Андрей Добрынин - Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)
— Он что, голубой? — поинтересовался Де Камиллис.
— Вроде Лоуренса Аравийского, — с ухмылкой добавил Галло.
— Нет, совсем нет, — ответил Терранова. — Правда, шеф мне говорил, что в молодости он имел дело больше со шлюхами: слишком мало у него было времени на баб. Он ведь из бедной семьи, работал и учился...
— Выучился на нашу голову, — злобно сплюнул Де Камиллис. — Жалко, мы тогда не смогли найти в Европе его мамашу — изрезал бы суку на мелкие ку-. сочки. Надо же родить такого паскудника!
— Ну ладно, мы отчасти сами виноваты, — заметил Галло. — Расслабились, все же столько лет прошло. Дону сообщили?
— Да, я позвонил ему в Неаполь, когда все здесь осмотрел, — сказал Терранова, машинально потерев ухо, в котором еще звучали выкрики Джо Скаличе: «Это он! Он вернулся! Бдительности не терять ни на секунду! Неужели вы еще не поняли, насколько
он опасен?!» Немного успокоившись, Джо велел зарезервировать сто тысяч наличными тому, кто сумеет ликвидировать Корсакова. «Подключите Ди Карло и его людей, — распорядился дон, — пусть обойдут гостиницы, мотели, оружейные лавки. Не люблю иметь дело с полицией, но, видно, придется — четырех жмуриков никуда не денешь. Впрочем, у копов с ним свои счеты, и если они на него выйдут, то он покойник». Скаличе сообщил Терранове, что переговоры по поводу «азиатского проекта», то есть организации производства наркотиков непосредственно в Азии, продлятся, судя по всему, еще месяца два, и на них необходимо присутствие Гал-ло. Услышав об этом от Террановы, Галло кивнул:
— Хорошо, завтра вылетаю.
— Давай-давай, лети, — осклабился Де Камил-лис. — А мы с Лукой останемся. Нам-то не привыкать разгребать дерьмо.
— Я, между прочим, еду не на отдых, — огрызнулся Галло. — Если хочешь, можешь поехать вместо меня.
— Ну ладно, ладно, — потрепал его по плечу Де Камиллис, — я же пошутил. Передай дону — мы сделаем все, что в наших силах. Правда, если этот тип сегодня выглядит так, а завтра иначе, то задача будет не из легких.
Человек, которому формально принадлежало здание офиса, вызвал полицию, Галло и Терранова уехали. На всякий случай остался Де Камиллис, который, казалось, никогда не спал. Уже под утро Тер-ранову вновь разбудил его телефонный звонок.
— На этом типе не было никакого парика, — без предисловий заявил Де Камиллис. — Он просто-напросто изменил внешность. Или она сама изменилась. Одним словом, его теперь не узнать.
— Откуда сведения? — сиплым спросонья голосом осведомился Терранова. — И как это внешность может сама измениться? Что-то ты темнишь.
— Сведения от нашего человека в полиции, — пояснил Де Камиллис. — Когда этот Корсаков застрелил сначала Эдвардса, а потом еще и четырех ко-пов, ему ведь тоже досталось: видимо, он был ранен в лицо. С помощью приятеля он сумел найти врача, который занимается лицевой хирургией, тот заново слепил ему лицо, а заодно, наверное, постарался, чтобы новое лицо поменьше походило на старое. Фэбээровцы один раз вышли на Корсакова, когда он скрывался на каком-то ранчо. Ему удалось уйти, но они видели его лицо и смогли составить фоторобот.
— А что же этот твой источник столько времени молчал? — со злостью спросил Терранова.
— Он только недавно начал с нами сотрудничать. Кроме того, подобными сведениями ФБР делится не слишком охотно.
— Вот бы нам достать этот фоторобот, — вздохнул Терранова.
— Если дело будет расследовать полиция, то нет проблем. Но не стоит особенно надеяться на эту штуку — на нем все лица похожи друг на друга. Чтобы кого-нибудь поймали по фотороботу, парень должен быть кривым, горбатым или одноногим.
— Ну, хоть одна зацепка все же будет, — сказал Терранова. Они с Де Камиллйсом распрощались, уговорившись встретиться на следующий день к вечеру. В дневных выпусках газет Терранова прочел о «трагедии в офисе предпринимателя сомнительной репутации», о «тяжелых потерях в рядах мафии» и даже об «остановке мотора семейства Скаличе». Терранова всегда терпеть не мог внимания прессы к деятельности семьи, но тут его разозлила еще и явная несправедливость, выразившаяся в переоценке роли усопшего. «Мотор, тоже мне, — фыркнул Терранова. — Только и умел, что тянуть деньги со всех мелких лавочников в округе, а от серьезных дел всегда умудрялся отвертеться». Не порадовало его и суеверное почтение газет к убийце, которого в одной статье называли «неуловимым мстителем», в другой — «ангелом смерти, не нуждающимся в оружии», а в третьей — «героем-одиночкой, очищающим город от мафии». «Да он просто мясник! И, похоже, еще и маньяк к тому же, — возмутился Терра-нова. — Они что, боятся его, что ли?» Настроение у Террановы к моменту встречи уже испортилось, а когда ему пришлось понапрасну прождать Де Ка-миллиса два часа в итальянском ресторанчике на Брайтон-Бич, он уже не находил себе места от раздражения. «Где шляется в такое время эта полоумная обезьяна?» — бормотал он себе под нос. Никаких опасений он не испытывал, все-таки Де Камил-лис — не Берганцоли, на одном месте он не сидит и выйти на него нелегко. Терранова безрезультатно обзвонил из ресторана несколько мест, где мог находиться исчезнувший компаньон, и в отвратительном настроении отправился домой. Там он, не обращая внимания на изумленный взгляд жены, хватил за ужином вместо обычного красного вина несколько бокалов неразбавленного виски, отключил телефон и завалился отсыпаться за предыдущую беспокойную ночь.
