Китлинский - Клан – моё государство 3.
– Пока мы имеем два канала на одном спутнике. Мне кажется, что это должно упростить процедуру. С шестью было бы много возни,- подытожил Панфилов.
– Программа секретная так предполагала,- произнёс Сундук, посмотрев на Иштыма, который поднял руку, прося слова следующим и сказал:- Извини, Аркадьевич, но я немного добавлю. Эти два канала столь мощны, что хватило бы всем. Высший эшелон власти, не знаю с чьей подачи, но сидит на них в зоне Москвы и Московской области, только на собственных кодах.
– Это распоряжением начальника Генерального штаба были выделены в наших каналах линии, но коды клепали в другой конторе,- развеял сомнения по этому вопросу Евстефеев.- Вы же помните, что он только что пришёл на этот пост и сразу пожелал всех ошарашить. Сука – она и в Париже сука. Извини, Аркадьевич, говори, а то я влез, как хам,- повинился он перед Иштымом, которого глубоко уважал, положив руку себе на грудь в районе сердца.
– Ничего,- понимающе ответил Иштым.- Я тоже начну с технической части. На орбите теперь действительно не шесть, а семь спутников. Выведено, как сказал Иван, восемь. Восьмой упал в трёхстах километрах западнее Сан-Франциско в океан. Падал не просто. Американцы его "вели". Он медленно так парил, на каждом витке опускаясь всё ниже и ниже с точностью нереальной. Завис на высоте сорока километров над будущим местом падения и около часа провисел в неподвижности. Потом стал падать с ускорением, но не свойственным свободному падению, его что-то разгоняло. Врезался в воду и исчез в пучине. Американцы успели подвести к месту свои корабли, которые зафиксировали мощный толчок. Сейсмические станции Калифорнийского побережья засекли землетрясение силой в семь баллов и именно в той точке, где упал спутник. Американские военные были в замешательстве. Десять дней они торчали в зоне падения спутника и отслеживали радиационный фон, брали пробы воды с глубин и в месте взрыва наблюдали пузырение, происхождение которого не смогли объяснить их научные мужи. После этого я набрался наглости и позвонил Александру. Он ответил, что, мол, не стоит волноваться по пустякам, что это одна деталька упала. Я выложил ему данные американцев. Он спросил меня не они ли просят разъяснений по этому факту или мне лично нужны данные. Я ему ответил, что мне лично. Было восемь, это я вам с его слов, восьмой и есть тот, что упал и взорвался на дне океана. Ещё он меня заверил, что все восемь вышли из зоны мусора чисто, на полусогнутых, и американцы об этой части полёта быть в курсе не могли. Искать крошки на расстоянии в триста километров им не под силу, вес спутников всего по пятьдесят кило. Такое вот дело.
– Почему нас об этом разговоре с ним не информировал?- спросил, насупившись, Панфилов.- И о том, что янки в суматохе были.
– Сергей Петрович,- Иштым усмехнулся.- Это случилось третьего октября.
– Спутник в этом месяце сошёл с орбиты?- задал вопрос Гунько.
– Именно,- подтвердил Иштым.- Упал так, что у американцев всё внутри охолонуло. Его падение ставит на их концепции звёздных войн точку. Они подумали, что это наших рук дело. Сбить его не представлялось возможным, запас хода имеет жуткий. Кроме того, мощность взрыва на глубине в четыре километра составила около десяти мегатонн, что может развалить США в один момент. И они засекли восемь таких спутников, семь из которых продолжают висеть. Я не знаю, что и как происходило, но сутки спустя они дали попятную от наших ворот. Осветить этот вопрос я не могу, не в курсе. Командование моё может быть и знает, но мне лично не доложилось. Думаю, что Александр сыграл с ними в показательный покер. Американцы же не в курсе, что шесть – это телекоммуникационные спутники, они, наверное, считают, что все семь бомбы. А не говорил я об этом происшествии по двум причинам. Во-первых, не я с ними о запуске договаривался. Зачем мне в это соваться. Во-вторых, я думал, что вы в курсе,- Иштым пожал плечами.- Что ж вы теперь от меня хотите?
– Что скажешь, Ефимович?- обратился Панфилов к Гунько.- Как вы там договаривались? Может вы с Василием Павловичем в курсе?
– Не знаю,- ответил Гунько.- Повода не доверять Александру у меня до сего дня не было. О том, что здесь сказано речи мы не вели. Он сразу поставил нас в известность, что в космос отправится шесть спутников. Так, Василий?- Евстефеев кивнул в подтверждение.- Но и ты иди его профильтруй, что там не шесть было, а восемь. Даже если бы наши на монтаже увидели, что там восемь штук, ну что с того. Разве не стали бы пускать? Допустим, что он нас наебал. И что? Опять ничего. Бомбу вывели? Возможно оно и так. Только орать теперь о том бестолку. Ему "Ариан" до нас два спутника на орбиту выпихнула и, как и мы не стала проверять, что у них внутри. То, что это не ядерное могу поручиться, а взрывчатку они делают, сами знаете какую. Скорее всего, мы её и вытолкнули на орбиту. Кто про неё знал? Тогда имею в виду. Никто. Добавишь что, иль нет, Василий? У меня всё.
– Тут явно что-то не так. Надо выяснять. Но мы ушли от нашей темы: оставить каналы или нет? Мне видится так: отключить, но сейчас. Для того, чтобы на Аркадьевича подозрение не упало. Сделать это технично. Это возможно?- обратился он к Сундуку.
