Александр Смоленский - Заложник
Это некоторые чиновники, окружившие его, как рыбы-прилипалы, почему-то решили, что обнародование меморандума – гибель. Вот для них самих, возможно, и гибель. Даже очень возможно. Президент уже давно кипел справедливым гневом на своих чиновников, фактически в тайне от него принявших решение по зачистке всего и вся, что связано с меморандумом. «Себя спасали», – констатировал он. Жаль, что друзья тоже оказались среди них. Двое стояли рядом и жадно смотрели Президенту в рот, будто хотели утолить жажду кровью.
Президента передернуло. Но он мгновенно взял себя в руки. Вольно или невольно его собеседники затронули тему, от которой преемник мысленно бежал все минувшие годы своего президентства. Во всей этой истории с меморандумом, как в самой заурядной бытовой пароварке, имелось двойное дно. Хотел того Президент или нет, мысли вновь перенесли его в прошлое. Правда, не столь далеко от Ново-Огарева – всего лишь в Барвиху, куда Уралов пригласил его под самый Новый год, сразу после подписания меморандума.
– Нужно оформить еще кое-что. Требуют, па-нима-ешь…
Уралов кивнул в сторону дверей. Из чего преемник сделал вывод, что приглашен не он один.
– Пойдем, обсудим. – Уралов обнял преемника за плечи и бережно повел в соседнюю комнату.
Возможно, впервые выдвиженец в полной мере ощутил тяжесть президентских объятий.
В соседней комнате, а это была каминная, собравшихся было немного. Дочь Президента Татьяна, бывший и нынешний главы Администрации Президента олигархи Духон и Эленский. А также начальник всей энергетики страны Огнев.
– Ну, кто у нас объяснит задачу? – Уралов с интересом оглядел присутствующих. – Или, может, сначала закусим, пообедаем?
– Нет уж, Борис Николаевич, знаю я ваши обеды. – Таня быстро остудила пыл отца. – Сначала дело.
Присутствующие понимающе весело переглянулись.
– Ладно, – нехотя согласился Президент. – Ну, так кто же возьмет на себя бразды правления в нашей честной компании?
– Может, господин Огнев? – полувопросительно предложил Эленский.
– Я не возражаю, – сразу же согласился Огнев.
Он вытащил из портфеля пять экземпляров подписанного несколько дней назад меморандума, которые кодировщик еще не успел упрятать в предназначенные каждому гаранту персональные сейфы-контейнеры, и разложил на столе.
– У кого лучший почерк? Нужно написать некоторый текст. – Огнев достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо листок бумаги.
«Наверное, домашняя заготовка», – предположил преемник. И угадал.
– Так у кого? – переспросил Огнев. – Кто готов послужить Отечеству?
– У пишущей машинки, безусловно, почерк лучше, я полагаю, чем у любого из нас, – в своем духе сострил Александр Духон. – Только вот беда, спросить у нее нельзя, готова ли она служить Отечеству?
– Пусть каждый самостоятельно перепишет текст, – предложил Дорошин. – Так, считаю, будет правильнее.
Его поддержали все, кроме будущего Президента.
– Похоже, я единственный, кто не знает, что нам предстоит написать, – сказал он.
– Действительно. Это непорядок, – громко сказал Уралов.
– Сейчас исправим. Видите ли… – Огнев повернулся к преемнику: – Борис Николаевич сделал свой выбор в вашу пользу и этим решением взял ответственность за последующие годы в стране. Что, собственно, и закреплено на этой странице меморандума. – Огнев поднял вверх руку со знакомым всем присутствующим листом бумаги, заполненным с одной стороны убористым печатным текстом. – А вот на обороте мы сейчас закрепим условия передачи власти через восемь лет и назовем будущего кандидата. Собственно, вашего преемника.
– Как в театре. Но красиво задумано, ничего не скажешь, – незаметно для присутствующих усмехнулся в свои пшеничные усы Духон.
Будущий Президент, похоже, тоже не поняв, о ком идет речь, как всегда, не выдал своих внутренних эмоций, а вслух сказал:
– Неплохая идея. И спасибо, что тем самым избавляете меня от терзаний через восемь лет поисков человека, способного потянуть эту лямку.
– Приятно слышать, – пробасил Уралов, но его перебил Огнев:
– Знать об этом будут лишь присутствующие в этом помещении. Надеюсь, мы еще восемь лет проживем.
Все довольно загудели.
– А теперь за работу. Я буду писать на своем экземпляре и одновременно диктовать другим.
Один экземпляр Огнев положил перед собой. Другой передал преемнику. Еще один протянул Уралову, четвертый – Тане, пятый – через нее же, Духону.
