Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 2 2006)
Было ли между учителем и матерью что-нибудь после? Ведь инженер вскоре сбежал, а учитель и мать прожили всю оставшуюся жизнь неподалеку друг от друга… Но нам не сообщают об этом ровным счетом ничего! То есть мы любопытствуем, задумываемся, но не получаем ни ответа, ни даже легкого намека. Значит, эта линия — тоже тупиковая, тоже не имеет никакого художественного значения.
Но тогда этот фильм о поисках Отца? Ну конечно, взрослеющие мальчики нуждались в заботливом Отце, и вот тогда-то трепетный учитель музыки стал для них высокодуховным примером!!
Нет и нет. Слишком банально. Внехудожественно. Эта трактовка полностью определяется исходной расстановкой персонажей, соответствует априорной статике .
А ведь подлинный смысл всякого хорошего фильма раскрывается лишь во времени его развития. Точнее, в процессе моего, зрительского соинтонирования этому процессу. Проблематику умного, тонкого, ювелирно выполненного французского фильма “Les Choristes” невозможно свести к клишированной формуле. Но это не значит, что генеральная линия картины — млечный путь, туман, отвлеченная поэзия. Кино — весьма грубая материя. Кино всегда про конкретных людей с конкретными проблемами.
(9) Фильм, в котором такое большое значение имеет темпоритм, а значит, категория времени, а значит, последовательность эпизодов, выдает свой заветный секрет тем зрителям, которые, подавив в себе склонность к клишированным конструктам литературного происхождения, отважатся всего-навсего внимательно смотреть. Доверятся свободному течению времени. Попытаются соинтонировать.
Меня крайне удивила следующая (смыслообразующая) мелочь. В самом начале картины пожилой Пипино показывает пожилому Моранжу фотографию: мальчики, педагоги, 1949 год. Я уже знаю примерное содержание картины, знаю про наличие в сюжете так называемого “любимого учителя музыки”, и я догадываюсь, что именно этот учитель поможет Моранжу осуществиться в качестве выдающегося музыканта современности. Однако реакция Моранжа на фотоизображение учителя совсем не в духе сладкого клише, отнюдь не в стиле “глубокая признательность”. Моранж опознает учителя музыки как-то нехотя, через силу, точно с обидой: “А вот здесь… посмотри… воспитатель… как же его звали… столько всего было с ним связано…”
Невнимательный зритель, не наученный смотреть в режиме реального времени и воспринимающий действие через призму литературных клише, попросту не заметит неадекватной реакции. Не удивится. Не станет культивировать гипервнимание, чтобы после замотивировать смысловую нестыковку. Для него полтора часа картины пройдут впустую. В результате он так и останется со своими прописными истинами.
Зато внимательный зритель все оставшееся время будет разбираться с этой вот странной психологической коллизией: Пьер Моранж обязан своей музыкальной карьерой и своим выдающимся социальным успехом — единственно Клеману Матье, и все-таки у Пьера Моранжа есть к этому самому Клеману Матье серьезная претензия.
Загадка, как и положено, разрешится в самом финале. Словно бы между прочим, нехотя, знаменитый дирижер сообщит: “Все-таки Пипино не зря ждал Отца по субботам. Именно в субботу Клеман Матье был изгнан, уволен”.
И тут мы видим, как малолетний Пипино бросается вслед за рейсовым автобусом, на котором уезжает из интерната понурый, потерпевший очередное поражение Клеман Матье. “Возьмите меня с собой!” — умоляет Пипино. Поначалу учитель музыки не решается, требуя от мальчика возвращения в стены интерната, но потом все-таки останавливает автобус и решительно забирает ребенка с собою. Навсегда.
Вот оно что! Пьер Моранж обладал редким музыкальным талантом, и Клеман Матье помог этому таланту осуществиться в социальном измерении. Однако для бездарного Пипино Клеман Матье сделал нечто неизмеримо большее: учитель музыки стал для безголосого мальчика Отцом.
Внимательного зрителя поначалу удивляет то, что нам ни слова не говорят о счастливой провинциальной жизни Пипино рядом с Клеманом Матье — новоявленным Отцом. Впрочем, ничего удивительного: фильм этот — точка зрения обиженного на судьбу гения, Пьера Моранжа, сознание которого стремится элиминировать факты чужого успеха. В самом деле, в глазах Моранжа, прожившего свою жизнь в лучах славы и материальном довольстве, но без Отца, именно Пипино добился подлинного успеха.
