Гарольд Роббинс - Воспоминания минувших дней
— Привет, Джонатан, — радостно сказал он.
— Привет.
— Мы ждали тебя со дня на день. Даже боялись, что ты уже не приедешь.
— Я не мог не приехать. — Я взглянул на Бетти. — Поздравляю. Можно поцеловать молодую маму?
— Конечно, — ответил Джеб.
Поднявшись по ступенькам, я прикоснулся губами к щеке Бетти.
— Ты прекрасно выглядишь. А девочка такая же красивая?
Бетти покраснела.
— Откуда ты знаешь, что это девочка? — смущенно спросила она.
— Знаю. Она, действительно, красивая?
— Да, — ответил Джеб. — Вылитая мать. Сейчас сам увидишь.
Я вошел в хижину. Комната казалась намного более уютной, мебель была почищена и блестела, на окнах висели занавески, а спальный угол был отделен полотном.
Пройдя мимо стола, на котором стояли теперь две керосиновые лампы, Бетти отдернула занавеску.
— Вот, — с нескрываемой гордостью сказала она.
Девочка лежала в небольшой белой колыбели, во сне ее сморщенное личико напоминало мордочку обезьянки. Руки сжаты в кулачки, а светлые волосы на голове почти незаметны.
— Какая красавица, — сказал я. — Сколько ей?
— Уже шесть недель. Она родилась в тот день, когда мы заканчивали собирать урожай.
— Как будто она ждала, пока все будет сделано, — вставил Джеб.
— Как назвали?
— Еще не знаем. Хотим съездить в Фитчвилль, чтобы окрестить ее, как полагается. А пока мы называем ее просто Бэби.
— Хорошо. У меня для нее есть подарок. — Я открыл сумку и достал оттуда коробку, купленную для меня Кристиной. — Пожалуйста.
— Что ты, не надо… — сказала Бетти.
— Открой.
Бетти аккуратно, чтобы не порвать, сняла обертку.
— Хорошая бумага, — неловко сказала она, — не стоит выбрасывать. — Она подняла крышку. В коробке был полный комплект одежды и белья для грудного ребенка. Все вещи были розовыми.
— Вот это да, — восхищенно сказала Бетти, с трудом отрывая взгляд от коробки. — Никогда не видела ничего подобного.
— Это ей на крестины, — ответил я.
Джеб взял меня за плечо.
— У нас с Бетти не очень хорошо подвешены языки, и мы, может, мы что-нибудь не так скажем, — произнес он, — но мы очень благодарны тебе, Джонатан.
— Да, — подтвердила Бетти. Она хотела еще что-то сказать, но раздавшийся из колыбели крик на мгновение заглушил ее. — Пора кормить. Бэби точна, как часы.
Бетти вернулась к колыбели, а мы с Джебом вышли из дома и сели на ступеньках.
— Ну, как, все нормально? — спросил я.
— Прекрасно, — ответил он. — Собрали тридцать баррелей кукурузы. Если продать их прямо сейчас, можно выручить по сотне долларов за баррель. Но, придержав кукурузу до весны, мы могли бы получить вдвое больше.
— Что вы будете делать?
— Не знаю. Может, продадим сейчас баррелей десять, чтобы пережить зиму, а весной — все остальное.
— Правильно. — Я угостил его сигаретой. — От шерифа ничего не слышно?
Джеб покачал головой.
— Мы ждали его, но он так и не появился.
— Он пустил вас в город?
— Мы не ездили. Впрочем, сейчас уже все устроилось. С женой я развелся, она теперь замужем за каким-то владельцем магазина. Так что, если мы с Бетти поедем крестить девочку, думаю, он нас пропустит.
— Значит, все в порядке?
— Да. Но без тебя было бы намного хуже. — Ты надолго приехал?
— Всего на одну ночь. Утром я уезжаю, потому что завтра вечером мне надо быть дома.
— Слушай, а может, ты приедешь к нам на крестины? Мы с Бетти будем очень рады, если ты станешь крестным отцом нашей девочки.
— С удовольствием. — Я почувствовал комок в горле. — Скажите мне только, когда.
На пороге вновь появилась Бетти.
— Через полчаса прошу к столу.
Джеб поднялся.
— Хочешь взглянуть на дистиллятор?
Я кивнул. Пройдя по еле заметной тропинке через рощицу, мы оказались в знакомом месте. Все было почти так же, как в прошлый раз, за исключением одного — бочки стояли на деревянном настиле.
— Дно может размокнуть, — объяснил Джеб, накрывая их брезентом.
Я нагнулся к ручью, зачерпнул рукой воду и плеснул себе на лицо. Вода была холодной и свежей.
— Весной, когда мы получим деньги, я сделаю водопровод, и эта вода будет поступать в дом, — сказал Джеб.
— Правильно. — Я вернулся к пивоварне. В ее глубине виднелись деревянные полки. — Когда-то мой дед хранил там оружие.
