Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье
Часть пятая
О женской мудрости
Необходимое пояснение
Эта часть книги крайне субъективна. Она не претендует на массового читателя. Это всего лишь рассказ о жене автора.
Абсолютно счастливым супругам её читать необязательно — она ничего им не прибавит. Но таковых, как показывает жизнь, мало. Почти всем для счастья чего-то не хватает. Некоторые "точно" знают чего: любви, квартиры, творческой работы, денег, послушания детей и так далее, другие — не знают и мучаются от неясной сердечной тревоги. И хотя, как сказал классик, "человек создан для счастья, как птица для полёта", но рецепта воспарения к семейному счастью он не дал.
Автор полагает, что крылья мужчине выращивает женщина — сначала любовные, пушистые и лёгкие, затем, набирая жизненный опыт, — крепкие и надёжные. Или отрывает совсем.
Автору жена вырастила счастливые крылья. Никого не поучая, он хочет поделиться с читателем благодарностью за её терпение в этой нелёгкой работе.
"Суть литературы не в вымысле, а в потребности сказать сердце".
В.В.Розанов,
Через двадцать пять лет жизни с женой я решил написать книжку о семейном счастье. Поделился идеей с одним умным редактором.
— О чем, о чем? — с удивлением спросил меня редактор.
— О счастье. Семейном.
— Ну, знаешь… Бумага, конечно, все стерпит. Только не думай, что кто-то возьмет твою розовую водичку в журнал.
— Почему?
— Потому, что такую книжку написать нельзя.
— Как это — нельзя?
— Обыкновенно Ты подумай, о чем написана вся мировая литература, особенно классика?
— Как о чем? О разном — о любви, например…
— Вот именно — о любви. А еще о человеческих бедах, горестях и преступлениях. Книг о счастье, да еще семейном, я что-то не встречал.
— Тем более, надо написать.
— Да пойми ты — такая книжка никому не нужна. Счастье у всех своё. Для одних оно в детях, для других — в творчестве, для молодых — в любви. Твой рецепт никому не пригодится.
Я долго размышлял над этим разговором. Доводы редактора были весомыми, как кирпичи. Но где-то в душе теплилось несогласие. В конце концов, оно выросло в убеждение, что такую книжку все же следует написать.
Фрагменты из нее я представляю на суд читателя.
Вступление
Жизнь всегда драматична. Это понятно: если в молодости встречается на пути поляна в ромашках с резвящемся на ней Амуром, человек пробегает ее очень быстро. В конце же пути каждого из нас подстерегают одиночество и смерть. Поэтому понятие о счастье у большинства связано со скоротечностью мгновения. О длительном счастье не написано почти ничего.
Роман о любовной драме Анны Карениной Толстой начинает словами: "Все счастливые семьи похожи друг на друга…"
Не могу с этим согласиться. Мне хотелось бы спросить классика, много ли он видел счастливых семей?
Люди, чаще всего за неимением большего, удовлетворяются благополучием. При нем легче создается видимость счастья.
За всю жизнь я видел лишь две-три пары подлинно счастливых людей, живущих в согласии не только друг с другом, но и с собственной совестью.
У каждой такой семьи было совсем не похожее, по-своему трудное, счастье.
Основные усилия по созданию семейной музыки ложатся на плечи женщины.
Когда я говорю, что моя жена ни на минуту не могла позволить себе снизить тонус внимания к близким, люди жалеют её. Но работа ее души не позволяла заснуть и мне.
В семье, если можно так выразиться, царила "рабочая гармония".
Все хотят быть счастливыми, но люди нередко ждут счастья, как манну небесную. Любовь, удачу, деньги они принимают за счастье и обычно горько обманываются.
В счастье, созданном напряженным душевным трудом, обмануться невозможно. Нельзя не любить дом, который построил собственными руками.
Вот уже двадцать пять лет мы строим наш дом.
Мы жили, как все: работали, толкались в автобусах, стояли в очередях. Но как бы ни уставала на работе жена, она не позволяла себе прийти домой без улыбки. Ее улыбкой в доме создавалась атмосфера доброты и спокойствия.
Женская чуткость направляла семейную лодку в нужное русло. Наш путь в итоге оказался счастливым.
В мире написаны замечательные книги о любви, героизме, благородстве и доброте. Тема семейного счастья по-прежнему остаётся на обочине. Я не берусь заполнить этот пробел: слишком субъективная тема.
