Жиль Легардинье - Не доверяйте кошкам
Рик нежно кладет руку на старую сумку, словно лаская, гладит ее.
— Жюли, ты, сама того не зная, принесла мне то, что я хотел забрать. Воспоминание. Доказательство.
Он встает и идет за лезвием. Осторожно открывает сумку и, волнуясь, начинает отпарывать ветхую подкладку.
— Мои родители создали этот образец для Александра Дебрей. Он так и не заплатил им за работу. Сказал, что свяжется с ними позже. Больше они о нем не слышали. Несколько лет спустя, листая какой-то журнал у врача, моя мать наткнулась на рекламу, расхваливающую точную копию их детища. Это уже история, но факт остается фактом: семейство Дебрей разбогатело благодаря тому, что создали мои родители. По сути, ограбив их. Отец не вынес этого удара. Меньше чем через год он скончался от рака. У матери не было сил бороться. Она полностью посвятила себя мне, но постепенно угасала. Я поклялся отомстить, восстановить их честь и истину, начать судебный процесс, на который они не осмелились.
Он приподнимает подкладку. Под ней обнаруживаются сделанные чернилами подписи Шанталь и Пьетро, а также маленький рисунок собаки и детская подпись — Рик. Рядом виднеется надпись: «Пусть эта сумка наконец принесет нам удачу». У Рика в глазах стоят слезы.
— Теперь ты знаешь все, Жюли. Я приехал сюда, чтобы забрать то, что принадлежало моим родителям, и предать правосудию тех, кто их убил. Я не думал, что встречу тебя. В какой-то момент я даже решил, что смогу отказаться от мести, чтобы жить с тобой, но обещание, данное родителям, было сильнее. Поэтому я все-таки готовился к ограблению, хотя сердце мое разрывалось между ним и тобой.
— Теперь тебе не нужно этого делать.
— Нет. Благодаря тебе и твоей смелости.
— Что будешь делать дальше?
— Расскажу историю в прессе, подам в суд, надеюсь, меня услышат.
Рик выглядит обессиленным. Словно напряжение, мучившее его столько лет, наконец ослабло. Он смотрит на меня:
— Мне хочется плакать, петь, наброситься на тебя и расцеловать.
«Я не люблю, когда ты плачешь. Я слышала, как ты поешь на свадьбе Сары, и мне это тоже не очень нравится. А вот последнее, пожалуй…»
— Жюли, ты согласна жить со мной?
«Да!!!»
— Да!
Остальное касается только нас, но я все же хочу вам сказать, что желаю всем испытать хоть однажды то, что я чувствовала в этот момент. Должна также признаться, что теперь мы можем преподать урок кошкам и что, в отличие от них, нам не нужны кусты. Несмотря на все, что мы говорим себе, когда дела идут плохо, жизнь — наша самая большая удача. Время девять часов двадцать три минуты, и я снова живу.
76
Знаю, что вы сейчас скажете, но, клянусь вам, это не я. В прошлый понедельник, когда подлый менеджер, обманувший несчастных африканцев, только что помыл свою любимую машину с откидным верхом на станции техобслуживания, невесть откуда выскочил какой-то тип в капюшоне и вывалил ему на голову ведро с собачьим дерьмом, когда тот уже собирался трогаться. Нападавший скрылся, никто не смог его опознать. Салон автомобиля вычистить невозможно. Я здесь ни при чем. Я, конечно, рассказала о своей идее друзьям, поэтому в списке подозреваемых фигурируют Ксавье, Стив, Рик и даже Софи, но я пока не знаю виновного.
Я снова учусь на заочном, и мадам Бержеро помогает мне по экономике. Они с Мохаммедом больше не ругаются — с тех пор как его срочно госпитализировали с каким-то недомоганием, а она помчалась к нему в больницу. Им уже не с руки притворяться, иначе все поднимут их на смех. Жюльен и Дени утверждают, что это наверняка закончится совместной жизнью.
Мы больше никогда не видели месье Калана. Тео, сын продавщицы книг, немного успокоился, с тех пор как завел себе подружку, и его мать чувствует себя лучше. Лола продолжает совершенствоваться в игре на фортепиано, у нее концерт через три недели. Мы все планируем туда пойти.
Албан Дебрей согласилась урегулировать спор мирным путем, чтобы замять скандал, который еще больше ослабил бы ее компанию. Через месяц в музее появится новая витрина, которая расскажет о родителях Рика и их работе.
На праздники Софи едет в Австралию. Отец Брайана скончался. Софи сочувствует Брайану, но со стыдом признается, что не может не радоваться его намерению переехать к ней.
Лена попала в автомобильную аварию, но с ней все в порядке. Эксперты говорят, что ее грудь спасла ей жизнь. Я уже не знаю, что и думать.
Жеральдина беременна от Мортаня. У нее жуткий токсикоз, ее все время тошнит. В банке стоит запах рвоты, даже клиенты жалуются. Последний раз ее вырвало на папоротник Мелани. Разумеется, я напомнила ей, что ребенок — это чудо.
Что касается меня… Что вам сказать? Возможно, однажды кто-то будет смеяться, увидев на почтовом ящике — «Жюли Пататра». Но мне на это плевать. Рик со мной. Каждый вечер я ложусь спать на час позже него, потому что хочу еще немного на него посмотреть. Он именно тот, кто мне нужен. Он помогает мне узнать себя. Понимаю, что жизнь — непростая штука, что в ней всегда будут кретины, циники, испытания и несправедливости. Я знаю, что редко все получается так, как должно быть, но в глубине души верю, что сообща мы сможем справиться.
Здоровья вам! Любви! Рискуйте! Никогда не сдавайтесь! С любовью, Жюли.
P.S. Не позволяйте кошкам убедить вас, что перуанские шапки вам к лицу.
И В ЗАВЕРШЕНИЕ…
Я помню одну из последних бесед со своим отцом, когда мы сидели под липой в Ло, а перед нами расстилалась долина. Его слова глубоко запали мне в душу: «Мужчины по сути своей глупы, а женщины — безумны, но когда они встречаются, из этого порой выходит что-то хорошее».
На протяжении жизни я не раз убеждался в его правоте.
Поскольку я приемный сын, мне хорошо известно, что не только узы родства бывают крепкими. Дорогие мне люди, как в семье, так и среди друзей, каждый день это подтверждают. Я знаю, что этот мир не ждет меня с распростертыми объятьями и что лучший способ не оставаться одному — это приносить пользу.
Я занимаюсь своим ремеслом, чтобы встречаться с людьми. Надеюсь, что я их развлекаю, удивляю и время от времени делюсь с ними взглядами, которые могут быть конструктивными. В целом я такой же, как все: амбициозный — не всегда обоснованно — и полон энтузиазма, хотя редко понимаю, с какого конца начинать. Я не из тех, кто бросит первый камень. Скорее, я его поймаю…
С самого детства я наблюдаю, слушаю и, помимо воли, почти никогда ничего не забываю. Поскольку меня усыновила одна семья, приняли другие семьи, а вы позволяете мне быть свидетелем ваших жизней, сегодня я безо всяких проблем могу стоять перед вами и говорить, что я слаб, что я несовершенен, но в конечном итоге мы с вами одной крови, и я всех вас — за редким исключением! — люблю.
