День между пятницей и воскресеньем - Лейк Ирина
— Не хами, Митя. Дело очень серьезное и не терпит отлагательств. Ждать еще дольше я не собираюсь. Я пришел потребовать то, что причитается мне по праву! А самое главное — я очень переживаю о том, что у моей сестры в ее тяжелейшем состоянии нет достойного медицинского ухода и проживает она в совершенно неподходящих для нее условиях. Ясно вам?
— Так-так, очень интересно, — сказал Леонид. — Что касается имущественных прав, то тут я, как мне кажется, смогу вступить с вами в диалог на профессиональном уровне, иными словами, постараюсь вас не разочаровать. А что касается ухода за Лидией Андреевной и условий ее проживания, то это, конечно, уже другой вопрос, не менее интересный. Но давайте по порядку. Итак, мы вас слушаем.
Михаил Андреевич сурово зыркнул на него исподлобья, сделал глубокий вдох и продолжил:
— Поскольку моя родная и единственная сестра, Лидия Андреевна Розанова, страдает необратимым психическим заболеванием и не может адекватно распоряжаться принадлежащим ей имуществом и принимать относительно него решения, я вынужден поставить ребром вопрос о разделе этого самого имущества. Поскольку из всех вас я — единственный, подчеркиваю единственный, кровный, то есть родной брат, Лидии Андреевны и я — единственный, кто напрямую причастен к созданию и развитию принадлежащей ей клиники, — он надел очки и зачитал по бумажке: — «Клиники профессора Розанова», то я требую оформить в мою собственность восемьдесят процентов клиники.
— Почему не сто? — спросила Мила.
— Потому что Лидии тоже нужен доход. Я за справедливость.
— Щедро, — оценил Дима. — А зачем, простите, доход вашей сестрице, если уж она, как вы выразились, совершенно неадекватна?
— По этому вопросу у меня тоже подготовлены бумаги. — Мишенька снова нацепил на нос очки. — Вот, это договор на содержание проживающего. В нем указаны все услуги и их стоимость. И это, заметьте, роскошный вариант.
— Подождите, — перебила Мила. — Я вообще ничего не понимаю. Какого проживающего, где проживающего, что еще за договор?
— А я не пояснил? Ой, прости, детка. Проживающего в доме-интернате для престарелых. Это прекрасный дом-интернат, со всеми удобствами и размещением в отличной четырехместной палате. Я подумал, Лидии будет веселее в компании. Что вы все так на меня уставились? Это очень щедрое предложение! Хотя можно было не шиковать и отправить ее в бесплатный пансионат. Она имеет на это полное право, поскольку у нее постоянная прописка, и она может пользоваться любыми социальными льготами. Я узнавал. В департаменте социальной защиты населения.
— Секунду, — сказал Слава.
— Я сейчас ему врежу, — сказал Дима.
— У меня полиция на быстром наборе! — Мишенька быстро сунул ему под нос телефон с дрожащим пальцем на зеленой кнопке.
— Та-а-ак, — выдохнула Вера. — То есть вы, дядя Миша, щедро предлагаете нам отдать вам восемьдесят процентов клиники, которую создали наши родители, а нашу маму засунуть в дом престарелых? В общую палату?
— Для веселости, — добавил Дима.
— И это все по причине того, что она больна и не может сама принимать адекватные решения? Верно?
— Совершенно верно, Веруша! Ты же сама понимаешь, в каком состоянии находится твоя мать. Вы же не хотите пустить все по ветру?
— А наше мнение при этом вас не интересует?
— Не очень, уж прости. Ни меня, ни моих юристов. Они собрали кое-какие материалы, и вот… тут есть бумаги… да, вот. Они очень сомневаются, что вы сможете обеспечить моей сестре достойный уход. Моя сестра Лидия в данный момент проживает в условиях какого-то постоянного балагана — посмотрите, сколько тут народа, — причем рядом с ней находятся подозрительные агрессивные элементы. У нее даже нет собственной профессиональной сиделки! А окна в ее комнате не забраны решетками, что было бы уместно, учитывая ее диагноз. У вас со Славой, Милочка, маленькие дети, это также нежелательное окружение для больного, шум и крики могут стать причиной страха и паники. Да еще эта собака!
— С решетками на окнах и жутко опасной таксой все понятно, а с нами, простите, что не так? — поинтересовалась Вера. — Мы с моим супругом почему не можем заботиться о маме? И что там у вас было про агрессивные элементы? Я вообще ничего не поняла.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь. — Михаил Андреевич картинно закатил глаза. — Твой супруг Дмитрий неоднократно проявлял по отношению ко мне агрессивное поведение и, более того, применял ко мне физическую силу. Вот тут, — он порылся в листочках, — у меня есть медицинское освидетельствование из центра «ПолиМед». Да! В нем написано, что мне были причинены травмы и побои! После моего прошлого визита в ваш дом!
— Дядя Миша, — устало сказала Мила, пока Вера пыталась удержать Диму. — Ну вы же сами понимаете, что это какой-то бред космического уровня. Нас тут было пять человек свидетелей того, что Дима только слегка подержал вас за шиворот. О каких побоях идет речь?
— Это официальный документ, Мила! Из уважаемого коммерческого медицинского центра! — взвизгнул Михаил Андреевич.
