Марио Пьюзо - Четвертый Кеннеди
Ромео принял обличье скромного пилигрима, серьезного зрителя Воскресенья Христова, празднуемого в это пасхальное утро. Он был одет в черный костюм, накрахмаленную белую рубашку и почти неразличимый на ее фоне белый галстук, черные ботинки на каучуковой подошве. Он плотно застегнул пальто из верблюжьей шерсти, чтобы скрыть ружье, висевшее на специальных ремнях. С этим ружьем он тренировался последние три месяца, пока не добился абсолютной точности попадания в цель.
Мужчины его группы были одеты, как монахи ордена капуцинов, в длинные ниспадающие сутаны бурого цвета, подпоясанные толстыми матерчатыми поясами. В волосах выбритые тонзуры, прикрытые скуфейками. Под сутанами прятались гранаты и ручные пулеметы.
Женщины, в том числе Анни, тоже были одеты, как монахини, и оружие их скрывалось под просторными одеяниями. Они шли впереди, люди перед ними расступались, и Ромео беспрепятственно шествовал в этом черно-белом окружении. За ним следовали четверо «монахов» из его группы, настороженно осматривавшиеся вокруг, готовые вмешаться, если папская полиция остановит Ромео.
Так банда Ромео продвигалась к площади Святого Петра, затерявшись в огромной, стекавшейся туда толпе. Потом они остановились в дальнем конце площади, прижавшись к мраморным колоннам и каменным стенам. Ромео стоял несколько в стороне и ждал сигнала с другого конца площади, где Ябрил и его люди прилаживали к стенам статуэтки святых.
Ябрил и его группа из трех мужчин и трех женщин надели широкие куртки. Мужчины прятали под ними ручные пулеметы, а женщины несли статуэтки святых, начиненные взрывчаткой, готовой сработать по радиосигналу. Спинки статуэток приклеивались к любой поверхности так прочно, что их не мог бы оторвать никакой любопытный из толпы. Кроме того, статуэтки были прекрасно выполнены из дорогой терракоты, выкрашенной в белый цвет и наращенной на каркас из проволоки. Они походили на пасхальные украшения и поэтому их не должны были трогать.
Когда статуэтки были пристроены на места, Ябрил увел свою группу с площади Святого Петра к ожидавшему их автофургону. Одного из банды он послал к Ромео вручить ему механизм, который должен был передать радиосигнал для взрывов. Потом Ябрил и его люди расселись в автофургоне и поехали к римскому аэропорту. Папа Иннокентий появится на балконе не раньше, чем через три часа, так что в расписание они укладывались.
В автофургоне, изолированном от пасхальной атмосферы Рима, Ябрил вспоминал, как все это начиналось…
Несколько лет назад, во время одной из террористических операций Ромео как-то упомянул, что у Папы Римского самая сильная охрана из всех государственных руководителей в Европе. Ябрил расхохотался и сказал: «Кому нужно убивать Папу? Это все равно, что раздавить змею, у которой уже нет яда. Бесполезный старикашка, чисто декоративная фигура, которую окружает дюжина таких же никчемных старцев, готовых занять его место. Христовы женихи, дюжина марионеток в красных камилавках. Что изменится в мире, если умрет Папа? Я могу представить себе его похищение, ведь он самый богатый человек в мире. А убивать его это все равно как прихлопнуть ящерицу, спящую на солнце».
Ромео отстаивал свою идею и в конце концов заинтересовал ею Ябрила. Папу почитают сотни миллионов католиков во всем мире. И, конечно, Папа является символом капитализма, его поддерживают западные буржуазные христианские государства. Он представляет собой один из краеугольных камней в здании этого общества, из чего следует, что убийство Папы окажется сильнейшим психологическим ударом по враждебному миру. Это будет убийство представителя Господа Бога на земле. Царствующие особы в России и во Франции были убиты, потому что они тоже правили по божественному праву, и эти убийства способствовали прогрессу человечества. Бог – это обман со стороны богатых, обман бедняков, а Папа является земным воплощением этой злой силы. Однако это стало только частью замысла. Ябрил расширил его и теперь операция приобрела величие, вызывавшее восторг у Ромео и переполнявшее Ябрила чувством самовосхищения.
Ромео, несмотря на все его высказывания и принесенные жертвы, не был в представлении Ябрила настоящим революционером. Изучив историю итальянских террористов, Ябрил знал, чем они были хороши, когда убивали глав государств. Здесь они шли по стопам русских, которые после многих попыток все-таки убили своего царя. Итальянские террористы даже позаимствовали у русских это название, которое Ябрил ненавидел, – Христы Насилия.
