Андрей Школин - Прелести
— Почти. Он, вообще-то, из Западной Украины. В Питере недолго жил.
— А-а… Ну, тогда понятно. Где этот чёрт шарахается? Как бы полицию не привёл. Хотя, какая там полиция. Он без документов в Париже живёт, его первого повяжут.
Из бара на другой стороне узкой улочки вышел какой-то араб и тоже остановился на крыльце. Увидев его, Серёга поднял руку:
— Бон жур. Со ва?
— Со ва, — ответил тот.
Петербуржец подошёл к нему, поговорил о чём-то на французском, а затем они оба вошли в помещение бара.
— Сейчас затарится, — прищурив глаза, посмотрел в сторону бара Вагнер. — К ним недавно крупная партия товара из Марокко поступила.
— И ты знаешь, где всё это находится?
— Не знаю, — после некоторой паузы ответил бородач. — Но узнать можно, — и тем же тоном, с расстановкой, закончил мысль. — Не стоит с арабами ссориться. Их много. Если что, война будет, крови много прольётся. Наркотики — это их бизнес. Зачем в чужие дела влезать? Места всем хватит.
— А югославы их не теснят? Я слышал, они тут хорошо стоят, крепко.
— А зачем сербам наркотики? У них итак забот хватает. Торговля оружием, рэкет — вот юговская сфера деятельности. У каждого своя работа…
Серёга, улыбаясь, вышел из марокканского бара:
— Ну что, не появлялся Олежек? И, похоже, уже не появится, — достал из кармана часы и нацепил их на левую руку. — Теперь он долго бегать будет. Хоть котлы оставил на память, и то хорошо. Спишем в счёт погашения долга. Всё равно, я им счётчик включил, можно килограммами такие штучки забирать, — он быстренько сварганил косяк и, не найдя поддержки, уничтожил его в одиночку.
Время подбегало к обеду. Последний раз я ел позавчера ночью. Намекнул об этом Сергею. Тот, после выкуренного, так же чувствовал странные призывы к «набитию утробы». Было решено срочно пойти пообедать. Но как раз в этот момент мой потенциальный сотрапезник вдруг что-то вспомнил:
— Слушай, Андрюха, а где твои вещи?
— Вот они, — кивнул в сторону сумки.
— Пошли, — он подтолкнул меня к выходу и бросил на ходу Вагнеру. — Если Гамалей позвонит, скажи, что мы с Сибиряком уже на месте. Он знает где. Пусть подъезжает. Ну, пока…
От Place de Clichy поднялись вверх по мосту и, пройдя мимо знаменитого кладбища на Монмартре, забрели в какой-то жилой квартал и поднялись на последний этаж шестиэтажного дома.
— Короче, слушай, — указал на дверь Серёга. — У меня сегодня здесь с Гамалеем стрелка. Один армянин, он снимает эту квартиру, ты его сейчас увидишь, обещал вывести на русского сутенёра, который пасёт местных русских же проституток. Кафе, где они сидят, мы уже вычислили, там югославка хозяйка, у неё один хрен ничего не узнаешь, зато с сербами поссоришься. Поэтому будем через этого армянина напрямую на сутенёра выходить. Девок трогать нельзя, он на дно упадёт, потом вообще не найдём. А зачем нам проститутки без сутенёра? Не самим же мараться, деньги с них получать?
На резкий звонок ответил приглушённый кашель, и голос по-французски поинтересовался: «Кого принёс чёрт?» На счёт чёрта я, конечно, додумал сам.
— Свои, открывай, — просто, по-русски, ответил мой товарищ.
Дверь приоткрылась, и появился глаз. Чёрный и настороженный. Глаз долго изучал наши фигуры, а потом исчез и нарисовался сам владелец этого глаза, высокий, худощавый армянин, лет пятидесяти, с проседью в густых волосах.
— А-а… Серёжа, — открыл он дверь шире, пропуская гостей вовнутрь помещения. — А я тут вещи собираю потихоньку.
— Что так? — оглядел прихожую петербуржец. — Переезжать собираешься?
— Так ведь за три месяца уже не плачено. Что делать? Не ждать ведь, когда хозяева на улицу выкинут, — армянин продолжал смотреть на меня подозрительно. — А Сергей подойдёт? Я про Гамалея спрашиваю. Вы ведь оба вместе с ним, правда?
— Подойдёт сейчас, — Серёга по-хозяйски прошёл в гостиную и жестом пригласил меня следовать за ним. — Слушай, Гарик, у тебя в доме похавать найдётся что-нибудь? А то мы с Андрюхой не успели поесть, на встречу торопились.
— Посмотри на кухне, может, что и найдёшь, не знаю, — сразу закашлялся Гарик. — Откуда у меня еда?
— Ага, — подмигнул мне Сергей, — пошли на кухню. А сумку здесь брось.
Мы нашли кое-что, в частности, мясные консервы, колбасу и овощи. Пока Серёга колдовал над плитой, хозяин нарезал вокруг него круги и жаловался на свою несчастную жизнь.
— Ой, как меня подставили. Бросили, все бросили, не знаю, что и делать…
Есть с нами отказался, мотивируя нежелание тем, что очень уж болен.
