KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 7 2009)

Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 7 2009)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Новый Мир Новый Мир, "Новый Мир ( № 7 2009)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Да, птицы должны были ответить.

– Ладно, - сказал Колдун. – Если ты не хочешь сделать это сам, дай мне говорить с птицами, когда они прилетят.

– Конечно, – поклонился Алексей Михайлович. – Обязательно. Какой вопрос.

– Но если ваши птицы не согласятся, мы будем мстить всему их роду.

– Это очень печально, – Дмитрий Игоревич был вежлив, а Врач только качал в тоске головой.

Месть, подумал он. Месть тут дело привычное, совсем не то, что мы понимаем под этим словом. Здесь, на этой забытой Богом земле, нет никакой итальянской горячности и стрельбы между людьми в смешных шляпах, это не кавказские кровники – тут это делается попросту. Семья вырезает другую семью, включая грудных детей, а потом спокойно садится и доедает за убитыми ещё не остывшую пшеничную похлёбку.

А тут ещё месть птицам.

Дмитрий Игоревич на миг представил себе эту картину. Несколько племён пускаются в путь, распевая боевые песни, по пути их количество увеличивается, они пересекают море и высаживаются в Европе. Методично и бесшумно, питаясь отбросами, они распространяются по континенту, разоряя птичьи гнёзда.

Это особый невидимый мир, который проникает в европейскую цивилизацию как зараза. А европейцы не видят неприметных людей в рванье, что повсеместно истребляют птиц, совершая ту месть, о которой говорил Колдун.

Но нет, конечно, никто из них не дойдёт, не доплывёт до русских равнин и польских лесов.

Бояться особо нечего.

Бояться было нечего, но наутро пан Пшибышевский не вышел из своей комнаты. Сначала всё напоминало грипп, но потом у метеоролога начался необычный жар. Тут же пришёл Врач, и по выражению его лица Дмитрий Игоревич понял, что дело совсем плохо.

Сходили к Колдуну, да тот засмеялся им в лицо.

Когда они возвращались, Врач непривычно дрожащим голосом сказал:

– А вам не приходило в голову, Дмитрий Игоревич, что наш Колдун удивительно похож на настоящего бога? Нет, нашего, ветхозаветного Бога? Он жесток, и при этом непонятно жесток. От него нельзя уберечься, как нельзя уберечься Ною от гибели своих родственников и нищеты…

Орнитолог ничего не ответил, потому что думал о гибели романтики. Поки мы живэм. Ещё Польска не сгинела, поки мы… А вот метеоролог умер, а вместе с ним и часть Польши, и часть их мира. Вернее, одна треть.

Они похоронили поляка через два дня. Вертолёт мог прилететь разве что через месяц, и то если не помешают дожди. А пока Врач и Дмитрий Игоревич раздали местным женщинам муку, чтобы они свершили свой погребальный обряд. Как ни странно, даров никто не взял, и пан Пшибышевский лёг в африканский суглинок лишь под молитву, прочитанную Врачом. Дмитрий Игоревич молчал, а про себя подумал с грустью: “Вот они, ляхи… Ай, ай, сынку, помогли тебе твои ружья?..”

Но вот прилетели птицы с Севера.

С каждым днём их прилетало всё больше, и Дмитрий Игоревич весь был погружён в работу. Он описывал уже окольцованных птиц, взвешивал их на пищавших без умолку электронных весах, дул им в затылки, ероша пёрышки, чтобы узнать возраст, и совсем потерял счёт дням. Поэтому он не сразу понял, что говорит ему вечером Пьер Робертович. А? Что? Что с могилой?

Оказалось, что могила метеоролога пуста.

Даже не сжившись с Африкой так, как Пьер Робертович, Дмитрий Игоревич понял, что это конец. Колдун придумал для развлечения что-то, что гораздо хуже его доморощенного социализма и капитализма.

