Джеффри Арчер - Дети судьбы
Когда модератор поблагодарил обоих кандидатов, Флетчер сделал то, что ему накануне посоветовал Гарри: он подошёл к своей противнице и долго жал ей руку, чтобы фотограф газеты «Хартфорд Курант» успел заснять это рукопожатие.
На следующий день эта фотография появилась на первой странице газеты и произвела именно то впечатление, на которое рассчитывал Гарри Гейтс: мужчина ростом в шесть футов и один дюйм возвышается над женщиной ростом в пять футов и семь дюймов.
— И не улыбайтесь, выглядите серьёзным, — добавил тогда Гарри. — Нужно, чтобы все забыли, как вы молоды.
Флетчер прочитал подпись под фотографией — хрен редьки не слаще. В редакционной статье говорилось, что он во время дебатов стоял на своём. Но в опросах общественного мнения Барбара Хантер всё ещё опережала его на два процента. До выборов оставалось только девять дней.
32
— Ты не возражаешь, если я закурю?
— Нет, одна только Су Лин этого не одобряет.
— Мне кажется, она не одобряет и меня, — Джулия Киркбридж щёлкнула зажигалкой.
— Не забудь, что мать её воспитала в очень строгих правилах, — сказал Том. — Она сначала даже Ната не одобряла. Но она изменит своё мнение, когда я ей сообщу…
— Шшш! Пусть это пока останется нашей маленькой тайной. — Джулия глубоко затянулась и добавила: — Мне нравится Нат; вы с ним составляете очень хорошую команду.
— Да, но я хотел бы закончить сделку, пока он в отпуске, особенно после того, как он добился успеха, приобретя контрольный пакет акций нашего главного конкурента.
— Я могу это понять, — сказала Джулия. — Но как ты оцениваешь наши шансы?
— Кажется, на торгах остаются только два-три серьёзных конкурента. Ограничения, поставленные городским советом, устранят случайных ковбоев.
— Ограничения?
— Совет требует не только, чтобы торги проходили на открытом аукционе, но и чтобы при подписании была выплачена полная сумма.
— Почему? — спросила Джулия, садясь на кровати. — Раньше я всегда платила десять процентов задатка и думала, что мне дадут по крайней мере двадцать восемь дней, чтобы полностью расплатиться.
— Да, такова нормальная практика, но этот участок стал злободневным политическим вопросом. Барбара Хантер требует, чтобы не было никаких задержек, потому что недавно одна или две сделки провалились, когда выяснилось, что у претендентов нет достаточного количества денег для завершения сделки. И не забудь, через несколько дней — выборы, так что совет хочет быть уверенным, что потом не придётся проводить аукцион вторично.
— Значит ли это, что мне нужно будет к следующей пятнице вложить в ваш банк ещё три миллиона? — спросила Джулия.
— Нет, если мы победим на аукционе, банк даст тебе краткосрочный заём.
— А если я откажусь от сделки?
— Нам это ничем не грозит, — ответил Том. — Мы продадим участок следующему претенденту, а твои полмиллиона покроют все наши убытки.
— Банки! — презрительно воскликнула Джулия и залезла под одеяло. — Они никогда не прогорают!
* * *— Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, — сказала Су Лин, когда самолёт подлетал к лос-анджелесскому аэропорту.
— Да, мой цветочек.
— Ты можешь провести неделю, не звоня в банк? Не забудь, для Льюка это первая большая поездка.
— Для меня — тоже, — Нат обнял сына. — Я всю жизнь хотел побывать в Диснейленде.
— Перестань паясничать, мы договорились, и соблюдай договор.
— Я хотел бы только проследить, чтобы Том правильно закончил сделку с компанией Джулии.
— Том имеет право на свой собственный триумф без помощи великого Ната Картрайта. В конце концов, именно ты решил ей довериться.
— Ладно, — сказал Нат. — Но ты позволишь мне позвонить ему в пятницу вечером, чтобы узнать, принята ли наша заявка на торгах за «Сидер Вуд»?
— Хорошо, но только если ты не будешь ему звонить до пятницы.
— Папа, мы покатаемся на спутнике? — спросил Льюк.
— Конечно, — ответил Нат. — Иначе зачем ты летишь в Лос-Анджелес?
* * *Том встретил Джулию на вокзале и отвез её прямо в городской совет. Там шла уборка после вчерашних дебатов. Том прочёл в газете «Хартфорд Курант», что на дебатах присутствовало больше тысячи человек, и газета намекала, что между кандидатами нет особой разницы. В прошлом Том всегда голосовал за республиканцев, но сейчас он подумал, что Давенпорт — вполне достойный кандидат.
— Зачем мы пришли так рано? — спросила Джулия, нарушая ход его мыслей.
— Я хочу осмотреть зал, — объяснил Том, — чтобы нас не застали врасплох, когда начнётся аукцион. Не забудь: всё это может занять лишь несколько минут.
— Где, по-твоему, нам сесть?
— Справа, в одном из средних рядов. Я уже сказал аукционисту, какой знак я ему подам, когда буду выставлять предложение.
Аукционист поднялся на сцену, постучал по микрофону и взглянул на немногочисленную публику, проверяя, всё ли в порядке.
— Кто все эти люди? — спросила Джулия, оглядывая зал.
— Служащие городского совета, в том числе — главный администратор мистер Кук, представители аукциониста и разношёрстные зеваки, которым нечего делать в пятницу после обеда. Но, как я понимаю, у нас только три серьёзных конкурента.
Джулия и Том заняли места с краю. Том взял со стула брошюру аукциона и стал изучать рисунок архитектора, показывающий, как будет выглядеть предполагаемый торговый центр. Он всё ещё читал подпись под рисунком, когда аукционист, прокашлявшись, объявил, что он готов начать.
— Леди и джентльмены, — провозгласил он. — Сегодня предметом торгов является только один объект — участок на севере города под названием «Сидер Вуд». Этот участок, одобренный для коммерческого развития, предлагает на продажу городской совет. Условия покупки и требования городских властей изложены в брошюрах, которые разложены на стульях. Я должен подчеркнуть, что если какие-нибудь условия не будут соблюдены, городской совет имеет право расторгнуть сделку. — Он помолчал, чтобы убедиться, что его слова хорошо поняты. — Первое предложение — два миллиона, — объявил он и сразу же посмотрел на Тома.
Хотя Том ничего не сказал и не подал никакого знака, аукционист провозгласил:
— Новый претендент предлагает два миллиона двести пятьдесят тысяч.
Аукционист обвёл глазами зал, хотя он точно знал, где сидят претенденты. Его взгляд остановился на местном юристе, сидевшем во втором ряду, который поднял вверх брошюру.
— Два миллиона пятьсот тысяч — от вас, сэр.