Любые заметки по этому поводу могут показаться сентиментальной чушью, очень уж разное представление у людей о семейном счастье. Но писать требует душа, и я тщу себя надеждой, что написанное к тому-то будет интересно.
24 июля 1994 г.
Кто кого?
"Счастье — это когда тебя понимают" — сказал один из героев фильма "Доживём до понедельника". "Родители совсем нас не понимают", — сетует подрастающее поколение. "Я хочу, чтобы он меня любил и понимал", — мечтают девушки на выданье. Этого им кажется вполне достаточным для замужества.
И вдруг я услышал нечто новое: "Я хочу понять человека", — сказала моя новая знакомая. Через год мы поженились.
Странные мысли
Должен сказать, что, предложив руку своей будущей жене, я сделал это совсем не романтично, как-то случайно, на ходу. Мы, кажется, спешили тогда в кино. Это произошло оттого, что я совсем не был уверен в моральном праве на это. До нашего знакомства я уже был женат, но моя первая семья развалилась. Я знал за собой немало недостатков, которые казались мне непреодолимыми. Еще раз испортить чужую жизнь я не хотел, но и отказаться от этой необычной девушки не было сил. Ее способность всегда говорить о главном обескураживала и привлекала. В ней не было и тени кокетства, я же привык, что все мои прежние знакомые женщины пытались нечто изобразить из себя.
Мы были еще на "вы", но уже говорили на "вечные" темы.
Однажды я спросил, что она думает о любви.
— Знаете, — сказала она, — я не придаю любви слишком большого значения.
— Как же это? — не поверил я. — Можно подумать, что вам не двадцать лет, а все сорок. Девушки только о любви и мечтают.
— Да, любовь — прекрасное чувство. Но, думаю, что природа дает её человеку авансом для построения дальнейшего счастья. Однако люди часто не оправдывают этот аванс. Есть вещи поважнее любви.
— В самом деле? — съязвил я. — И какие же?
— Уважение, например. Любить, пользуясь взаимностью, легко и приятно, а заслужить уважение непросто. Для этого нужно очень ответственно жить. Не у каждого на это хватает сил.
Ее слова смутили меня. Раньше эта истина не приходила мне в голову. В моей прежней семье пылкой любви хватало, а уважения за семь лет так и не появилось. Теперь я мучительно размышлял, имею ли право на очередную попытку.
В ее словах чувствовалась внутренняя убежденность.
— Но браки совершаются все-таки по любви. Кто же поначалу задумывается об уважении? Как быть, если ваш будущий муж не поймет или не примет ваши взгляды?
— Ошибка, конечно, возможна, но если я выйду замуж, значит, возьму на себя ответственность не только за свои, но и за его поступки.
— Как это "за его"?
— Если он будет поступать плохо, виновата в этом буду и я.
Такое я слышал впервые и, признаться, ничего не понимал, а потому и не верил.
— Но… это как-то странно…
— Что же тут странного? Плохие поступки почти всегда — следствие протеста. Вспомните школу. Если человека не сковывают и не унижают, у него нет причин протестовать. Семья — та же школа.
— И в этой школе вы хотите стать учительницей?
— Совсем нет. Я просто постараюсь создать в ней атмосферу душевной теплоты. Без этого я семьи не представляю.
Каждая наша встреча заставляла меня задуматься. Ясность и логика этой девушки убеждали. Я задавал ей каверзные вопросы о жизни, в которых запутался сам, но ее ответы обескураживали простотой и искренностью. Такая ясность вызывала во мне даже недоверие. "Не может быть, — думал я, — чтобы ей были известны все корни семейных драм. Люди десятками лет терзают друг друга, пытаясь разобраться в причинах семейных неудач, а тут какая-то девчонка, которая даже замужем не была… Ну откуда вы можете все это знать?" — хотелось крикнуть мне. Представить, что ее жизненный опыт богаче моего, я не мог — она же была намного моложе!
Но в этой девушке была таинственная глубина. Казалось, она знает нечто, недоступное моему пониманию. Хотелось прорваться в эту глубину, но как это сделать, я не знал.
Оставалось одно — сделать предложение. Я вовсе не был уверен, что оно будет принято. Поэтому эти главные слова вырвались у меня случайно, на ходу.
