Венди Холден - Нелады со звездами
— Что?
Подавшись вперед, Белинда прищурилась, разглядывая глянцевый отпечаток, презрительно зажатый в руке главного редактора. Она нахмурилась и тотчас же поморщилась от боли, вспомнив о ссадинах на лице. Это было совершенно невозможно, произошла какая-то ошибка, но вместо четких изображений налившегося члена Кемпиона, мстительно торчащей груди Шампань и обилия обнаженной плоти, покрытой икрой, на снимках виднелись лишь непонятные бежевые разводы.
— Вы уверены, что это те самые снимки? — с издевкой произнес Грейсон.
Белинду захлестнула паника.
Действительно, это те самые снимки? Неужели приемщица в фотоателье ошиблась? Наверняка. Белинда мысленно поклялась ее убить.
Вот только…
Поднеся отпечатки к самому носу, Белинда вдруг с ужасом осознала, что это те самые снимки. Но только все вышло не так, как нужно. При ближайшем рассмотрении бежевые разводы оказались кружевной отделкой бюстгальтера. У Белинды оборвалось сердце. Неужели фотоаппарат был повернут не в ту сторону и она снимала свое собственное декольте?
— Наверное, произошла какая-то ошибка, — испуганно пробормотала она. — Должно быть, снимки отпечатали не так, как нужно, но с негативами все в порядке…
— Да, ошибка определенно произошла, — оборвал ее Грейсон голосом холодным и острым, словно лезвие меча. — Ошибка заключалась в первую очередь в том, что мы поручили вам рубрику Мо Миллз. На самом деле я пригласил вас как раз за тем, чтобы поговорить об этом.
Вечером, войдя в туалет, Белинда застала там Лору, заведующую службой проверки, поправляющую перед зеркалом косметику. Хотя зачем она это делала, Белинда не смогла бы объяснить. Разницы все равно никакой.
— Ты слышала? — спросила Лора, встретившись с взглядом Белинды в зеркале. — Судя по всему, Мо Миллз возвращается. Насколько я слышала, опять будет вести свою колонку.
Остро ощущая насмешливый огонек во вроде бы невинном взгляде Лоры, не говоря уже про злорадство в ее голосе, Белинда глубоко вздохнула и попыталась успокоиться.
— Разумеется, слышала, — отрезала она, пытаясь сдержать истеричные интонации. — Кто-то же должен вести колонку теперь, когда меня… — она остановилась, подыскивая подходящее слово, — …повысили.
— Повысили? — переспросила Лора.
Белинда с раздражением отметила, что у заведующей службы проверки внезапно возникли проблемы со ртом. Лоре пришлось приложить все силы, чтобы удержать на месте рвущиеся вверх уголки губ.
— Да, повысили, — подтвердила Белинда. — Мне доверили специально созданную должность… э… мм… заведующей службы освещения самых шумных мероприятий шоу-бизнеса.
— Заведующая службы освещения самых шумных мероприятий…
Внезапно Лора разразилась приступом кашля. И лучше пусть это будет настоящий кашель, злобно подумала Белинда, а не смех из-за того, что Лоре взбрела в голову смешная идея, будто освещение шумных мероприятий шоу-бизнеса — это низшая из низших должность в журнале, ниже которой только те трутни, что копошатся в разделе календарных дат. Потому что это не так. Отныне это больше не так.
— Я думала, Мо возвращается на то время, пока ты будешь поправляться от травм, — взяв себя в руки, высказала предположение Лора. — Когда ты сегодня появилась в редакции, все решили, что ты побывала в зоне военного конфликта.
— От травм? — пронзительно взвизгнула Белинда. — Ты имеешь в виду эти пустяки? Мелочь, царапины.
Однако сохранять мужественное лицо было весьма трудно, когда под полуопущенным заплывшим веком багровел подбитый глаз, а синяки желтели осенними листьями. Да и шейный корсет не улучшал общее впечатление, даже под воротником блузки от «Райт и Тиг», которую Белинда успела позаимствовать в отделе моды.
А вот насчет зоны военного конфликта Лора попала в саму точку. Надо бы подать в суд на эту сучку Ди-Вайн, точно надо. Она нанесла ей огромный ущерб. Не в последнюю очередь тем, что наверняка именно удар этой грудастой стервы сбил настройку закрепленного в декольте фотоаппарата. Определенно, надо предъявить Шампань иск.
— Настоящий журналист, — Белинда гордо вскинула голову, насколько это позволял корсет, — не остановится ни перед чем, выполняя свой профессиональный долг. На своей новой должности… э…
— Заведующей службы освещения самых шумных мероприятий шоу-бизнеса? — подсказала Лора, уже в открытую хихикая.