– А мой где? Что-то непонятно, – растерялся Эленский. – Это что, принципиальная позиция?
Он гневно взглянул сначала на Таню, потом на ее отца и наконец буквально спалил взглядом невозмутимого Огнева.
– Возьмите мой, наверное, произошла техническая ошибка. – Духон протянул через стол свой экземпляр. – Кто-то у нас просто считать не умеет. Цифры маленькие, к тому же – не деньги. А все мы, кроме денег, ничего считать не умеем. Да и деньги тоже.
Все обратили внимание, как он очень уж ретиво попытался избавиться от документа.
– Мне и уже подписанного достаточно, – пояснил он.
Остальные еще не успели отреагировать, как Огнев деловито пояснил:
– Не нервничайте, просто ошибка. Мы, видимо, забыли, что подписывать документ помимо ряда гарантов будет и Татьяна Борисовна. Поскольку она является прямым участником договоренностей.
Все, кроме преемника и Духона, заулыбались.
– Это неправильно, – вдруг заявила Таня. – Раз недостает одного экземпляра, то пусть уж у нас с папой останется один на двоих.
– Что писать? – спросил Духон, получив от президентской дочери экземпляр.
– Первую часть документа, насколько я знаю, в известной мере сочиняли и вы, Александр Павлович. Теперь и другие накропали. Не возражаете?
– Диктуйте, – великодушно разрешил Огневу Эленский.
– Тогда пишите наверху страницы: «Меморандум» и в скобках – «Дополнение к основному тексту». «Мы, нижеподписавшиеся, сознавая всю ответственность перед страной и обществом, согласились о нижеследующем. В марте 2008 года действующий Президент страны должен определить в свои преемники Юрьеву Татьяну Борисовну и гарантировать законную передачу власти…»
Все, кроме будущего Президента и Духона, даже не обратили внимания на произнесенную фамилию. Оба переглянулись. Духон вежливо взял удар на себя:
– А кто у нас Юрьева?
– Полноте, Александр Павлович, – засуетился бывший глава Администрации. – Дело в том, что мы с Танечкой решили пожениться. Вскоре. И фамилию она возьмет мою.
– Мои поздравления… – пробормотал Духон.
– Поздравляю от души, – вслед за ним повторил будущий Президент.
Какой же хитрец этот Александр Павлович, пытался сплавить такую бумагу. Как чувствовал. Хотел умыть руки. Не удалось. Но так или иначе, что-то в этом пасьянсе избраннику Уралова и олигарху было не по душе.
Глава 2
Спустя пять лет после подписания меморандума Президент мучительно думал, рассказывать ли про скандальное дополнение к нему. И надо ли рассказывать вообще.
– По-моему, вы меня не слушаете? – Смирнов оторвал Президента от его невеселых мыслей.
– Возможно, – искренне и как-то отвлеченно согласился Президент. – Я все же не могу понять, для чего вы развернули охоту за экземплярами меморандума и его гарантами?
Он обратился с этим вопросом непосредственно к Любимову. Тот от неожиданности растерялся.
Директор ФСБ никогда не был инициатором операции под кодовым названием «Меморандум». И одна из причин того – спокойствие Президента по поводу планов на 2008 год. По крайней мере, являясь его достаточно близким другом, Любимов ни разу в своем присутствии не слышал о планируемой в той или иной форме узурпации власти, хотя ближний круг давно крутил эту термоядерную тему, вовлекая в ее обсуждение политиков, прессу, обывателей.
Единственное, в чем Любимов был согласен со Смирновым, это то, что операция зашла слишком далеко. Кому-кому, а уж ему-то отлично было известно о том, как активно (достаточно вспомнить ликвидацию Листова) действуют сами гаранты меморандума, как встрепенулись влиятельные силы на Западе, куда совсем недавно дошла информация о якобы готовящемся перевороте и, разумеется, о меморандуме. И наконец, об операции противодействия, затеянной его ведомством. Остановить всю эту машину было еще труднее, чем запустить. Слишком самостоятельные интересы стали преследовать участники операции.
Директор ФСБ открыто посмотрел в глаза Президенту, демонстративно отвернувшись от Смирнова, и твердо сказал:
– Видите ли, мы должны быть готовы к самым разным развитиям событий. Не мне вам это объяснять, господин Президент.
Именно в эти мгновения Любимов принципиально для себя решил, что потребует личной конфиденциальной встречи с Президентом. Чтобы пусть и запоздало, но поставить его в известность, какой камень воздействия держит за пазухой их общий приятель, лишь бы продолжать операцию.
