель Штыря, — помогла ей администраторша.
— А что он здесь делал? А? — растерянно заморгала та.
— Что-что… Подслушивал! — прошипела Светлана. — Теперь побежит, хозяину доложит.
— И что будет? — На глаза официантки вновь навернулись слёзы. — Мы же вроде бы ничего такого не говорили…
— «Что будет, что будет»! — передразнила администраторша. — Не бойся, не убьют! С работы попрут, и всех делов…
— Да я сама уйду, — судорожно всхлипнула девушка. — Вот прямо сейчас возьму и уйду! Зачем мне это надо — нервы трепать ни за что ни про что?!
— Успеешь ещё! Не паникуй раньше времени. Может, и не будет ничего, обойдётся…
Но официантка продолжала всхлипывать.
— Давай, иди в зал! — прикрикнула на неё Светлана. И застыла, глядя, как девушка удаляется, цокая каблучками.
Дверь мужского туалета открылась, из-за неё, шаркая, вывалился Васильич. Хмурым взглядом покосился на застывшую Светлану, повернулся и пошёл прочь. За ним хвостом тащились водитель и начальник охраны. Глаза девушки сузились в щёлочки, кулаки сжались сами собой.
— Ненавижу! Козлы!! Ненавижу!!! — сдавленно прошептала она, сверля взглядом затылок Штыря.