— Я буду неустанно трудиться на благо журнала, — угрожающим тоном продолжила Белинда. — Мои новые обязанности очень широкие и… мм… очень ответственные.
Ибо что бы ни сказал Кевин Грейсон, — а он сказал очень много, в том числе, что Белинда должна радоваться тому, что ее вообще не уволили, — она была полна решимости добиться на новом месте впечатляющего триумфа. Она покажет этому ублюдку! Всем ублюдкам. Расквитается с ними, чего бы это ни стоило. Первое же ее задание в качестве заведующего службы освещения самых шумных мероприятий шоу-бизнеса станет лучшим материалом, когда-либо публиковавшимся в британской прессе. Грядущие поколения будут считать его образцом журналистики: каждое слово идеально подогнано, каждая фраза отточена до блеска, каждое предложение тщательно взвешено, все до одного слоги сбалансированы друг с другом. «Да, — дала себе мысленную клятву Белинда, — никто не осветит лучше меня церемонию вручения премии «Худшая постельная сцена года», вручаемую журналом «Литературное обозрение».
Однако по дороге домой Белинде казалось, что она взорвется от бешенства. Потребовались нечеловеческие усилия для того, чтобы убедить Лору и ей подобных, что новое назначение действительно является повышением. Но сейчас, подходя к своему дому и стуча гипсом по асфальту, Белинда просто кипела от профессионального унижения. Перед глазами все плыло. По дороге она обрывала листья на деревьях, но это было слабой заменой тому, что ей хотелось сделать на самом деле: оторвать голову Кевину Грейсону. Или кому-нибудь еще.
Руки дрожали от ярости, так что потребовалось сделать несколько попыток, чтобы попасть ключом в замочную скважину. А дверь, как выяснилось, была закрыта только на защелку. Что, поняла Белинда, могло означать лишь одно. Ее захлестнуло кровожадное облегчение. Проклятая домработница еще здесь. Вот боксерская груша, на которой она наконец выместит свою злость. Бесшумная, как пантера, злобно выгнув губу вверх, Белинда кралась по коридору в поисках своей добычи.
Мария оказалась в гостиной. Да еще расселась как в гостях, черт бы ее побрал! На лучшем стуле, в бешенстве разглядела Белинда. Как будто домработница здесь не просто убирала; как будто эта чертова квартира принадлежала ей. Вот только она здесь ни черта не убрала; ослепленная яростью, Белинда тем не менее заметила, что чашка из-под утреннего кофе и тарелка с сэндвичами, в которой белели загашенные окурки, по-прежнему стоят на полу, где она их оставила. Проклятие, судя по всему, эта чертова домработница еще и не думала браться за тряпку. Неужели она весь день просидела в гостиной? Болтая по телефону, на вид созданному с учетом последних достижений технологий сотовой связи.
До Белинды долетели обрывки разговора.
— Она есть гораздо лучше, — заверяла Мария своего невидимого собеседника. — Особенно теперь, когда я привезти сюда ее мать.
Белинда прищурилась. Она привезла и мать? Откуда? Неужели эта чертова домработница занялась переправкой нелегальных иммигрантов? Белинда не могла поверить своим ушам, наполненным оглушительным звоном.
— Деньги? Нет. — В голосе Марии прозвучал смех. — Об этом мы еще не говорить. Это есть сли-иш-ком много! — счастливо вздохнула она.
И для подслушивавшей Белинды это было уже слишком. Она выскочила из засады.
— Значит, вот чем ты занимаешься! — крикнула она, хватая домработницу за плечи и принимаясь ее трясти.
Вскрикнув, Мария выронила телефон. Бросив взгляд на упавший на пол аппарат, Белинда в бешенстве увидела, что он еще более дорогой, чем она думала.
— Бели-инда… — выдохнула объятая ужасом домработница, вырываясь из ее рук.
— Для тебя мадам Белинда!
— Ой, мне больно, — жалобно проскулила Мария, когда Белинда вонзила ногти в нежную плоть между лопатками.
— Когда сюда приедет полиция, тебе будет гораздо больнее, — прорычала Белинда прямо в побелевшее от страха лицо Марии. Из ее ноздрей учащенно вырывалось жаркое дыхание. — Значит, сли-ишком много денег? — спросила она, передразнивая Марию. — И сколько еще своих дружков, по которым плачет сумасшедший дом, вы переправили в грузовиках? Или они переплывают Ла-Манш на самодельных плотах?
Стряхнув с себя руки Белинды, Мария схватилась за спинку стула и, гордо вскинув голову, посмотрела прямо в раскаленные глаза своей хозяйки.
— Вы есть не правы, — спокойно произнесла она. — Все, что вы говорить, есть неправильно. Как это сказать — вы держать ветку не за тот конец.
