Марк Хэддон - Загадочное ночное убийство собаки
Я решил попытаться узнать как можно больше о мистере Ширзе.
71
Все мои одноклассники в школе глупые. Вообще-то, я не имел в виду, что они дураки, хотя так оно и есть, Я имел в виду, что у них есть проблемы с обучением или особые нужды. Вообще, проблемы с обучением бывают у всех, потому что изучать французский язык или теорию относительности достаточно непросто. И много у кого есть особые нужды. Например, у отца есть маленький пакет таблеток, которые заменяют сахар, и он кладет их в кофе, чтобы не толстеть. А миссис Питере носит слуховой аппарат телесного цвета. А у Шивон такие толстые очки, что если их надеть и попытаться смотреть через них, то заболит голова. Люди не обязательно неполноценные, если у них есть особые нужды.
Но Шивон сказала, что нам следует употреблять эти слова, потому что таких детей, какие учатся в нашей школе, люди часто называют ущербными, или уродами, или идиотами, а это очень нехорошие слова. Но это тоже не помогает, потому что иногда дети из другой школы, которая находится дальше по дороге, видят нас на улице и кричат: «Спецшкола! Спецшкола!» Но я никогда не обращаю на них внимания, потому что я не слушаю, что говорят другие. Палки и камни могут переломать тебе кости, а слова – нет. А на тот случай, если кто-то захочет меня ударить, у меня есть армейский нож. И если я убью того, кто будет меня бить, это будет называться самообороной и меня не посадят в тюрьму.
Еще я намереваюсь доказать, что я не глупый. В следующем месяце я собираюсь сдать экзамен на уровень А по математике и получить степень А. Раньше в нашей школе никто не сдавал на уровень А, и наша директриса, миссис Гаскойн, не хочет, чтобы я это делал. Она сказала, что не имеет права позволять нам сдавать такие экзамены. Отец поспорил об этом с миссис Гаскойн, но она была непреклонна. Миссис Гаскойн сказала, что не станет относиться ко мне иначе, чем к остальным детям, поскольку тогда все другие тоже захотят, чтобы к ним относились иначе, так как это будет прецедент. И я смогу получить степень А позже, когда мне исполнится 18 лет.
Когда миссис Гаскойн все это говорила, я сидел у нее в кабинете вместе с отцом. И отец сказал:
– Кристоферу и так хреново, вам не кажется? Без того, чтобы вы поливали его грязью. Боже, ведь математика – единственное, в чем он действительно хорош.
Тогда миссис Гаскойн ответила, что они с отцом поговорят об этом позже, между собой. Но отец спросил, означает ли это, что она хочет сказать вещи, которые постесняется говорить при мне. Миссис Гаскойн ответила, что нет, и отец сказал:
– Тогда говорите сейчас.
И она объяснила, что, если я сдам на уровень А, школе придется выделить для меня преподавателя, которому придется работать со мной отдельно. А отец сказал, что он заплатит ему дополнительно 50 фунтов – и мы можем заниматься с ним после уроков, и он не желает слышать отказ. Миссис Гаскойн сказала, что ей нужно это обдумать. И на следующей неделе она позвонила отцу и сказала, что я могу сдавать на уровень А и преподобный Питере будет принимать у меня экзамен.
И когда я сдам экзамен уровня А по математике, я собираюсь сдавать экзамен уровня А по высшей математике и физике. А потом я поступлю в университет. В нашем городе Суиндоне университета нет, потому что он маленький. Так что нам придется переехать в другой город, где есть университет, поскольку я не хочу жить сам по себе или в общежитии с другими студентами. Но все будет хорошо, потому что отец тоже хочет переехать в другой город. Он иногда говорит всякие вещи, вроде: «Нам нужно выбраться из этого городишки, малыш», или: «Суиндон – это жуткая дыра».
И затем, когда я получу степень по математике или по физике, я сумею найти себе работу и стану получать много денег. Тогда я найду себе кого-нибудь, кто будет обо мне заботиться, готовить еду и стирать одежду. Или же я найду леди, которая выйдет за меня замуж и станет моей женой. Тогда она сможет заботиться обо мне, так что у меня появится компания и я буду не один.
73
Я иногда думаю, что мать и отец могли бы развестись. Это потому, что они часто спорили и ругались друг с другом. Так иногда происходит, когда приходится приглядывать за кем-то, у кого много поведенческих проблем, как у меня. У меня много поведенческих проблем, но сейчас уже меньше, чем раньше, поскольку я вырос и могу сам принимать решения и делать разные вещи самостоятельно. Например, я теперь могу один выходить из дому и делать покупки в магазине, который находится в конце улицы.
