Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr Книга 2-я
Глава 23
В больницу имени Боткина я приехал, раздираемый противоречиями. Держа в руке пакет с деликатесами, грустно поднимался по лестнице и остановился у отделения кардиологии. Поправил сползавшую с плеч белую накидку, и толкнул дверь...
В больнице Лапин находился уже второй месяц с перерывом. Вроде бы после тахикардии выписался, а через несколько дней снова оказался на больничной койке, теперь уже с диагнозом 'Вирусный миокардит'. Вроде бы с тахикардией не связано, но кто может со 100-процентной уверенностью утверждать, что этот самый миокардит не развился на фоне тахикардии. А с тахикардией Лапин угодил сюда как раз после нашего с ним разговора.
Прийти и попробовать помириться меня уговорила Валя. Все мои отговорки типа 'А если ему станет еще хуже?' на нее не действовали. С другой стороны, я и сам понимал, что человек, пусть и не самый положительный, на мой взгляд, страдает и по моей вине, и неизвестно еще, чем все закончится. В итоге все же решился навестить его, предварительно заскочив в 'Елисеевский'. Не знаю уж, что там можно сердечникам, а что нельзя, но набор получился неплохой.
Зайдя в отделение, кивнул вопросительно посмотревшей на меня немолодой медсестре за столом:
- В седьмую палату, к Лапину.
- Секундочку, - она полистала журнал. - Да, в седьмой, Лапин Сергей Георгиевич. А что у вас в пакете?
- Да так, передачка.
- Ну-ка, показывайте... Гранаты да, сердечникам полезны. А шоколад ему нельзя, убирайте. И копченую курицу тоже... С рынка? Тем более с рынка, еще неизвестно, проверял ли продукт эпидконтроль. Вы что, еще и грудинку принесли? Совсем человека угробить собрались? Так, все это можете оставить пока здесь, или я могу убрать в холодильник в ординаторской. Обратно пойдете и заберете. Подождите, куда! Сначала я посмотрю, может быть, Сергей Георгиевич отдыхает.
Я следом за медсестрой приблизился к двери палаты под номером '7'. Женщина пару раз тюкнула в косяк согнутым в фаланге указательным пальцем и приоткрыла дверь.
- Сергей Георгиевич, к вам посетитель. Можно? Заходите.
Она посторонилась, и я протиснулся внутрь помещения. Палату можно было назвать ВИПовской. Она была просторной, но рассчитана на одного, и Лапин в данный момент полусидел на постели, уставившись в небольшой телевизор. Показывали телеспектакль с Андреем Мироновым и Мариной Нееловой, что-то из современной жизни. Увидев меня, Лапин немного изменился в лице. И так не светился румянцем, а сейчас вообще посерел. Еще не хватало, чтобы его инфаркт прихватил. Говорил Вальке, не надо было мне сюда ехать.
Но могущественный Председатель Гостелерадио СССР быстро совладал с нервами.
- Признаться, не ожидал... Что, добивать пришли или извиняться?
- Почему же сразу вот так... Я от своих слов, Сергей Георгиевич, сказанных во время нашей первой встречи, не отказываюсь. Но почел своим долгом навестить вас, поскольку в какой-то мере и по моей вине вы оказались на больничной койке. А я, честно скажу, этого совсем не хотел.
- Надо же, совесть проснулась. Не хотел он... А чего вы хотели?
- Нормально поговорить, с этим и шел, а вы же меня сразу в штыки. Вот и не выдержал...
- Хм... Я-то тоже хорош, не совладал с нервами, так сорвался. Здесь лежа, на трезвую голову уже не раз вспоминал нашу беседу. Потом, конечно, понял, что немного по-другому нужно было разговор строить. Пришел к выводу, что, наверное, вы все же руководствовались благими намерениями. Но вы, Сергей Андреевич, не обольщайтесь...
- Ну я и не обольщаюсь. В целом-то, как я понял, каждый из нас остался при своем мнении. Кстати, я тут вам передачку принес, - сказал я, чтобы сменить тему, и положил пакет на тумбочку. - Кое-что медсестра запретила, вредно, говорит. А вот это, значит, можно.
- Да я вроде бы не голодаю. Но все равно спасибо.
Прощание получилось скомканным. Оба не знали, о чем говорить, и мой уход, как я понял, стал облегчением и для меня, и для Лапина. Но в целом, пожалуй, итоги визита можно оценить с положительной точки зрения. Хотя бы потому, что Председатель Гостелерадио СССР уже не был настроен ко мне столь агрессивно, как по окончании нашей первой встречи. А про свое письмо Андропову так и не сказал. Ну да и я на его месте особо не распространялся бы. Нагадил и нагадил.
- Товарищ! Вы куда? А продукты?
- Какие продукты?
- Которые вы у меня оставили. Вот эти самые.
Медсестра принялась выкладывать на стол деликатесы.
- Оставьте себе, почаевничате.
- Но...
- Не спорьте, все равно не возьму. Это вам за ваш бескорыстный труд, за то, что вы так хорошо приглядываете за Сергеем Георгиевичем. Он вас хвалил.
Не первой молодости сестричка зарделась, а я постарался быстрее покинуть больницу и выйти на свежий воздух. Кстати, почему раньше говорили лечебница, а сейчас - больница? В первом случае от слова 'лечить', а в современном - от слова 'боль'. Мне первый вариант был как-то ближе. Можно при случае стукануть Машерову, чтобы тот на очередном пленуме или заседании с участием министра здравоохранения поднял этот вопрос. Все ж таки в лечебницу лично мне идти было бы приятнее, чем в больницу.
Задумавшись, едва не стукнулся лбом об угол киоска 'Союзпечать'. А кстати, не мешало бы свежую прессу посмотреть. Нарыв в кармане мелочь, купил 'Известия' и 'Комсомолку', затем, немного подумав, еще и журнал 'Ровесник' под ? 9. На обложке красовалась открывшая рот брюнетка. Похоже, поет, раз уж сбоку виднеется кусочек гитарного грифа. Решив передохнуть после отнявшего столько моральных сил визита в больницу, тут же прикупил в соседнем ларьке эскимо и сел на скамейку, принявшись листать свежую прессу. Начал с 'Ровесника', решив оставить газеты на потом.
Так, что тут пишут? 'Гринпис' чего-то там мутит, рассказ о поездке в американскую глубинку, репортаж о черных детях ЮАР и несчастном, томящемся в застенках Манделе...
Так, а про музыку там что-нибудь есть? Ага, вот, материал про группу 'Slade' за подписью Артемия Троицкого. И рядом небольшая статья, озаглавленная 'Рок с душком'. Ну-ка, кого это они здесь чехвостят?
'В Ленинграде, в Доме культуры Моряков, прошли первые выступления группы с англоязычным названием 'the Russians', в переводе 'Россияне'. Группа позиционирует себя как рок-коллектив, все песни исполняются на английском языке. Концерту предшествовала активная рекламная кампания с расклеиванием афиш. Неудивительно, что на первое выступление собралось немало любопытствующих. И что же они увидели и услышали?..'
А вот дальше начался конкретный наезд со вторичностью, попахивающей душком, дешевым популизмом и откровенно слабой игрой на инструментах. Да и вокал, по мнению автора статьи, оставлял желать лучшего.
'Как говорится в известной русской поговорке - замах на рубль, а удар на копейку. Жаль, что талантливые некогда музыканты, известные в прошлом как ВИА 'Россияне', в попытке скопировать западный хард-рок скатились до столь низкопробного уровня'.
