Дин Кунц - Эшли Белл
Биби родилась серфингистом, не ковбойшей. Пэкс любил серфинг, особенно когда рядом была она, однако годы службы не выветрили из него любви к лошадям. Это был вопрос, ответ на который они пока затруднялись найти. Они время от времени вели беседы на эту тему, но до конца службы Пэкстона еще оставалось несколько месяцев. При этом никто не сомневался в том, что, когда наступит срок, они найдут решение, которое устроит и его и ее. Или побережье, или равнины на плато, или и то и другое, или ни то и ни другое. Особого значения это не будет иметь. Главное, чтобы они оставались вместе.
Дверь приоткрылась. Из-за дверного проема возникло лицо летчика.
– Главный старшина Торп! Ваш вылет.
Пэкстон вскочил со стула и взвалил на плечо тяжелый вещмешок, радуясь тому, что больше не сидит на месте.
80. Правда, которой она не захотела смотреть в лицоПосле убийства профессора Сейнт-Круа в ее викторианском убежище Чаб Кой сообщил о существовании разных группировок в этом безумном заговоре, но, возможно, охранник намеревался сказать куда больше, чем это. Кое-какие из фраз, произнесенных Коем, показались Биби уж слишком вычурными, не из лексикона бывшего копа. Она выделила три места, в которых чувствовались литературные аллюзии. Чего-чего, а такого от охранника Биби могла ждать в последнюю очередь. Судя по всему, он не был начитанным человеком. Этот мужчина скорее будет цитировать звезд спорта, чем Шекспира.
Биби думала над тем, не боялся ли Кой, находясь в викторианской гостиной дома профессорши, что его могут подслушать, что в присутствии девушки кто-то опасный способен услышать каждое произнесенное ею слово, где бы она ни находилась. Создавалось впечатление, что Кой думает, будто она сама, ни ее сумочка, ни одежда, а именно ее тело, является передатчиком всего того, что говорит и слышит Биби. Абсурд. Нелепица. Но она не могла додуматься до другой причины, зачем ему вдруг понадобилось разговаривать с ней иносказаниями. Именно в этом Биби его и заподозрила. Эти иносказания состояли из завуалированных ссылок, заготовленных, судя по всему, заранее, на случай, если они еще раз встретятся. Встреча состоялась на третьем этаже дома Сейнт-Круа. Ссылался Кой на произведения литературы, которые, по его мнению, она должна была знать.
Прежде чем раскрыть три книжки, приобретенные в магазинчике «Модного острова», девушка уселась за столик в номере мотеля с ручкой и небольшим перекидным блокнотом, который всегда носила с собой в сумочке. Роясь в памяти, Биби попыталась вспомнить и записать, как можно ближе к первоисточнику, то, что говорил Кой. Спустя десять минут фразы были записаны на странице четким почерком.
Первая запись. Застрелив доктора Сейнт-Круа, он произнес: «Если бы нашелся человек, который каждое утро стрелял бы в эту стерву, из нее получилась бы намного более приятная женщина и преподавательница».
Биби уже знала, где это искать. Она раскрыла «Полное собрание рассказов» Фланнери О’Коннор и нашла «Хорошего человека найти нелегко», один из самых ужасающих рассказов из когда-либо написанных. Девушка открыла книгу на последней странице произведения. После эпизода, описывающего то, как безжалостный убийца прикончил последнюю из семьи, она нашла искомое предложение: «Если бы нашелся человек, который каждую минуту стрелял бы в нее, – сказал Изгой, – из этой старухи получилась бы намного более приятная женщина».
Схожесть в построении фраз и проявлении чувств между словами Коя и цитатой из рассказа не могла быть случайной. Мужчина, должно быть, хотел привлечь ее внимание и сообщить ей что-то жизненно важное, прибегая к иносказанию.