Все вышеизложенное не придумано мною, нет. Описанная коллизия легко считывается при просмотре фильма “Les Choristes” наученным искусству зрения человеком.
А вот — поясняющая подобную стратегию повествования цитата из Трюффо: “Постоянные мотивы моих картин не бросаются в глаза: герой, например, никогда не говорит того, что он думает, я избегаю прямолинейности. Мне кажется, у меня никто ни разу не сказал: „Я вас люблю”. Для меня такое невозможно”.
Таковы французы.
Люблю.
(10) Итак, Клеман Матье един в двух лицах: социализирует одного персонажа, усыновляет другого. Он, некоторым образом, волшебник, своего рода бог. Отнюдь не недотепа, как может показаться потребителю клише.
Клеману Матье подвластны и общество, и приватная сфера, и мир чувств. Клеман Матье воздает каждому по его вере. В результате честолюбивому мальчику достается успех, а одинокому — любовь . Что называется, почувствуйте разницу.
Коротко говоря, это действительно картина про неудачника . Парадокс в том, что неудачником здесь оказывается не провинциальный лысоватый учитель, а “величайший музыкант современности”. Причем этот неутешительный вывод Пьер Моранж делает сам! Режиссер Кристоф Барратье предъявляет нам не дидактику, а диалектику (души).
(11) Полный восторг!
WWW-ОБОЗРЕНИЕ ВЛАДИМИРА ГУБАЙЛОВСКОГО
“Великая огненная стена”
а всемирном саммите, посвященном информационному обществу (Тунис,
16 — 18 ноября 2005 года), одной из важнейших проблем, поднятых участниками, стала свобода слова в Интернете. Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан сказал в своем вступительном слове: “Жизненная сила Интернета — в свободе. При помощи Интернета журналисты могут реализовывать свободу слова, а граждане — контролировать действия чиновников. Без этого информационную революцию можно считать пустой и безрезультатной”. Лауреат Нобелевской премии мира иранская правозащитница Ширин Эбади в своем выступлении на саммите сказала, что у нее подавление свободы слова в Интернете, которое активно проводят такие страны, как Китай и Иран, вызывает крайнюю озабоченность.
Что же происходит в Интернете с этим важнейшим правом человека — правом на публичное высказывание? Еще совсем недавно казалось, что Интернет — это пространство неограниченной свободы, что установить цензуру в киберпространстве никто и никогда не сможет. Сегодня цензура Интернета — вещь достаточно обыденная, и самые большие “достижения” здесь принадлежат Китаю.
Цензура в китайском Интернете. Все блоги (сетевые журналы) и сайты, действующие на территории Китая, должны проходить государственную регистрацию; несколько более простую, чем регистрация бумажных или электронных СМИ, но тем не менее: частные блоггеры должны при регистрации предоставить полную информацию о личности, ответственной за созданный сайт, в Министерство информационной индустрии. Уклонившиеся могут быть подвергнуты штрафу в 1 миллион юаней, то есть около 120 тысяч долларов. На сайте Министерства информационной индустрии Китая предпринятые меры объясняются так: “Интернет полезен людям, но он является и источником секса, насилия, средневековых предрассудков и другой пагубной информации, которая отравляет душу человека”.
Борьба с сексом и насилием (особенно на рынке онлайновых игр) — это один из приоритетов китайского правительства. И борется с ними народный Китай с помощью самого традиционного доносительства: если вам показалось, что некий сайт пропагандирует насилие или на нем процветает порнография, — вы пишете в Министерство информации. А чиновники (не суд, а именно чиновники) придут, посмотрят, и если они увидят, что сайт действительно порнографический, его закроют (причем тоже церемониться особо не будут и суд не станут беспокоить), а бдительному гражданину заплатят в зависимости от степени опасности сайта от 100 до 250 долларов.
Кроме бдительных граждан в китайском Интернете также работают специальные программы, которые обходят сайты и строят “индекс подозрений” — то есть регистрируют все сайты, на которых попались упоминания секса, насилия, критика коммунистической партии или обсуждение “религиозных предрассудков”. Как только сайт попадает в “индекс подозрений”, его владелец получает уведомление об этом — он должен в течение короткого времени привести сайт в порядок; если этого не произойдет — сайт будет закрыт, а с владельцем будут разбираться отдельно.