— Откуда ты знаешь? — спросил Джеб.
— Трудно сказать. Просто знаю, и все.
Подойдя к полкам, Джеб достал ружье.
— Я тоже держу его здесь. Но готов поспорить, что такой винтовки у него не было.
Он показал мне автоматическую винтовку с уже вставленным магазином.
— Откуда она у тебя? — спросил я.
— Друг привез из Вьетнама. С четырьмя запасными магазинами она обошлась мне в десять долларов. — Он прицелился в воображаемую мишень. — Несколько выстрелов — и человек на две половинки. До этого виски не доберется ни один грабитель.
Я почувствовал, как у меня по спине пробежал холодок.
— Пойдем обратно.
— Пойдем. — Положив винтовку, Джеб двинулся за мной следом.
На ужин Бетти подала копченое сало, зелень, бобы и кофе с кукурузным хлебом.
— Мы не знали, что ты приедешь сегодня, — извиняющимся тоном сказала она, убирая со стола тарелки. — А то бы купили что-нибудь. Последний раз мы были в Фитчвилле еще до рождения ребенка.
— Ничего, все было очень вкусно. — Я встал из-за стола и поднял с пола спальный мешок. — Пойду спать.
— Ты хочешь опять ночевать в поле? — спросил Джеб. — Не надо. Оставайся в доме, теперь у нас есть занавес. Лечь можешь прямо на полу.
— Хорошо.
— Нет, плохо, — вдруг резко сказала Бетти. — Сейчас уже не лето, земля холодная и влажная. После одной такой ночи можно встать с воспалением легких.
— Она права, — Джеб улыбнулся. — Ляг у печки, там теплее.
Только застегнув мешок, я понял, насколько устал. Печка была теплой, меня быстро разморило, и я незаметно уснул.
Я проснулся от того, что кто-то тронул меня за плечо. Открыв глаза, я увидел Джеба. Он приложил палец к губам, и сразу поняв, что происходит неладное, я приподнялся на локтях.
— В миле от нас на дороге грузовик с пятью молодцами, — прошептал Джеб.
— Кто это?
— Не знаю. Может, грабители. Я сам только что услышал шум на шоссе и вышел посмотреть.
— Что они сейчас делают?
— Ничего. Просто сидят в машине. Судя по всему, кого-то ждут.
— А это не может быть шериф?
— Может. В любом случае, лучше не рисковать. Пошли в сарай. Никто, кроме нас, не знает, где он.
Я вылез из спального мешка и обулся. Ложась спать, я не стал раздеваться, поэтому сейчас был полностью готов.
— Можно идти.
Услышав эти слова, я обернулся. Позади меня с завернутым в одеяло ребенком стояла Бетти.
— Вылезем через заднее окно, — сказал Джеб. — Может, они послали кого-нибудь следить за дверью, не стоит привлекать внимание.
— Вылезай, ты возьмешь у Бетти ребенка.
Вздрагивая от утреннего холодка, я спрыгнул на землю и осторожно принял драгоценный сверток. Спустя несколько мгновений Бетти и Джеб оказались рядом со мной, и я отдал им малыша.
— Пригнись, — прошептал Джеб, беря с подоконника охотничье ружье. — К холму пойдем через поле, они не должны нас увидеть.
Пригнувшись, мы побежали через поле. Когда мы наконец остановились у подножия холма, небо осветилось, и на востоке показался ослепительно сверкавший краешек восходящего солнца. Наслаждаться прекрасной картиной времени не было, и, не теряя ни минуты, мы стали поспешно подниматься по склону.
Пройдя несколько метров, я обернулся и посмотрел на Бетти, не нужна ли ей помощь. Она тяжело дышала и, казалось, готова была упасть. Я протянул руки, чтобы взять у нее младенца, но она только покачала головой.
Шедший впереди Джеб остановился, поджидая меня.
— Идите дальше. Я попробую запутать следы. Нельзя, чтобы они сразу поняли, где мы.
Я кивнул. Джеб стал спускаться к дому, а мы с Бетти продолжили путь. У самого кустарника, за которым стоял сарай, она упала на колени.
— Возьми ребенка.
Пробравшись сквозь кустарник, я принял девочку на руки. Едва поравнявшись со мной, Бетти забрала у меня ребенка, и мы вошли под навес.
— Все нормально? — спросил я.
— Спасибо, — спокойно, как будто ничего не происходило, ответила Бетти. Из-под одеяла послышался плач.
— Есть хочешь, бедняжка? — ласково сказала она, расстегивая рубашку.
Прильнув к материнской груди, девочка начала жадно, причмокивая, сосать. Вид Бетти показался мне в этот момент естественным и прекрасным, и я, замирая от страха, что эта сцена будет сейчас безжалостно прервана, отвернулся, чтобы она не заметила моих слез.
