Катя Миллэй - Океан безмолвия
— Он тоже не хочет тебя любить, так что, думаю, здесь вы квиты.
Зря мы завели разговор о Джоше.
— Мы вроде говорили о Тьерни.
— А нам надо обсуждать ограничение количества сроков работы на выборных должностях.
— Ладно. Я приму твою невероятную теорию о дружбе, если ты расскажешь, что произошло. Может, зная, чем все кончилось, я с тобой соглашусь. — В принципе, я уже начала соглашаться с ним, но ему этого пока не говорю. Хочу услышать его рассказ.
— Я повел себя, как скотина.
— Кто бы сомневался. Ближе к делу.
— Мы стали встречаться. По-настоящему, — пояснил Дрю. — Не так, как я обычно. Тьерни не хотела афишировать наши отношения; боялась, что будут думать, будто она — очередное имя в длиннющем списке моих одноразовых подружек. Сказала, что она не разменивается по мелочам. И она не разменивается. Она никогда не стала бы кадриться со мной просто так. Но этот мудак Тревор Мейсон до меня докопался, ну я ему и разболтал. Я не говорил, что у нас серьезные отношения. Просто сказал, что мы трахаемся. Тьерни обиделась. Порвала со мной. К ней стали относиться как к неудачнице из-за того, что она возомнила, будто бы мне небезразлична.
— Она была тебе небезразлична?
Дрю вонзился в меня взглядом, говорящим, что ответ мне известен. Но сам его не озвучил. Думаю, если б попытался, слово «любовь» застряло бы у него в горле.
— У вас с ней нет ничего общего. Чем она тебя зацепила? Только, умоляю, не надо перечислять части тела или что-нибудь связанное со словом «оральный».
— Тьерни есть Тьерни. Спуску мне не дает, но от меня дерьма не потерпит. Мне с ней весело, но сама она еще больше смеется. Спорит со мной по любому поводу, даже если знает, что проиграет. К тому же она чертовски темпераментна и меня не выносит. Как на такую не запасть?
— Ладно, хватит выступать, не на трибуне. Подводим итог.
— Блин, ну ты и зануда, — стонет Дрю, но это его типичная манера, если он намерен ответить. — Послушай, я знаю себя, знаю, что я не дурак. Заткнись. Не смотри на меня так. Я это знаю, и ты это знаешь. А еще я знаю, что дерьма во мне хоть отбавляй, — признается он искренним тоном. — Тьерни заставила меня понять, что я не совсем пропащий человек.
— Зато сам ты ее мешаешь с грязью. Постоянно оскорбляешь ее чувства. Да, она крепкий орешек и все такое, но сам ты хоть понимаешь, что она живой человек, что у нее есть чувства?
— Разумеется, я знаю, что у нее есть чувства. Знаешь, какая она умная? Нет. Никто не знает, потому что она не хочет, чтобы об этом знали. Не хочет, чтобы знали, какая она веселая и милая, — да, я сказал «милая», и если ты когда-нибудь это повторишь, пеняй на себя. — Бросив на меня гневный взгляд, Дрю продолжает: — Знаешь, кто все это знает? Я. Так что да, Настя, я знаю, что у нее есть чувства, и знаю, как задеть каждое из них.
— Именно этим ты и занимаешься, да? Тебе стыдно, что ты ее обидел, и, заглаживая свою вину, ты снова ее обижаешь? Ну ты и козел. Почему просто не извинился сразу, когда это случилось? Почему не сказал всем правду? — Я закрываю ноутбук, отодвигаю его в сторону.
— Потому что она сильно разозлилась на меня. Порвала со мной, сказав, что всегда знала, что я сволочь, и правы те, кто считает ее жалкой дурой, поверившей в то, что я могу быть другим.
— И все?
Дрю явно что-то недоговаривал. И тогда он рассказал, что после того как Тьерни выдала ему все это, он пошел на вечеринку и перепихнулся с Карой Мэттьюз.
— Да ты что! — Казалось бы, Дрю меня уже ничем не может удивить — удивил.
— Потому что мне было тоскливо, досадно, я потерял ее по собственной дурости. Вот я и решил, что раз я свинья, то и действовать надо соответственно.
— Знаешь, для человека, мнящего себя большим мастером дебатов, у тебя серьезно хромает логика. Ты Тьерни не потерял. Не потерял, пока не трахнулся с Карой Мэттьюз. Это была проверка.
— Во-первых, я действительно большой мастер дебатов. Во-вторых, никакая это была не проверка. Тьерни действительно порвала со мной. Она меня возненавидела.
— Потому-то это и была проверка. — Странно, что я, неудачница, не имеющая никакого опыта в сердечных делах, понимаю это, а Дрю Лейтон — нет. — Она предоставила тебе блестящую возможность доказать, что ошибалась на твой счет. А ты сунул свой член в Кару Мэттьюз, подтвердив, что Тьерни для тебя ничего не значит и все ее представления о тебе абсолютно верны.
Перед собой кривить душой я не стану: я знаю, за что обожаю Дрю Лейтона. В каком-то смысле он такой же эмоционально закомплексованный неудачник, как и я, только выражается это по-другому. Но в данный момент я просто ненавижу его за его космический идиотизм. Я подхожу к нему, обнимаю, кладу голову ему на плечо, ибо я знаю, что такое отвращение к самому себе, и если я еще на что-то надеюсь, то и для него не все потеряно.
— Ты и вправду засранец, — говорю я.
Дрю вздыхает, опускает подбородок на мою макушку.
— Это самое я и пытаюсь тебе растолковать.
Как-то так получилось, что я засиделась у Дрю до возвращения его родителей и Сары. Меня уговорили остаться на ужин. Я не очень противилась. С тех пор, как Сара перестала быть моим смертным врагом, для меня это не наказание.
В какой-то момент после той адской вечеринки Сара решила, что я не вызываю у нее отторжения. Пусть та вечеринка от начала и до конца была полный отстой, один положительный результат она все же дала: напряженность в наших с Сарой отношениях исчезла. Мы, конечно, не делимся историями о своих сексуальных похождениях, не ходим вместе покупать нижнее белье, и все же… Если бы знала, что Сара станет ко мне добрее, если я научу ее сбивать с ног парней, я давно бы предложила ей свои услуги. В общем, ситуация улучшилась, общаться с ней мне стало проще, даже приятно.
— Тебе без косметики лучше, — говорит она мне; наверно, думает, что делает мне комплимент. Не знаю, лучше ли мне без косметики или я просто выгляжу по-другому, но я пока не готова отказаться от своего макияжа. — Если б ты красилась и одевалась нормально, у тебя было бы больше друзей. Хоть ты и не разговариваешь. Тебя ведь боятся.
Замечательно. Это и есть моя цель. Беседа у нас с ней односторонняя, но лучше уж так, чем злобные взгляды, оскорбления, презрительное отношение, как к парии, — это все, что мне обычно доставалось от Сары.
— Не к каждому общество благоволит так, как к тебе, Сара, — вмешивается в наш разговор Дрю. — Тебе повезло, что ты моя сестра. Подарок судьбы.
— Скорее проклятие, — парирует Сара. Судя по ее тону, она искренне так считает.
— Ну-ну. Не будь я твоим братом, у тебя не было бы и половины твоих друзей и ухажеров. — По-моему, Дрю шутит, но Сара от его слов взорвалась. И, слушая ее ответ, я ее не осуждаю. Напротив, мне становится ее жаль.