Однажды Ябрил встретился с родителями Ромео. Отец – ничтожество, паразит на теле человечества, у которого ничего нет за душой, кроме шофера, лакея и большой, как теленок, собаки, используемой в качестве приманки для знакомств на бульварах с женщинами. Но при этом мужчина с великолепными манерами, перед которым никто не мог устоять, если не считать его собственного сына.
И мать – прекрасный продукт капиталистической системы, преданная католичка, жадная на деньги и бриллианты. Каждое утро, изысканно одетая, в сопровождении горничных, она отправлялась к мессе. Отбыв епитимью, весь остальной день она посвящала наслаждениям. Как и ее муж, была рабой своих страстей, неверной женой, испытавшей привязанность только к одному человеку, своему сыну Ромео.
И вот теперь эту счастливую семью постигнет кара. Отец – рыцарь Мальтийского ордена, мать, ежедневно общающаяся с Христом, и сын – убийца Папы Римского. «Какой позор, – подумал Ябрил. – Бедный Ромео, тебе предстоит тяжелая неделя, когда я предам тебя».
Ромео был в курсе всего плана, за исключением последнего кульбита, добавленного Ябрилом. «Совсем как в шахматах, – говаривал Ромео. – Шах королю, еще шах королю и мат. Прекрасно».
Ябрил посмотрел на часы – оставалось еще пятнадцать минут. Автофургон шел на небольшой скорости к аэропорту.
Пришло время начинать операцию. Он собрал оружие и гранаты у своих людей и спрятал в сумку. Перед автовокзалом Ябрил вылез первым, а автофургон проехал дальше, чтобы высадить остальную группу у другого выхода. Ябрил медленно шел через вокзал, неся сумку, и высматривал где притаились люди из Службы безопасности. Не доходя нескольких шагов до контрольно-пропускного пункта, он зашел в магазинчик, где продавались сувениры и цветы. На двери изнутри висела табличка с надписью «Закрыто», сделанной ярко-красными и зелеными буквами. Это был сигнал, что можно входить без опаски, и он же не пропускал покупателей.
В магазинчике хозяйничала крашеная блондинка с большим слоем грима на заурядном лице, обладавшая мягким, завлекающим голосом и пышной фигурой, выгодно подчеркнутой простым шерстяным платьем, с поясом на талии.
– Извините, – обратилась она к Ябрилу, – но вы могли видеть на табличке надпись, что мы закрыты. В конце концов, сегодня Пасхальное воскресенье.
Однако голос ее звучал дружески и совсем не резко, при этом она мило улыбнулась.
Ябрил произнес фразу-пароль:
– Христос воскрес, но я все-таки должен уехать по делам.
Она тут же взяла у него из рук сумку.
– Самолет вылетает вовремя? – спросил Ябрил.
– Да, – ответила женщина. – У вас есть час. Есть какие-нибудь изменения?
– Нет, – сказал Ябрил, – но помните, все зависит от вас.
С этими словами он вышел из магазинчика. Он никогда раньше не видел эту женщину и никогда больше не увидит, ей был известен только этот участок операции. На табло вылетов он проверил расписание. Да, самолет вылетит вовремя.
Хозяйка магазинчика была одной из немногих женщин – членов Первой Сотни. Три года назад ей поручили роль владелицы магазинчика, и в течение всего этого времени она осторожно устанавливала отношения с персоналом аэровокзала и охранниками Службы безопасности. Она хитро внушила дежурным у контрольно-пропускных установок, что проносит в самолеты пакеты с покупками пассажиров, и проделывала это не слишком часто, но не так уж и редко. На третий год она завели роман с одним из вооруженных охранников, который мог пропускать ее через проход, где не было контрольной установки. В это Пасхальное воскресенье ее любовник дежурил, и она обещала ему ленч и сиесту в задней комнатке магазинчика.
Ленч уже был на столе в задней комнате, когда женщина вытащила все из сумки и упаковала оружие в красивые коробки для подарков фирмы Гуччи. Уложив коробки в розовато-лиловую бумажную сумку для покупок, она выждала, пока часы не покажут, что до вылета осталось двадцать минут. Тогда, боясь, что сумка от тяжести может порваться, она взяла ее в обнимку и неуклюже побежала к проходу без контрольной установки. Ее любовник стоял на посту и галантно пропустил ее. Послав ему ласковую и извиняющуюся улыбку, она поднялась на борт самолета, где стюардесса узнала ее и прохихикала:
– Опять Ливия!
Женщина прошла через салон для туристов, пока не увидела Ябрила и его людей, трех мужчин и трех женщин, сидевших рядом. Одна из женщин протянула руки, и Ливия передала ей сумку, после чего повернулась и поспешила из самолета. Вернувшись в свой магазинчик, она занялась последними приготовления к ленчу.