– Да, вполне. В этом проблемы нет. Я не специалист по разведке и контрразведке, но думаю, что зацепить нас смогут прилично. Или не прав?- он осмотрел присутствующих.
– Ещё как прижмут,- качнул в знак согласия головой Панфилов.- Они ведь к нам ко всем придут. Хуже, если они станут копать. Он им позарез нужен, уже успели привыкнуть к надёжной связи. Дорога у них только к нам.
– Точность и не нужна. Не всё ли равно, с какой стороны они придут,- высказался Евстефеев.- А если оставить? Сколько мы давали гарантии?
– Три года,- уточнил Иштым.
– Плохо,- Панфилов застукал по столу пальцами.- Может Александр сделал это преднамеренно, чтобы мы были в определённой зависимости? Как вам эта мысль?
– Может связаться с ним и всё выяснить?- предложил молчавший всё это время Курский.
– Да это, в общем-то, сделать всё равно придётся, но обсудить между собой не в тягость,- выразил своё мнение Евстефеев.- Я не думаю, что Петрович прав. Какой смысл Александру нас подставлять? Его человек с нашими работает, хорошо работает, как мне известно. Нас с ним связывает многое и без этого спутника. Цели подставить нас с таким длинным расчётом, я в упор не могу разглядеть.
– Так его ход мыслей вообще не разгадаешь. Что там у него в голове происходит? С таким человеком иметь дело и приятно, и в то же время тяжело. Не мог же он нас на все сто процентов просчитать?- Гунько был согласен с Евстефеевым и в то же время сомнения не давали покоя.- Мы когда общались, у меня было такое чувство, что он мысли мои читает, но скрывает это, а разговор ведёт в таком русле, что все свои задумки я ему как бы сам выкладываю.
– Что будет, если мы оставим эту связь на два года?- спросил Курский.- Опасности в том я не вижу, тем более нам хватит каналов с головой.
– Так то оно так, но зачем оставлять,- сказал Евстефеев.
– Геннадий прав, конечно,- поддержал мысль Курского Гунько.- Мы больше рискуем при их отключении, чем оставь мы их как есть. Хотя, по правде говоря, я бы их вырубил уже потому, что такие выродки в управлении собрались, что руки чешутся чем-то насолить.
– Пошли им телеграмму. Мол, по такой-то матери всех вас, я бывший ваш коллега, имею,- дал совет Панфилов.- Вы, мужики, не отвлекайтесь зря. Вопрос этот в свете всплывших событий получает иной оборот. Что имели американцы по выходу к нам? Как они вывели, что упавший и рванувший спутник был выведен на орбиту нами? Аркадьевич, это к тебе вопрос.
– Не знаю. Американцы имеют на орбите много спутников. Видать, как-то вычислили. Это у нас там тень, где все события происходили. Каким образом они на наших вышли мне тоже не известно. Информацию мне поручили подготовить именно про этот пуск под предлогом проверки со стороны американцев, они же раньше договаривались о контроле таких пусков с нами,- Аркадьевич махнул руками.- На момент старта они не стали рыпаться, а время спустя попросили предоставить им данные.
– Ну, а ты-то, почему попал в ответ?- спросил Панфилов, его при разработке проекта посвятили в суть лишь коротко.
– Потому и попал, что пуск этот висел на Иване, – Иштым кивнул на Сундука,- а он ушёл в отставку. И ко всему прочему, спутник числится за моим отделом. Для янки пуск чист, а для своих там секретный спутник нового поколения. Вот моё руководство меня и спрашивало, что же там такое.
– И что ты им плёл?- Гунько было интересно, как это происходило.
– Вызвал меня Дунцов и спрашивает: "Вы делали этот пуск?" Да. "Почему вы?" А что-то не так? "Вопросов прошу мне не задавать". Есть. Я пускал. Болванку. "А почему вместо болванки оказался спутник?" Я давал заявку на выведение, масса спутника подошла под носитель, вот нам и дали разрешение на пуск. "Американцы сомнения имеют". Пускай слетают и проверят. "Вы, я вижу, любитель пошутить. Вы представляете, что будет, если они узнают, о нашем подвохе?" Решение не моё. Я приказ выполнил, а кто на подлог пошёл, с тем вы и разговаривайте. Он глянул на меня и говорит: "Ладно, это выясним. Как там и что было?" Привезли, смонтировали и запустили. Какие у американцев претензии? "Они что-то засекли. То, что вы пустили, говорят, разлетелось на восемь частей. Желают знать что это. Болванка не может летать со сменой орбит и не делится". Спутник наш не мог делиться. Он висит до сих пор. Это телекоммуникационный, дающий связь. Вот у вас под рукой трубка лежит. "Этот, что ли?" Берёт в руки трубку пенал и произносит: "Так это и есть тот самый спутник?" Да, именно он. Дальше я ему навешивал о том, чего стоило этот спутник собрать и так далее. "Что ж мне им теперь ответить? То что этот спутник, тайно выведенный, нам цивилизованную связь дал, ясное дело, говорить не стоит, в кои веки обзавелись. Что вы мне посоветуете?" Так ведь я сути их претензий не знаю. Что они хотят? "Возьмите их документы, составьте что-то правдоподобное". Я подхватил бумаги и свалил к себе. В этих документах и было описано то, что я вам поведал раньше. Не прошло суток, он меня вызывает и говорит: "Не надо ничего готовить. Они извинились, за то, что зря нас потревожили. Нашли ошибку в своих данных". Вот, собственно, и всё,- Иштым смолк.