Проснувшись, он почуял запах свежей типографской краски. Жена не осмелилась его будить и положила сверток утренних газет на столик у изголовья. Первый же аршинный заголовок заставил Терранову подскочить на кровати: «Смерть палача мафии». Подзаголовок пояснял: «В бруклинской пиццерии неизвестным из двух пистолетов расстреляны обедавший там влиятельный член мафиозного клана Скаличе Франко Де Камиллис и трое его телохранителей». В статье сообщалось, что стрелявший был в темно-зеленом костюме, больших зеркальных очках и носил бородку. Стрельба продолжалась не долее минуты. Никто из сицилийцев даже не успел выхватить оружие — все были тут же убиты наповал. Газета отмечала, что подозрения, как и в случае с убийством Берганцоли, падают на вступившего в неравный поединок с мафией профессионального наемника Виктора Корсакова, в свое время отличившегося во Вьетнаме. Вывод газеты подкреплялся тем, что на месте преступления оказались брошены два пистолета «беретта», официально зарегистрированные в полиции и принадлежавшие лицам, служившим телохранителями у мистера Берганцоли. Оба эти телохранителя погибли вместе со своим шефом, а их оружие было похищено. «А мы-то, ослы, и забыли проверить, на месте ли пистолеты, — крякнул Терранова, но тут же сам себя урезонил: — А что изменилось бы, если бы и проверили? Дело в другом: как он сумел вычислить Де Ка-миллиса? Парня несколько лет не было в Нью-Йорке, он приезжает и тут же начинает получать всю нужную ему информацию. А что, если кто-то из наших сумел на него выйти и его руками убирает соперников? Но кто? Может быть, Марко? Зачем ему это — неужели хочет сделаться доном? Кишка тонка у этого чистоплюя».
Лука Терранова так и не успел узнать, что смерть Де Камиллиса и его собственная близкая смерть стали результатом стечения обстоятельств. Случайного. В Бруклине Корсаков встречался с кое-какими людьми, знакомыми ему еще по работе на Чарли Пратта. Чарли и его люди работали сейчас на семейство Скаличе — осуществить свою мечту и сделаться великим среди черных братьев Чарли так и не удалось. Поэтому верхушку семейства знакомые Корсакова знали неплохо. В разговорах прозвучали имена Де Камиллиса и Террановы; один собеседник похвастался, что с таким крутым человеком, как Де Камиллис, он постоянно обедает в пиццерии «Кальтанисетта» — разумеется, не за одним столиком. Другой собеседник рассказал, что Терра-нова пошел по стопам великого Лански и организовал в порту своеобразную форму транспортного рэкета, когда сгружаемые товары волей-неволей приходилось перевозить на грузовиках, принадлежавших семье Скаличе, и под охраной ее же людей. Разумеется, Терранове приходилось контролировать прохождение грузов и иметь своих людей в профсоюзе докеров. Недавно докеры решили выставить дополнительные требования по оплате труда, и было назначено профсоюзное собрание, на котором ожидалось присутствие Террановы. Те, с кем говорил Корсаков, в криминальном мире являлись мелкой сошкой и понятия не имели о том, в каких отношениях их старый приятель находится с семейством, иначе скорее согласились бы отрезать себе языки, чем проболтаться.
Собственно, желание отрезать себе язык появилось у того мелкого торговца наркотиками, который похвастался, что каждый день видит за обедом самого Де Камиллиса. Хозяин пиццерии обратил внимание на то, что сразу после убийства один из его постоянных клиентов прекратил посещать заведение. Этой информацией заинтересовались люди Ди Карло и быстро выколотили из болтливого торговца всю подноготную. Убивать его не стали, так как его труп никому не был нужен, но лечиться бедняге после допроса, перешедшего в экзекуцию, пришлось целый год. Что же касается Террановы, то он после смерти Де Камиллиса решил во все деловые поездки надевать бронежилет, отчего его фигура, и без того бочкообразная, раздулась еще больше. Повсюду он появлялся в сопровождении внушительной охраны. И все же ни охрана, ни бронежилет его не спасли: охрана — потому, что любая охрана, со- стоящая из людей, неважно видит в темноте, бронежилет -- потому, что Корсаков имел дурную привычку стрелять (и попадать) в голову, а бронежилет, как известно, на голове не носят.