— Да пусти же меня! — попытался вырваться Дима.
— Я прошу вас меня извинить, — тихо, но уверенно сказал Леонид Сергеевич таким голосом, что все мгновенно затихли и посмотрели на него. — Давайте сначала закончим с перечнем претензий, для того чтобы я смог дать Михаилу Андреевичу полный развернутый ответ. А то ведь, чего доброго, можем упустить важное. Вы претендуете еще на что-нибудь, Михаил Андреевич?
— Да, — рьяно кивнул Мишенька. — Мои имущественные претензии также распространяются на трехкомнатную квартиру по адресу…
— На родительскую квартиру?! — подскочила Вера.
— Конечно. — Михаил пожал плечами. — А как же? Вот и документы все имеются, подтверждающие мои права. Все по закону, Вера, все официально!
— Да я сейчас… — Вера вдруг кинулась на него, и теперь уже Дима попытался схватить ее и оттащить от дядюшки.
— Михаил Андреевич, — все тем же ровным тоном сказал Леонид Сергеевич, — у меня, конечно, нет с собой распечатки всех законов и нормативных актов, но я на досуге тоже ознакомился с вашей семейной ситуацией и могу ответить вам на все ваши претензии. Причем это не займет много времени. И я думаю, этот наш с вами диалог будет последним в нашем общении и расставит все точки над «i». Начнем с того, что вы абсолютно правы — Лидия Андреевна нездорова и не может самостоятельно принимать важные решения, особенно касающиеся имущества в виде дорогостоящей недвижимости и компаний, приносящих серьезный доход. Но ее родственники, разумеется, приняли все необходимые меры, рекомендуемые в этом случае, и в соответствии со всеми положениями, статьями и законодательными актами Лидии Андреевне был назначен официальный опекун, который и будет принимать за нее все решения. Эта процедура завершена, опекун назначен соответствующими органами, так что по всем вопросам вы можете обратиться напрямую к нему, если пожелаете. Но уверяю вас, это крайне адекватный и очень достойный человек. Разумеется, он прошел все необходимые проверки и имеет справки: и о несудимости, и об образцовом поведении, и характеристики с места работы, а также подтверждения того, что он не состоит на учете ни в психиатрическом, ни в наркологическом диспансере. Кроме того, это близкий родственник Лидии Андреевны, который прекрасно знает ее и желает ей только добра.
Несколько минут Мишенька хлопал глазами, потом обвел изучающим взглядом всех присутствующих, прищурился и расплылся в улыбке.
— Веруша, дорогая моя! Моя любимая племянница! Ну, с тобой же мы всегда сможем найти общий язык, мы ведь хотим одного и того же — действовать во благо твоей мамы.
— Нет-нет, — улыбнулся Леонид Сергеевич, — вы ошиблись. Опекун Лидии Андреевны — это супруг Веры Юрьевны, Дмитрий Игоревич.
Лицо у Михаила вытянулось и побледнело, он несколько раз открыл и закрыл рот, как будто собирался что-то сказать, но так и не произвел ни звука.
— Что касается остальных ваших имущественных претензий. Вы знаете, я тут связался со службой судебных приставов, и, удивительное дело, мне открылось столько интересной информации. У вас, Михаил Андреевич, оказывается, имеется целых четверо детей, причем двое из них — несовершеннолетние. И на их содержание, да-да, ни одному из этих детей вы не выплачивали алименты. Более того, у матери вашего младшего сына вы позаимствовали крупную сумму денег, о чем у нее имеется долговая расписка. И до сих пор не отдали ей ни копейки. Кроме того, у вас имеется несколько серьезных правонарушений, в том числе ДТП с вашим участием, по которым суд присуждал вам довольно крупные штрафы, от которых вы до сих пор умудряетесь уклоняться. Там есть еще много интересного, но я не буду долго вас задерживать, просто обобщу: ни на какое имущество вашей сестры претендовать вы не можете. Ни на клинику, ни на квартиру. Более того, ваше право собственности на принадлежащую вам сейчас квартиру тоже может быть оспорено. Поверьте мне, мои коллеги запросто разбирались с подобными вам персонажами. Если вы не хотите оказаться в лучшем случае раздетым на улице, а в худшем — в арестантской робе в местах заключения, то мой вам совет — оставьте семью вашей сестры в покое, а вот эти ваши бумажки выкиньте, а лучше сожгите, потому как за подделку документов, я сейчас про эти ваши справки про несуществующие побои, вам тоже грозит наказание. Статья 327 Уголовного кодекса, ознакомьтесь, не поленитесь. Что касается условий проживания Лидии Андреевны, то с ними все в порядке, решетки скорее светят вам, а не ей. И только посмейте натравить на нас социальную службу, органы опеки, да хоть кого. Вмиг весь ваш послужной список ляжет на стол в прокуратуре. Задолженности ваши на данный момент составляют сумму размером в стоимость примерно трех квартир, подобных той, в которой вы проживаете. И мой вам совет — начинайте выплачивать прямо сейчас. Я буду за вами следить. Пристально. Вы, кажется, хотели поговорить с официальным опекуном вашей сестры — пожалуйста. Мне кажется, он готов помочь вам буквально с чем угодно.
