Вильям Козлов - Волосы Вероники
— Интересно,— подзадорил я ее, еще не догадываясь, куда она клонит.
— Куда ты сбежал в Новый год от Оли?
— А почему ты сбежала от Боровикова? — задал я встречный вопрос.
Однако Варю было бы не просто сбить с толку.
— Я первая спросила.
— Я несколько месяцев безуспешно искал одну женщину,— сказал я.— И я ее нашел. С твоей помощью.
— С моей?
— За что я тебе буду вечно благодарен,— прочувствованно сказал я.
— Знала бы Оля…— вздохнула Варя.— Ты нашел свое счастье в Новый год?
— Я теперь верю, что в Новый год случаются истинные чудеса!
— А Оля? Она уже не чудо?
— Оля — чудо. Только не для меня… И ты это отлично знаешь.
— Она переживает.
— Почему же не заходит?
— Гордая. Не она сбежала от тебя, а ты — от нее.
— Две любви в одном сердце не помещаются,— повторил я произнесенные Вероникой слова.
— В твоем большом сердце поместятся,— ехидно заметила Варя.— Вчера тебе звонила еще какая-то женщина…
— Может, по работе… Сослуживица. У меня в отделе одни женщины.
— Ты не подумай, что я собираюсь наводить порядок в твоих любовных делах, упаси бог! Меня волнует наследственность…
— Наследственность? — удивился я.
— Не было бы у меня дурной наследственности: маме ничего не стоит разрушить семью, отец — Дон Жуан…
— Ты слишком высокого мнения обо мне…— пробормотал я.— Мне до Дон Жуана далеко!
— А ну как ваша порочная наследственность взыграет и во мне? — Варя с нескрываемой насмешкой смотрела на меня.
— Уже, видно, взыграла,— проговорил я.
Разговаривая со мной, Варя домыла посуду, тщательно протерла полотенцем, все расставила по местам. Движения ее были точными, рассчитанными, непонятно, как она ухитрилась кружку разбить? Уж не нарочно ли?
— Я не хотела тебе раньше говорить, это не мое дело, но ты у Оли не один…
— Я знаю,— сказал я.
— Как же ты мог быть с ней? — Варя удивленно взглянула на меня.
— А ты, думаешь, у Боровикова одна? — жестко сказал я.
— Думаю, что да,— выдержала она мой взгляд.— Видишь ли, я немного умнее, чем ты полагаешь… Если бы я ему сразу уступила, то я была бы для него такой же, как все. Как это хвастливые мужчины говорят, я была бы пройденным этапом?.. А я, папочка, не хочу быть этапом. Уж лучше пусть он будет для меня пройденным этапом!
Или отцы всегда как-то иначе относятся к своим детям, или у меня Варька действительно была необыкновенной девушкой, но ни одна еще из всех моих знакомых не рассуждала на эти темы так здраво. Даже слишком рассудительно в ее-то восемнадцать лет!
— Если ты такая умная, то почему вообще связалась с ним? — спросил я.— Он не герой твоего романа, девочка.
— Ни один человек сам-то себя не знает до конца, а ты берешься судить о другом, которого знаешь лишь понаслышке,— сказала Варя.— То, что тебе в нем не нравится, я отлично вижу, но зато в нем есть и то, что может нравиться женщинам, тебе этого, прости, па, не понять, потому что ты — мужчина.
— Высокий, красивый и… глупый!
— Не такой уж он и глупый, как ты думаешь,— живо возразила дочь.— Но меня, главным образом, привлекает в нем другое: до встречи со мной он был одним, а теперь все говорят, что стал другим.
— Надолго ли?
— Мне сам процесс перемены в человеке нравится… Мне приятно чувствовать свою власть над ним, направлять его туда, куда я хочу… Знаешь, почему я тоже сбежала в Новый год от гостей? Потому, что он напился, хотя я ему это запретила, и стал хамить сначала другим, потом мне. Он не поверил, что я могу уйти, а я оделась и ушла.
— Бедная девочка! Одна в Новый год?
— Ночью я вышла на Финляндском из последней электрички, зашла домой, а потом пошла к Зимнему дворцу… Оказывается, я не одна была в это время на площади… У высокой-высокой колонны…
— Александрийской…— растерянно сказал я.
— Какой-то лохматый парень громко читал своей девушке красивые стихи…
— Блока…
— С неба падал пушистый снег, и кругом было белым-бело!
Я не верил своим ушам! Удивительно, как мы не встретились с ней там, на Дворцовой площади?..
— Я видела тебя с женщиной,— сразила меня наповал дочь.— Вы оба были такие счастливые! Я решила вам не мешать… Да, но хочу дать тебе один совет: не целуйся так много на улице, у тебя уже выступила простуда на губах.
Ошарашенный, я смотрел на нее и молчал, я чувствовал себя школьником у доски, забывшим урок. И вопрос, который я задал дочери, как раз и был на уровне наивного ученика.
— Ну и как она? — спросил я.
А спросив, весь внутренне сжался: для меня почему-то сейчас исключительно важно было, что ответит дочь. Так, бывает, мы загадаем на что-либо и, полные необъяснимого трепета, ждем, будто от этого зависит вся наша дальнейшая жизнь, будь это «в каком ухе звенит?» или «кукушка-кукушка, сколько лет мне жить?».
Варя со свойственной ей чуткостью поняла мое состояние, улыбнулась и сказала:
— Она хорошенькая. Я это еще заметила летом, когда ты на Средней Рогатке садился к ней в «Жигули». Дорожный роман?
— Не говори так,— сказал я.
— Мне Оля глаза выцарапает, если узнает, что я твоей знакомой дала телефон Боба!
— Я думаю, Оле это безразлично,— сказал я.
— А женское самолюбие! — воскликнула Варя.— Па, ты совсем не знаешь женщин! Женщине всегда приятнее знать, что она первой бросила мужчину.
— Пусть считает, что она меня бросила,— усмехнулся я.— Кстати, так оно и было.
— Для того чтобы потерять, нужно сначала найти,— философски изрекла Варя. Я заметил, что последнее время она частенько философствует.
— Я нашел,— сказал я.
— Я очень хорошо знаю, от чего бегу, но не знаю, чего ищу,— улыбнулась дочь.
Я сегодня видел на ее диване толстенный том Монтеня «Опыты».
— Ты читаешь Монтеня,— сказал я.— Не забывай, что он и такую мысль высказывал: нет величайшей нелепости, которая не была бы сказана кем-либо из философов.
— Пока я у Монтеня взяла на вооружение одну мудрую мысль: «Кто хочет надолго сохранить свою власть над возлюбленным, пусть презирает его».
— Может быть, тебе это и подходит, а мне — нет,— сказал я.
— Я разбила твою любимую чашку,— вздохнула она.
— Должно быть, к счастью,— на этот раз с большей уверенностью повторил я.
— Ради того, чтобы ты был счастлив, я готова всю посуду перебить…
— Не надо,— сказал я.— Из чего же мы будем чай пить?
Глава шестнадцатая
Ночью меня разбудил телефонный звонок:
— Приезжай немедленно в больницу на улице Ленина. Петроградская сторона.
