Борис Палант - Дура LEX
«Бэби Кристина» маленькими шажками продвигалась к порту Майами. Капитан напряженно сканировал водную гладь в поисках патрульных катеров. Негр Дик сидел рядом в наушниках. Внезапно он повернулся к Олегу и сказал:
— Стодвадцатифутовая яхта села на мель при входе в акваторию. Приказ всем выстроиться и идти в кильватер друг за другом на малом ходу.
Вскоре Олег увидел несколько катеров береговой охраны и спасательное судно, которые окружили большую яхту, накрененную на левый борт. Олег подумал, что судно с пустыми палубами в яркий солнечный день может показаться подозрительным. Он отдал штурвал Дику и сбежал вниз.
— Зинка, Верка, Катька, Манька, Стас, Гришка, Андрей, Гришка-второй — достать из чемоданов плавки и купальники, мигом натянуть их на себя и на палубу! Когда будем проходить мимо патрульных катеров, всем улыбаться и махать руками! Минуту на сборы.
Когда выбранные Олегом западенцы устроились на палубных скамьях, Збышек раздал всем стаканы со скрудрайвером. Олег тоже переоделся — на нем была ослепительно белая морская форма.
— Выпили! — тихо приказал Олег. — Не всем сразу, бараны, не всем сразу. Не водку же пьете, а коктейль!
— Спокуха, Олежек, — сказал Гришка-второй. — Шо ж, пить не умеем?
— Улыбайся, братан, и смотри на катер, — сквозь зубы процедил Олег.
Рядом, буквально в двадцати ярдах от «Бэби Кристины», качался на волнах патрульный катер. Западенцы как по команде уставились на катер и заулыбались. Офицер на катере что-то крикнул в мегафон, хотя его и без мегафона было хорошо слышно. Негр Дик ответил, и оба захохотали. Катер развернулся, Дик что-то сказал Олегу, и «Бэби Кристина» послушно стала в кильватер катеру.
— Шо, приехали, капитан? — прохрипел Стас.
— Улыбайся, Стасик, тебе это идет — сказал Олег. — В Америке все улыбаются, так что привыкай, а катер ведет нас безопасным путем, чтобы мы тоже на мель не сели. Сервис, Стасик, сервис. Улыбайся!
Следуя за катером, «Бэби Кристина» вошла в маленькую бухточку и бросила якорь. Патрульный катер развернулся и помчался обратно к яхте, севшей на мель.
— Нам крупно повезло, — обратился к западенцам капитан Олег. — Они даже не стали нас досматривать. Думаю, что мы можем спокойно начать высаживаться на берег.
Олег позвонил по мобильному телефону, и через пятнадцать минут к «Бэби Кристине» подплыла моторка с парнем славянского вида у руля. Чтобы перевезти всех западенцев на сушу, потребовалось две ходки. Тут же подкатили к пристани два микроавтобуса, в которые вновь прибывшие и погрузились со своими вещами. Никто даже не успел попрощаться с Олегом и членами его команды. Зинка и Верка сели рядом и стали смотреть в окно на Америку. По улицам ходили счастливые люди, которым не нужно было ни от кого прятаться. Красивые дома, нарядные витрины, чистота — Америка не могла не понравиться. Между тем микроавтобусы вырулили на шоссе номер девяносто пять и помчались на север, к Нью-Йорку.
— Сколько нам ехать до Нью-Йорка? — спросила Зинка у водителя, который, она слышала, говорил по-русски, да и похож он был на человека, который точно должен уметь говорить по-русски.
— Тысячу триста миль.
— Сколько же это в километрах?
— Около двух тысяч километров. Спите, ничего интересного по дороге не будет. Лучше, чтоб не было.
Водитель оказался прав — ничего интересного и не было. Не было полей с колосящейся пшеницей или другой какой культурой, не было диковинных зданий, не было красивых парков. Правда, один раз, уже не севере Флориды, проехали через диковинный город — ехали по громадной эстакаде через залив, справа были стеклянные небоскребы, слева океан. Было так красиво и справа и слева, что хотелось смотреть в обе стороны сразу.
— Джексонвилль, — сказал водитель. — Здесь одни негры живут. Русских, правда, тоже много. Во Флориде где работа? В основном в Майами и Джексонвилле. Все эти небоскребы принадлежат страховым компаниям и госпиталям.
О том, что едешь на север, можно было догадаться по нескольким признакам — траве, деревьям вдоль дороги и бортовому термометру. Трава из ярко-зеленой превращалась в грязно-желтую, пальмы трансформировались в клены, а непонятные фаренгейтовские цифры неумолимо уменьшались.
Расстояние в две тысячи километров микроавтобус покрыл за двадцать два часа. Останавливались только, чтобы заправиться и оправиться. Одна остановка была больше пятнадцати минут — это уже в Северной Каролине. Микроавтобус подъехал к какому-то ресторанчику, и водитель накормил всех горячим супом с вермишелью. На второе был кусок мяса с картошкой, но Зинка слишком устала, чтобы есть, и отдала его Стасику.
Ночью западенцы спали. Зинка и Верка по очереди спали на плече друг у друга. Ранним утром микроавтобус уже пересекал Потомак, и водитель разбудил пассажиров, громко объявив:
— Слева Капитолий.
Зинка встрепенулась, протерла глаза и успела заметить вдали круглое здание. Она уже видела это здание в кино, но забыла, что оно называется Капитолий. Хотелось в туалет, хотелось просто помыться, но водитель сказал:
— Оправимся в Мериленде.
К счастью, Мериленд оказался совсем рядом. На остановке стоял открытый военный грузовик с солдатами. Когда украинские девушки протрусили мимо грузовика, солдаты засмеялись. Среди них было много негров. Зинка почувствовала, что нравится солдатам, и остановилась. Посмотрела на солдат — здоровые, белозубые, добрые. Зинка улыбнулась, помахала солдатам рукой и с хорошим, легким настроением вошла в сортир.
К часу дня микроавтобус остановился на маленькой улочке в районе, известном во всем мире как Брайтон-Бич. Зинка и Верка смотрели в окно и не верили своим глазам — вывески кругом были русские: «Аптека», «Мясо», «Нотариус». Люди, которые ходили по улицам, ничем не отличались от тех, которые остались в Иршаве и Ивано-Франковске, — тот же стиль одежды, та же помада на женских лицах, те же сигареты в уголках рта у мужчин. Волнуясь, Зинка и Верка вышли из автобуса и тут же закрыли ладошками уши — прямо над ними загрохотал поезд.
— За вами кто-то приезжает? — спросил водитель.
— Нет. У нас здесь никого нет, — ответила Верка.
— Тогда ждите Мусю, она вас поселит и трудоустроит.
Почти за всеми приехали родственники или друзья. После шумных приветствий счастливчики садились к ним в машины и укатывали. Мусю остались ждать только Зинка и Верка.
* * *Тетя Муся подкатила на красном «Бьюике», запарковала его во втором ряду, перекрыв таким образом движение, и тяжело вылезла из машины. Ей было под пятьдесят, и она была полной женщиной. Тетя Муся ярко красила губы; тело ее источало сладкий запах пота и духов «Клема», которые можно купить в Америке только на Брайтоне, и нигде больше. Одета она была по-спортивному — белые обтягивающие парусиновые брюки и ярко-красная блузка, такая красная, что ее «Бьюик» показался розовым, когда она вышла из машины. Толстые ступни с ярко-красными ногтями выпирали во все стороны из модных шлепанцев с ромашками на перепонках.
