Джин П. Сэссон - Мольба Мариам
— Зачем тебе надо в Австралию? И почему ты ударил свою мать?
— Я не хочу говорить об этом! — рявкнул Дюран.
Мне следовало бы наказать его тогда, но я слишком боялась потерять его снова. Я должна была бы догадаться, что, игнорируя мелочи, порождаю еще более крупные проблемы.
Однажды утром я отправилась на собрание американских дам Джедды, оставив дома обоих сыновей с горничной Рамой. Когда я вернулась, дома царил кавардак. Маленький Дюран был очень напуган. Большой Дюран заперся в своей комнате и отказывался с кем-либо разговаривать. Рама в расстроенных чувствах стояла на кухне.
— Что случилось? — испуганно спросила я.
— Когда я пришла пылесосить комнату с телевизором, там сидели ваши сыновья, — сказала Рама. — И ваш старший сын, госпожа, сжимал шею Маленького Дюрана! Увидев меня, он отпустил его, и Маленький Дюран бросился ко мне с криком, что его пытались задушить. А ваш старший сын сказал, что они просто играли.
Рама покачала головой и отвернулась.
Услышав мой голос, на кухню вбежал маленький Дюран:
— Мама, Дюран пытался задушить меня! — жалобно промолвил он.
Вероятно, Дюран подслушивал, так как тут же вышел из своей комнаты и рассмеялся:
— Ничего подобного, — он закатил глаза. — Мы просто играли. Ничего особенного.
Не желая верить тому, что мой старший сын действительно хотел причинить вред Маленькому Дюрану, я тоже рассмеялась:
— Дружок, это серьезное обвинение. Конечно же, твой брат и не думал тебя душить. А теперь извинись перед ним за то, что ты обвинил его в таком преступлении.
Большой Дюран посмотрел на своего маленького брата, потом перевел взгляд на меня и торжествующе улыбнулся.
Однако, когда я рассказала об этом Халиду, на него это произвело гораздо большее впечатление.
— Мариам, он плохо управляем. У него проблемы с психикой. — Однако при виде того, как я поникла, он поспешил утешить меня: — Я ни в чем не обвиняю Дюрана. Его отец бил его и оскорблял. Ничего удивительного, что у него нестабильная психика. Но я думаю, его надо показать врачу. Думаю, надо отвезти его в Виргинию. Найди там врача, и пусть он поможет твоему сыну.
Я промолчала, и Халид продолжил:
— Мы не можем рисковать жизнью нашего сына, Мариам.
— Я поеду с ним в Соединенные Штаты в июне, как мы и планировали. Я возьму обоих своих сыновей… — повторила я, — как мы и планировали.
— Нет, Мариам. Это слишком долго. За пять месяцев может многое произойти. Я не хочу, чтобы мой сын подвергался угрозе. Я не доверяю Большому Дюрану, Мариам. Мы не можем рисковать.
Я прикусила язык. Я не могла смириться с тем, что у моего старшего сына психические проблемы и он опасен. Я не хотела его ни в чем упрекать. Слишком много лет я искала его, чтобы теперь оттолкнуть.
— Послушай меня, Мариам, — настойчиво повторил Халид. — Твой сын ударил тебя. Он швыряется вещами. Он легко возбудим. Думаю, он может проявлять такую же агрессию, как его отец. Ты никогда не простишь себе, если что-нибудь случится с нашим сыном.
Было очевидно, что терпение Халида на исходе. Да и кто мог его обвинять в этом? И хотя я гнала от себя мысль о том, что Большой Дюран мог попробовать задушить своего младшего брата, было совершенно очевидно, что Халид придерживался другого мнения.
Но я не могла оставить своего младшего сына на такой длительный период времени, невозможно было оставить одного, чтобы заботиться о другом.
— Дай мне подумать, Халид. Позже вернемся к этому разговору.
Еще не решив, как поступить, я наняла для Дюрана преподавателя, чтобы тот подготовил его к поступлению в колледж.
— Нет-нет-нет, — заявил Дюран. — У меня каникулы.
— Твои каникулы давно закончились, Дюран, — воскликнула я. — И тебе пора приступить к занятиям!
— Ты не мать, — ухмыльнулся Дюран. — У тебя слишком начальственный тон. Может, ты думаешь, что сможешь заменить мне отца? Так ты ошибаешься.
Я не знала, что на это ответить, поэтому промолчала.
В тот же день я вновь застала его говорящим по телефону. И на этот раз без всякого смущения подслушала его разговор. Я осторожно проскользнула к двери его комнаты, так что все могла прекрасно слышать. Дюран говорил на пушту. Сердце подсказало мне, что он говорит со своим отцом и они что-то замышляют. Реплики Дюрана мало о чем говорили.
— Нет, пока нет, — отвечал он. — Я не хочу делать это сейчас. Нет. Нет. Она обещала достать мне американское свидетельство о рождении. Да. Она сказала, что сделает это. Не волнуйся. Я сделаю это после того, как получу все документы.
Кровь прилила к моей голове. Сделает что? Чего хотел мой бывший муж от моего сына?
Теперь уже и я начала волноваться. Неужто Каис настолько промыл ему мозги, что Дюран готов был причинить вред мне и моему младшему сыну?!
На следующий день мы сидели с Дюраном в саду, когда он внезапно сказал:
— Мне надо позвонить.
— Кому тебе надо позвонить, сын?
— Мне надо позвонить, — повторил Дюран и встал, наградив меня пронзительным взглядом.
Я последовала за ним.
Он набрал номер и начал говорить на пушту. Заметив меня, развернулся и вместе с телефонной трубкой двинулся в сад.
Но я настырно последовала за ним, повторяя:
— Если ты говоришь со своим отцом, Дюран, я хочу, чтобы ты немедленно повесил трубку.
Мой любимый сын обернулся и закричал:
— Придет день, и я вскрою тебе горло и буду смотреть на то, как ты истекаешь кровью! И тогда моя миссия будет выполнена!
Я бросилась прочь от моего любимого Дюрана. Куда делось мое нежное дитя? Что это было за чудовище, называвшее себя моим сыном?
Закончив беседу, Дюран спокойно вернулся в дом, словно это не он только что угрожал убить свою мать.
И все же материнская любовь непобедима: я вновь протянула к нему руки, отчаянно желая помочь своему сыну, который, как я знала, рос в самой ужасной атмосфере, после того как его отняли у его матери. Какие страдания ему пришлось вынести! Мое дитя подвергалось жестоким избиениям, мучилось от страха, а потом ему внушили, что его мать продала его: несомненно, все это и определяло его агрессивное поведение.
Я должна была спасти своего сына! Это была моя обязанность! Я попыталась объяснить ему, что всегда его любила и никогда его не бросала.
— Почему, сын мой, за что? — в отчаянии выкрикнула я. — Почему ты так ненавидишь свою мать? Ведь это твой отец похитил тебя у меня, когда ты был совсем крошкой. Ведь это он подвергал тебя побоям. Это он лгал тебе. А твой дед и я все это время тратили все свои деньги на то, чтобы найти тебя и вернуть домой.