Гамалей появился примерно через час. Уверенными шагами, точно у себя дома, прошёлся по квартире, поздоровался с присутствующими и долго разглядывал какой-то старинный стенной шкаф.
— Слушай, Гарик, а зачем тебе эта мебель? — открыл и закрыл он резные дверцы. — Если ты выезжаешь отсюда, с собой ведь всё равно не потащишь?
— Как… Как это зачем? — начал уже не кашлять, а заикаться армянин. — Это же не моё, это хозяйское.
— Ну, так вот и я говорю, ничейное. Ты ведь, не уплатив за квартиру, сбежать собираешься? А здесь под чужой фамилией жил, так ведь?
— Та…Так.
— И я про то же. Следовательно, шкафчик останется неизвестно у кого. Или ты, хитрый армян, собрался его кому-нибудь пихнуть? Ну-ка признавайся!
— Да, ну что ты, Серёжа, — Гарик в волнении заходил по комнате. — Нет, конечно…
— Нет? Ну, смотри, — Гамалей отошёл от предмета дискуссии. — Мы ещё к этой теме вернёмся. Теперь рассказывай, что там насчёт кафе?
Армянин, накинув на плечи плед, ещё быстрее забегал по помещению. Длинные нервные пальцы ежесекундно поправляли соскальзывающий коричневый материал.
— Даже не знаю, что и сказать, — наконец вымолвил он.
— Ну вот, вчера знал, а сегодня вдруг забыл, — развалился в кресле Гамалей. — Ты смелее, смелее. Мы ведь не чужие. Нас даже не девочки эти интересуют, и не Машка югославка, которая кафе содержит, и с которой ты шашни разводишь. Нас интересует, кто с девчонок русских деньги получает, и почему мы при этом в стороне остались? Может, ты тоже, Гарик, что-то с этого имеешь, а от нас скрываешь? А?
— Ну… Ну… — опешил Гарик. — Да я даже близко к этим проституткам не подходил, что у меня своих неприятностей мало, что ли? Ты же слышал, как меня швырнули? Я же нищий сейчас. Меня без всего оставили. С квартиры сбегать приходится, а ты говоришь…
— А где же твои друзья хвалёные? — состроил удивлённое лицо Гамалей. — Ты же кричал, что у тебя такие кенты крутые, из любой беды вытащат!
— Да какие друзья?.. Друзья, — сник армянин. — Когда я нужен был, тогда и друзья были. А когда не нужен стал…
— Это знаешь почему? — вскочил с места Гамалей. — Потому, что и ты и дружки твои барыги-бизнесмены одеяло только на себя привыкли тянуть, а другие для вас пустое место. Когда трудно, бросаете на произвол судьбы потому, что одеяло становится вместительнее и теплее. Вспомни, как я здесь на улице подыхал, а ты мне вместо помощи открытки из Монте-Карло высылал, с видом на море и на ****ей твоих. Помнишь?
— Ну, что ты, Серёжа, ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь.
— Я твоё к себе отношение в гробу видел, вместе с тобой и друзьями твоими. Плачешься: «Ой, как мне плохо, все меня бросили». А ты бы к нам, бритым, за помощью обратился, мы бы уж развели твоё дело как-нибудь. Да, пацаны? — и подмигнул нам с Серёгой. — Поимели бы с этого все чего-нибудь, так ведь ты с нами делиться не хочешь. Не обращаешься. Всё выгадываешь, как бы получше, да побольше. Вот потому и сидишь в дерьме, — он маленько успокоился и уселся назад в кресло. — Короче, выкладывай, что знаешь, а не то мы сейчас уйдём и сами всё равно всё выясним. Но после этого на жизнь никому не жалуйся.
Наступила пауза, в течение которой армянин прокручивал в голове варианты. Видимо, вариантов было не так много, и через пару минут Гарик принялся выкладывать всё, что знал.
— Ты понимаешь, Серёжа, я человек маленький, многого не знаю, — он покачал седеющей головой. — Я знаком с югославом, который знает Машу — владелицу этого кафе, тоже югославку. У неё есть подруга, хозяйка гостиницы, в которой живут проститутки.
— Соответственно, югославка, — вставил Гамалей.
— Кто?
— Ну, эта, в гостинице.
— А… Конечно, конечно, сербка. Вот. У них договорённость между собой. Теперь, насчёт самой Маши, — Гарик присел на край стола. — Она работает под югами, но с проституток денег не берёт. Они ей нужны для того, чтобы привлекать клиентов. А клиентура там своя, изысканная. Чужих не пускают. Девочки с них за раз до трёх тысяч берут, а Маша на шампанское, да на всё другое многократную накрутку делает. Все довольны. Сербы тоже с проституток денег не получают. Получают с них русские. Они же девок из России и поставляют. Кто эти русские, из какой бригады и на кого работают, я не знаю. Честно не знаю. Но могу передать им, через этого знакомого югослава, чтобы приехали на встречу с вами. Это всё, что я могу сделать, — Гарик замолчал и посмотрел на Гамалея. Тот молчал тоже. Затем поднялся с места и подошёл к окну.