Вторая запись. Когда Биби спросила, почему Эшли, ребенок, которому исполнилось всего-то двенадцать или тринадцать лет, должна умереть, Кой сказал: «А зачем люди вообще умирают? Кое-кто говорит, что мы никогда этого не узнаем. Для богов мы подобны мухам, которых дети убивают в жаркий летний день».
Торнтон Уайлдер. Купленная ею книга содержала три коротких романа автора. Девушка принялась листать «Мост короля Людовика Святого», повествующий о пяти людях, погибших в июле 1714 года, когда считавшийся лучшим в Перу пешеходный мост обрушился в ущелье. Биби просмотрела последние пять страниц, но на нужное ей место наткнулась случайно в конце первой главы: «Кое-кто говорит, что мы никогда этого не узнаем. Для богов мы подобны мухам, которых дети убивают в жаркий летний день».
И вновь сходство не случайное.
Третья запись. Биби спросила у Коя, действует ли он заодно с Терезином, на что бывший коп резко ответил, что презирает фашистскую паскуду. Когда она предположила, что враг его врага, то есть она, может стать ему другом, Кой возразил ей: «Примите как данность то, что вы легкая добыча. Когда Терезин еще был подростком, его можно было сравнить с собакой. Теперь пес окончательно одичал. Сейчас Терезин превратился в волка. Он похож и в то же время не похож на других волков. Он всегда бежит во главе стаи. Он мечтает вернуть мир обратно, в эпоху молодости этого самого мира. Его идеал – это общество стаи».
Джек Лондон. Последний роман сборника назывался «Зов предков». Главным его героем являлся добродушный пес по кличке Бэк, помесь сенбернара и шотландской овчарки. Вырванный из уютного существования в Калифорнии, Бэк продан в собачье рабство и становится ездовой собакой на Клондайке во время золотой лихорадки, охватившей Аляску в 1897 году. Вследствие плохого обращения Бэк сначала привыкает к своему тяжкому существованию, а затем, поняв собственную волчью сущность, сбегает в лес, где начинает мстить людям за их жестокость.
Кой, судя по всему, намекал в этом случае на сам сюжет книги: возвращение собаки к своим жестоким, волчьим корням. На сей раз цитата оказалась поменьше, чем в двух прежних случаях, но в последнем параграфе Биби отыскала следующее: «Его могли видеть бегущим во главе стаи… Он пел песню молодого мира, песню стаи».
Сначала ей казалось, что эти цитаты не способны нести в себе двойного смысла. Уж слишком трудно было бы на ходу вплести их в разговор. Но потом Биби пришло в голову, что Кой мог заранее спланировать убийство Сейнт-Круа, а значит, знать наперед, что сможет произнести цитату из рассказа О’Коннор. А еще он вполне мог предположить, что рано или поздно сама Биби заговорит при нем об Эшли Белл и Терезине, следовательно, он с легкостью сможет ввернуть видоизмененные цитаты, взятые из произведений Уайлдера и Лондона.
Однако оставалось загадкой, что он хотел ей сказать этой безумной игрой слов. Если Кой намеревался, не выдавая себя, помочь ей, не проще ли было всучить Биби записку… или двадцатистраничное подробное описание всего того, что ей следует знать? Не вызывало сомнения – завуалированные ссылки на трех писателей были делом кропотливым. Загадочность поведения Коя могла указывать на то, что он либо человек очень умный, искренне желающий ей блага, либо он с приветом, если вообще не псих. Чем дольше она размышляла по поводу трех аллюзий, тем больше склонялась к выводу: помимо очевидного, здесь ничего нет. Кой – убийца-нигилист, в чем-то похожий на изгоя, Терезин – безжалостный волк с фантазиями помешанного человека, убийство Эшли Белл осуществит идиот, он исполнит его с шумом и яростью, и этот поступок будет лишен малейшего смысла. Вот только человек не выдумывает сложный эзопов язык для того, чтобы сообщить собеседнику то, что тот уже и так знает.