Вот некоторые из моих поведенческих проблем.
А. Я могу долгое время не разговаривать с людьми [4].
Б. Я могу долгое время ничего не есть и не пить [5].
В. Я не люблю, когда ко мне прикасаются.
Г. Я начинаю кричать, когда злюсь или растерян.
Д. Я не могу находиться в небольших помещениях вместе с другими людьми.
Е. Я ломаю вещи, когда злюсь или растерян.
Ё. Я стенаю.
Ж. Я не люблю желтых и коричневых вещей и отказываюсь прикасаться к желтым или коричневым предметам.
З. Я отказываюсь пользоваться своей зубной щеткой, если ее кто-то трогал.
И. Я отказываюсь есть, когда разные виды еды соприкасаются друг с другом.
Й. Я не замечаю, когда другие сердятся на меня.
К. Я не улыбаюсь.
Л. Я говорю такие вещи, которые другие считают грубостью [6].
М. Я делаю глупости [7].
Н. Я могу ударить другого человека.
О. Я ненавижу Францию.
П. Я езжу на маминой машине [8].
Р. Я не разрешаю передвигать мебель [9].
Иногда, когда я делал что-то из этого, мать и отец очень сердились. Они кричали на меня или кричали друг на друга. Иногда отец говорил:
– Кристофер, если ты не будешь вести себя прилично, я тебя выпорю.
Или мать говорила:
– Кристофер, я думаю, стоило бы засадить тебя дома.
Или же мать говорила:
– Ты меня в могилу сведешь.
79
Когда я пришел домой, отец сидел на кухне и готовил мне ужин. На нем была клетчатая рубашка. На ужин были бобы, брокколи и два ломтя ветчины, они все лежали в разных тарелках и не соприкасались друг с другом.
Он спросил:
– Где ты был?
И я сказал:
– Гулял.
Это была белая ложь. Белая ложь – она и не ложь вовсе. Это когда вы говорите правду, но не всю. Например, когда тебя спрашивают: «Что ты собираешься сегодня делать?» – ты отвечаешь: «Пойду рисовать к миссис Питерc». Ты не говоришь: «Я позавтракаю, схожу в туалет, порисую с миссис Питерc, после школы приду домой, покормлю Тоби, поужинаю, поиграю в компьютер и лягу спать». И я сказал белую ложь, поскольку знал, что отец не хочет, чтобы я был детективом.
Отец сказал:
– Мне только что звонила миссис Ширз.
Я начал есть бобы, брокколи и ветчину.
Потом отец спросил:
– Какого дьявола ты лазил к ней в сад?
Я ответил:
– Я проводил расследование, чтобы узнать, кто убил Веллингтона.
Отец сказал:
– Сколько раз тебе повторять, Кристофер?
Бобы, брокколи и ветчина были холодными, но я не обращал на это внимания. Я ем очень медленно, и потому моя еда почти всегда успевает остыть.
Отец сказал:
– Я велел тебе не соваться в чужие дела.
Я ответил:
– Я думаю, Веллингтона мог убить мистер Ширз.
Отец промолчал.
А я сказал:
– Он основной подозреваемый. Я думаю, что Веллингтона могли убить для того, чтобы огорчить миссис Ширз. А преступник, как правило, оказывается кем-то из своих…
Тут отец ударил кулаком по столу так сильно, что тарелки, нож и вилка подпрыгнули, а моя ветчина разлетелась в разные стороны, и один ломтик упал на брокколи. Так что я больше не мог есть ни ветчину, ни брокколи.
Потом он закричал:
– Я не желаю слышать это имя в своем доме!
Я спросил:
– Почему?
А он сказал:
– Потому что этот человек – злой.
Я спросил:
– Разве это не значит, что он мог убить Веллингтона?
Отец схватился руками за голову и сказал:
– Боже ты мой!
Я видел, что отец сердит, и потому сказал:
– Я знаю, что ты велел мне не соваться в чужие дела, но миссис Ширз – не чужая. Она наш друг.
Отец ответил:
– Она нам больше не друг.
А я спросил:
– Почему?
Отец сказал:
– Так, Кристофер, я говорю это в последний раз и больше повторять не стану. Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, ради всего святого! Смотри на меня! Ты больше не будешь спрашивать миссис Ширз, кто убил ее треклятую собаку. Ты не будешь никого расспрашивать о том, кто убил эту треклятую собаку. Ты не будешь лазать по чужим садам. И ты прекратишь эту идиотскую игру в детектива.
Я промолчал.
Отец сказал:
