Марк Дейч - Коричневые
Действительно, говорил. Никто, впрочем, и не сомневается. Цифра только странная, ассоциации вызывает: как раз столько Третий рейх просуществовал. Тысячелетний.
(Использованные мной высказывания заимствованы из документальной ленты, созданной в Минске режиссером и автором сценария Юрием Хащеватским и продюсером Петром Марцевым. Фильм посвящен Михаилу Ромму, называется он «Обыкновенный президент». Посвящение не случайно: название фильма, его стилистика, иронический закадровый комментарий – все это должно напомнить зрителям самую, пожалуй, знаменитую картину Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм». Понятно, что в Минске фильм никто не увидел: насколько мне известно, там, вместо показа, готовился отстрел авторов.
Словом, этот талантливый фильм если и дойдет до зрителей, то не раньше чем через 12 лет, в которых так уверен «батька» Лукашенко. Или даже позже. Тут уж кому как повезет – ему, «батьке», или зрителям…)
Скажем несколько слов еще об одном фюрере. Человек он не слишком значительный, – как, впрочем, и его партия, – но эпатажный. Эпатаж был заложен уже в название: «Национал-большевистская партия». Интернационализм большевиков и национализм – понятия, казалось бы, несовместные. Но фюреру удалось их совместить – по-видимому, не в последнюю очередь благодаря своему инфантилизму: сочетать несочетаемое подростку всегда удается лучше, чем взрослому. Даже если этому подростку уже 60.
Как вы, вероятно, уже поняли, речь идет об Эдичке Лимонове.
ЭТО ОН – ПЕ…ЭДИЧКА
Национал-большевистская партия – организация малозначительная. Я бы даже сказал – чахоточная. Но в последнее время о ней говорят немного больше, чем всегда. То есть немного больше, чем ничего.
В какой-то мере в этом виноваты мы, журналисты: с конца 90-х Лимонова неизвестно почему вдруг стали приглашать на всевозможные «ток-шоу», брать у него интервью. Эдичке это, ясное дело, нравилось. А кому бы не понравилось?
Конечно, маргиналов у нас хватает. Но Лимонов был очень уж подходящей фигурой для моих коллег. Во-первых, бывший эмигрант: много лет прожил на Западе, даже получил французское гражданство. Правда, очень скоро он разочаровался в «ценностях западной цивилизации» и стал их яростным обличителем.
Там, на Западе, его обличений никто не печатал. Понятное дело: цензура… Зато эти обличения охотно печатала советская пресса, которая, как всем известно, всегда была самой свободной.
Во– вторых, писатель. Книжки писал. Книжки весьма специфические, но все-таки. Некоторым нравится. Со спецификой я вас вкратце и познакомлю.
И в довершение ко всему – политик. Партию организовал. Какой же политик без партии? Теперь не лично от себя, а от имени НБП всевозможные тексты пишет. Ну, писатель. Не может без этого.
Давайте полистаем Эдичку. Немного из политики, немного из «литературы». Для баланса.
«Партайгеноссе, товарищи, друзья! Пусть вас вдохновляют исторические примеры: история партии большевиков, история итальянских фашистов, германских национал-социалистов. Они смогли, сможем и мы. Первая задача – организоваться, создать мощную, огромную, общероссийскую организацию. Затем мы бросимся на завоевание власти. Сначала – в России, потом – везде».
«В России часто говорили о сексуальных преимуществах черных перед белыми. Легенды рассказывали о размерах их членов. И вот это легендарное орудие передо мной. Я хотел его х… в свой рот. Я чувствовал, что это доставит мне наслаждение, меня тянуло взять его х… к себе в рот. И больше всего мне хотелось ощутить вкус его спермы, увидеть как он дергается, ощутить это, обнимая его тело. И я взял его х… и первый раз обвел языком напряженную головку».
«Частная собственность имеет право на существование только в том объеме, который относится к сфере узколичностных или семейных потребностей. Когда частная собственность выходит за рамки индивидуальной сферы, это означает кражу, преступление, грех. Все, кто утверждает противоположное, – клеветники, враги, агенты князя мира сего. Все они принадлежат суду и народной расправе».
«Я думаю, что хорошо умею это делать, очень хорошо, потому что от природы своей я человек утонченный и не ленивый. Я занимался его членом, всецело отдавшись чувству и повинуясь желанию. Левой рукой я, подобрав снизу, поглаживал его яйца. Он постанывал, откинувшись на руки, постанывал тихо, со всхлипом».
«Национал-большевистская партия установит Закон и Порядок. Ив этом мы будем брать пример без стеснения с организмов, в свое время наводивших ужас: с ВЧК и с НКВД. Разумеется, вдохновляться мы будем национальными идеями, но да послужит нам примером твердость этих организаций».
«Постепенно он очень раскачался и подыгрывал мне бедрами, посылая х… мне глубже в горло. Я скользил языком и губами по его члену, ловко выводя замысловатые узоры, чередуя легкие касания и глубокие почти заглатывания его члена. Я причащался его х… И когда я добился его оргазма, когда этот фонтан вышвырнул в меня, ко мне в рот, я был совершенно счастлив. В упоении я вылизал всю сперму с его х… и яиц, то, что пролилось, я подобрал, подлизал а проглотил. Я разыскал капельки спермы между его волос, мельчайшие я отыскал».
«Национальной революции нужны мужественные и честные воины – те, кто пойдет в первых рядах. МУЖЕСТВЕННОСТЬ И ЧЕСТНОСТЬ ДЛЯ НЕМНОГИХ, ИСПОЛНИТЕЛЬНОСТЬ И ДИСЦИПЛИНА ДЛЯ БОЛЬШИНСТВА. Дожидаться, пока все наше население придет к национальным идеям, мы не имеем права. Народ не восстанет никогда, ибо все изменения в обществе всегда были сделаны лучшими, отборными силами нации, а не большинством. Национальная революция в пользу большинства будет сделана активным меньшинством!»
«Я стащил с себя брюки, мне хотелось, чтобы он меня вые… Я стащил с себя брюки, стащил сапоги. Трусы я приказал ему разорвать на мне, мне хотелось, чтобы он именно разорвал, и он послушно разорвал на мне мои красные трусики. Я отшвырнул их далеко в сторону.»
«Только силовые методы могут спасти наше государство, как для зараженного раком организма единственный метод – хирургическая операция. Насилие всегда было и будет Гигиеной истории».
«В этот момент я действительно был женщиной, капризной, требовательной и, наверное, соблазнительной, потому что я помню себя игриво вихляющим своей попкой, она делала что-то помимо меня – она сладостно изгибалась, и помню, что ее голость, белость и беззащитность доставляли мне величайшее удовольствие. Думаю, это были чисто женские ощущения».
«Мы предлагаем ДЕЙСТВИЕ. Разумеется, мы не можем призвать наших читателей к вооруженному сопротивлению режиму. Ибо нас закроют, а то и посадят. Поэтому мы и не призываем. Но мы даем вам примеры, варианты того, как нужно действовать. Мы твердо верим, что грядет эпоха терроризма в России. Если самые смелые начнут террор, то всегда найдутся тысячи не менее смелых, которые разовьют его в гражданскую войну».
«Яне знаю, что он сделал, возможно, он смочил свой х… собственной слюной, но постепенно он входил в меня, его х… Он е… меня, и я начал стонать. Он е… меня, а одной рукой ласкал мой член, я ныл, стонал, изгибался и стонал громче и сладострастней».
Извините, конечно. Но уж такие слова у этой песни. Кстати, вся так называемая «ненормативная лексика» использовалась Лимоновым в полном объеме. Это уж я точки поставил. Из стеснительности.
Комментировать сии откровения не хочется. Политическое – бессмысленно, а прочие – противно.
Такие вот у нас нынче большевики.
Национальные.
Ну, хватит.
Все, что ли?
Пока все. То есть на самом-то деле писать о наших нацистах можно еще много и долго: тема эта неисчерпаема, как сама Россия. Однако передохнем немного. Отвлечемся. Вспомним о чем-нибудь приятном. О новом мюзикле, к примеру. «Норд-ост» называется.
Вижу, что вспомнили. Ну, в добрый путь. Впрочем, погодите минутку. Пока еще эта «музыка сфер» не полностью захватила нас, давайте немного почитаем почту. Входящую. Поверьте, она того стоит.
ПИСЬМЕЦО В КОНВЕРТЕ
Когда власть плохо стоит на ногах, всегда найдутся те, что готовы подхватить её в свои ручонки.
Чем дальше, тем очевидней: на власть в России уверенно претендуют неонацисты.
И дело не в том, что они к этому готовы. Они, как пионеры, всегда готовы. Дело в другом: русские неонацисты пользуются мощной поддержкой тех, кто по роду своей деятельности давно должен был бы их обуздать. Этого, как вы теперь знаете, не происходит.
Согласно ли будет наше общество принять такую власть? У меня нет ответа на этот вопрос.
Впрочем, кое-какие выводы вы сможете сделать, познакомившись с письмами, которые я получаю.