И точно, когда они вышли к берегу озера, то увидели своего товарища.

Мёртвый пан Пшибышевский ходил по берегу и кормил птиц своим мясом. Метеоролог отщипывал у себя с бока что-то, и птицы радостно семенили к нему.

Врач и орнитолог смотрели на озеро, которое было покрыто пернатым народом. Задул холодный ветер с гор, и птицы сотнями начали подниматься.

Правда, некоторые падали обратно, едва взлетев. Даже издали было видно, какие они больные.

Веселый центон

Губайловский Владимир Алексеевич — поэт, критик, эссеист. Родился в 1960 году. Выпускник мехмата МГУ. Живет в Москве.

 

*     *

 *

Счастлив, кто падает вниз головой.

Владислав Ходасевич

Говорила Марина: я хочу не быть.

Раствориться, расплавиться, позабыть

всё, что связывало меня с землей,

родными и близкими. Они со мной

тетёшкались столько лет подряд,

опекали, вытаскивали из дерьма.

Хорошо бы, конечно, принять яд,

но этот способ дорог весьма.

Проще выйти на воздух. Не отдав долгов,

задохнуться давлением в пять атмосфер.

Вот и вся любовь.

Вот и вся любовь.

Небосвод непоправимо сер

под тобой, шагнувшим через барьер.

 

 

Жестокое солнце

Игра в аду.

Велимир Хлебников

Australian Open — 2002. Женский финал.

Дженнифер Каприати — Мартина Хингис.

Температура приближается к сорока.

С каждым геймом становится жарче.

Вода выкипает мгновенно,

оставляя на теле соляные разводы.

Корт, раскаленный как сковородка,

припекает ступни сквозь подошвы кроссовок.

Это не теннис,

это — игра в аду.

Мартина отходит в тень.

Стоит секунду, две, три.

Больше нельзя.

Дженнифер чуть сильнее физически.

Она вымучивает победу.

Мартина сидит, опустив голову.

Она ничего не видит.

И кажется ей, что теннисный мяч

похож на снежок,

брошенный маленькой девочкой

где-нибудь в Татрах.

Через полгода

она — красивая, двадцатидвухлетняя —

уйдет из спорта.

 

*     *

 *

А потому что жизнь прошла.

Сергей Гандлевский

Жизнь представляется прожитой.

Что мы видим в конце?

Что отразилось, Боже мой,

на этом лице?

Шрамами и ожогами

траченный, но живой.

Мне остается много ли?

Много ли, Боже мой?

Стерпится, перемелется,

пыль осядет в углу.

Но все равно не верится,

что все равно умру.

 

*     *

 *

И жаждет веры, но о ней не просит.

                Федор Тютчев

Откуда дует ветер?

С Белого моря.

Кто стоит на дороге?

Одинокий странник,

горький пропойца,

крещеный нехристь.

Чего он хочет?

Веры.

Отчего же не молит Бога?

Матерьялист.

Новогоднее

Я понял, что родина творчества — будущее. Оттуда дует ветер богов слова.

                 Велимир Хлебников

Когда я был юношей,

в календаре было много красных праздников

и только один белый.

Изменилась эпоха,

красные праздники выгорели,

но белый праздник остался.

Накрахмаленную скатерть

хрустящую, как чистый лист,

стелите на стол.

Стихи приходят из будущего

и, когда наступает их время — гаснут.

Поэзия — это воздушные корни языка,

которыми сегодняшний день

прорастает в завтрашний.

И уже нестрашно

войти в новый день, в новый год,

потому что мы многое знаем о нем,

потому что оттуда пришли

любимые нами стихи.

 

Веселый центон

Wer spricht vom Siegen? Uberstehn ist alles.

                   Rainer Maria Rilke

Кто говорит о победе?

Выстоять — вот и все.

Когда на тебя наедет

красное колесо,

когда круги под глазами

и некуда больше спешить,

и все, что коллодий залил,

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*