Том Вулф - Голос крови
– Как ты смог? – недоумевает Нуньес. – Эта туша тебя в два раза больше.
Музыка, музыка, МУЗЫКА в ушах Нестора!
– Я ничего не делал, – отвечает эталон мужественности с подобающим безразличием. – Надо было только придержать его тридцать секунд, а дальше он сам себя ухайдакал.
Из горла амбала по-прежнему вырываются только хрип и клекот… Жажда крови и убийства сочится из его глаз… Ненависть к кубинским захватчикам у него теперь навеки отлита в бетоне. Этого ничто не изменит. Кубинский легавый, в два раза меньше габаритами, унизил его… а теперь этот кубинский легавый и другой коп еще и глумятся над ним, называя говноедом и разными другими словами с тем же смыслом.
– А где второй хуила, сарж, тощий, с усами? – спрашивает Нестор.
Сержант оглядывается на входную дверь, через которую они все попали в дом.
– Гарсия его взял. Они там, за дверью, он и Рамирес. Рамирес задержал говноеда, который приходил, торчка.
– Да ну? Где?
– Валялся в проулке, извивался в грязи, пытался вытянуть камень из кармана.
Нестор видит, что в лачуге уже шестеро агентов ОПТ, приглядывающих, как бы не улизнул кто из свидетелей или возможных соучастников. Три младенца по-прежнему надрываются от крика… А белое лицо… Нестор поискал ее в полумраке комнаты… увидел… Вон оно, ее белое лицо, черный ребенок на руках, вопящий во всю глотку… Нестору не очень хорошо видно, но он различает большие, широко распахнутые – от испуга? – черные глаза на алебастровом лице, которое никак не вяжется с этим местом… заваленным грязью овертаунским наркопритоном… А это и есть притон, без дураков, точка, где в розницу толкают крэк. Трудно всерьез в это поверить, глядя на кучу женщин, детишек и орущих младенцев, но, может быть, и его героическая победа, сокрушение монстра тоже кажутся всем тут и той, с белым лицом, нелепым наваждением…
Начинается обычная процедура: опрос задержанных и свидетелей один на один, так, чтобы не слышали другие. Удачливый или проницательный агент таким способом может добыть ценную и полезную информацию. Нужно высматривать нестыковки в ответах… Как вы здесь оказались? Откуда сюда прибыли? Как добирались? Знаком ли вам кто-нибудь в комнате? Знакомы ли вам те двое в белых бейсболках? Нет? Ладно, знаете ли вы, что они здесь делают? Нет? Тогда чей это, по-вашему, дом? Не в курсе? Да ну? Хотите сказать, вы привыкли заходить в неизвестно чьи дома, где неизвестно что происходит и куда неизвестно кто приходит? Вас, стало быть, послало Провидение? Или вы слышали голоса? Вас вела невидимая рука? Генетическое заболевание?.. И так далее.
Двое агентов расположились снаружи, на улице и позади дома, на случай, если кто-нибудь из обитателей притона сумел выскользнуть из халупы и попытается удрать.
Идет опрос. Сержант с Нуньесом снимают у амбала с живота куски кокаиновой лепешки. Он лежит, придавив собственным весом скованные за спиной руки. Начинает было жаловаться, но в ответ слышит от сержанта:
– Закрой пасть, манда. Ты никто. Ты моя добыча. Хотела меня убить, манда? Задушить хотела? Давай посмотрим, кто кого задушит. Сейчас будем набивать тебя говном через задницу, пока не полезет изо рта. Ссыкливый педик. Хотел завалить копа – а сам педик, трехсотфунтовый мешок с говном.
Рыча от натуги, Нуньес с сержантом поднимают и сажают громилу.
– Вот уж не думал, что мешок с говном столько весит, – комментирует сержант. – Ладно, фамилия?
Громила с лютой ненавистью смотрит сержанту в глаза и через полсекунды молча опускает голову.
– Слушай, я знаю, что у тебя вместо мозгов дерьмо. Ну, родился идиотом. Бывает. Как ты там? «У-унга-унга-унга!»
Сержант поднимает плечи и сует скрюченные пальцы под мышки, изображая обезьяну.
– Но кое-чему ты с тех пор все же научился, правда? Теперь ты вырос в настоящего дебилоида. Большой прогресс, но ты такой тупой, что и не знаешь, что такое дебил, не говоря уже про дебилоида. Так?
Громила сидит с закрытыми глазами, упершись подбородком в ключицу.
– С этого дня каждый раз, проснувшись утром, подходи к зеркалу – знаешь, что такое зеркало? Или у вас нет зеркала в джунглях? Подходи к зеркалу и говори: «Доброе утро, говноедская рожа». Что такое утро, знаешь? Ты о чем-нибудь, блядь, имеешь хоть какое-то понятие, безмозглый? Что такое мозг, знаешь? А ну, смотри на меня, осел! Я тебе вопрос задал! Как зовут, блядь? Имя есть? Или ты такой долбоеб, что не можешь вспомнить? Ты в говне по уши, придурок. У тебя на брюхе мы собрали столько крэка, что хватит на три пожизненных подряд. До конца дней, блядь, просидишь с недоделанными, тупыми, как ты. Там у некоторых вообще нет мозгов. Но у тебя, думаю, есть, ну хоть половина мозга. А ну-ка, сосчитай до десяти.
Арестованный по-прежнему угрюмо сутулится на полу.
– Ладно, подсказка. Начинается с одного. Ну ладно, давай хоть до трех. Что такое «три», знаешь, да? Идет после одного и двух. Давай, считай до трех. Не хочешь разговаривать? Тогда сгниешь, животное!
– Сарж, – вмешивается Нуньес. – Дайте я с ним поговорю, а? Передохните, сарж. Остыньте. А?
Сержант устало качает головой.
– Давай. Только не забывай – это чмо пыталось меня убить.
С этими словами он выходит за дверь.
Нестор спешит прямиком к белой девушке… ¡Coño! – в комнате жуткая темень, все окна забиты. Но ее лицо такое белое, что она в этом мраке светится, чисто ангел. Нестора разбирает любопытство – и потому он резко сознает, что насквозь мокрый от пота. Он пробует стереть пот с лица ладонью. Это не помогает, зато и рука теперь становится потной. Самое ужасное – футболка. До нитки… а ведь она вообще ему мала и теперь облепила тело, так что торс кажется мокрым, какой он на деле и есть. Вытерпит ли белая девушка разговор с потным насквозь копом? Забота едва ли уместная во время допроса, который Нестору нужно провести. Вот он подходит – какое белоснежное лицо! Девица прекрасна, как Магдалена, только ее красота совсем другая. На лице Магдалены в компании мужчин всегда словно бы написано: «Я знаю, о чем ты думаешь. Так что давай с этого и начнем, ладно?» А эта кажется совершенно невинной и простодушной, наивная белая мадонна, явившаяся в Овертаун. Она так и держит на руках черного ребенка – оказалось, девочку. Младенец уставился на Нестора – настороженно? с любопытством? Хотя бы она не вопит. Симпатичная малышка – даже когда сосет бутылочку со всей сви-уп-бульк, сви-уп-бульк серьезностью. Нестор улыбается ей, как бы подразумевая: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко мне, ибо я пришел как друг».
– Я – агент Камачо, – представляется он белой-пребелой мадонне. – Прошу прощения, что я в таком…
Он не может найти подходящего прилагательного, показать, что понимает, каким потным чучелом, наверное, выглядит. Даже «мокрый» прозвучало бы… как-то коряво. Тогда он просто поднимает руки и сгибает пальцы, указывая себе на грудь, да вдобавок растерянно пожимает плечами.
